Стив Мартини - Лучший телохранитель – ложь

— Нет, но, если бы меня поставили в безвыходное положение, я бы сделала это. И он знал об этом.

— Эти снимки, — спросил я, — которые сделала ваша мать, почему они так его заинтересовали?

— Я тоже хотела бы знать это. Но он не говорил мне.

— Где теперь эти снимки?

Если верить Кате, снимки находились в полиции. В день, когда ее арестовали, они лежали в ее сумке. В ночь, когда она убежала, они повздорили с Эмерсоном из-за фотографий. Наконец, он вернул ей фото, и она сунула их в свою сумку перед тем, как выйти из дома.

— Настало время поговорить о сумке, — заявил Гарри, — что еще лежало в ней? — Гарри уже знал об этом, но хотел услышать, что скажет Катя.

— Вы имеете в виду золотые монеты и корешки квитанций из ломбарда? Я уже все им рассказала об этом. — Катя говорила о полиции и своих первых заявлениях ее представителям.

Ее план был прост. Когда она летела в Америку с Пайком, их самолет приземлился в Хьюстоне, где они пересели на другой рейс. Она знала, что может вернуться домой из этого города. Она знала и то, что денег, которые она позаимствовала в бумажнике Пайка в ночь его убийства, хватит на билет от Сан-Диего до Хьюстона. Улучив момент, когда Пайк не следил за ней, она нашла в Интернете расписание автобусов.

По словам Кати, золотые монеты она взяла со стола в студии Пайка, чтобы купить на них билет на самолет из Хьюстона в Коста-Рику.

Она не знала точно, сколько стоил такой билет. Но знала кое-что другое. Ей потребуется время на то, чтобы обратить монеты в наличные деньги. Если верить Кате, расписание автобуса давало ей это время. К тому же автобус позволял девушке увеличить расстояние между нею и Эмерсоном Пайком. Пока он станет искать ее в аэропорту, она уже будет далеко. Ей удалось сбыть несколько монет в ломбарде в маленьком городке на западе штата Аризона всего за несколько часов до того, как ее задержала полиция. В ее кошельке оставались квитанции ломбарда, которые лежали вместе с наличными. Когда Катю остановили полицейские, она решила, что ее арестовали за воровство.

Было ясно, что если кто-то и заслуживал тюрьмы, то это был владелец ломбарда. Катя понятия не имела о том, что она продает. Как установили эксперты, она заложила в ломбард редкие монеты стоимостью более тридцати тысяч долларов, получив за это чуть больше тысячи четырехсот, меньше, чем стоило само золото, из которого те монеты были изготовлены.

— А что случилось с остальными монетами? — спросил Гарри.

— Они были в моей сумке, — ответила девушка.

— Нет, я имею в виду оставшиеся двести восемьдесят шесть монет. Именно столько их пропало, по мнению полиции. Тех, что хранились в выдвижных ящиках. Тех самых, что вы взломали.

Катя недоуменно посмотрела на меня, затем снова на Гарри:

— Я и не приближалась ни к каким выдвижным ящикам. Зачем мне это было нужно? Я взяла только то, что лежало на столе сверху. Там было девятнадцать монет и еще двенадцать других, в пластиковых конвертиках. Я внимательно сосчитала в автобусе все монеты, что лежали у меня в сумке, пока никто не смотрел в мою сторону. Я уверена в том, что говорю. Я не брала никаких других монет.

По данным полиции, в ночь убийства Эмерсона Пайка из его студии пропали монеты на сумму полмиллиона долларов.

— Вы уверены, что не хотите подумать над ответом на этот вопрос? — спросил Гарри. — Куда вы могли деть остальные монеты?

— Да, уверена. — Катя посмотрела на него негодующе. — Я знаю, что я взяла и чего не брала. — Потом она умоляюще посмотрела на меня: — Но ведь это доказывает мою правоту, разве нет? Там был кто-то еще. К тому же у меня не было бы времени на то, чтобы взять что-то еще, даже если бы я захотела.

— Почему? — спросил я.

— Эмерсон был в душе. Я слышала, как льется вода. Я знала, что он может выйти в любой момент. У меня не было времени, чтобы взять что-то еще. Все, что я успевала сделать, — это схватить монеты со стола и написать записку. Я едва успела выскочить за дверь.

— О какой записке вы говорите? — спросил я.

Она посмотрела на меня в растерянности:

— Я уже говорила об этом в полиции. Я говорю о той записке, что оставила для Эмерсона на его столе. Я написала, что беру несколько монет, но ровно столько, чтобы мне хватило на то, чтобы вернуться домой в Коста-Рику. И попросила его не преследовать меня. Я написала, что, если он вздумает гнаться за мной, я пойду в полицию.

Это заявление заставило нас с Гарри переглянуться. У нас был список того, что обнаружили следователи на месте преступления, составленный полицией для государственного защитника, результат начала расследования. Гарри пробежал по списку, водя пальцем по строчкам вниз, от страницы к странице. Когда он закончил просматривать последнюю страницу, он взглянул на меня и покачал головой.

— Там не было записки, Катя. Полиция не нашла никакой записки, — сказал я ей.

— Я не понимаю.

— Говорил ли вам кто-либо, что именно обнаружили сыщики на месте преступления?

Она покачала головой. Катя была в полном неведении. Даже государственный защитник ничего ей не сказал.

— Они обнаружили тело Эмерсона Пайка на полу в студии. Вы знаете горничную?

Катя кивнула.

— Ее нашли зарезанной внизу. Тело обнаружили на ступеньках у столовой.

— Бедная женщина. В тот вечер Эмерсон попросил ее прийти поработать, — сказала Катя, — убрать после того, как я готовила ужин. Было уже поздно. Она не хотела приходить. Вы помните? — спросила она. — Плантейны.

— Да.

— В тот день я готовила ужин. Гости пришли, потом ушли. Было всего две пары. Эмерсон хотел, чтобы горничная сделала уборку. Я говорила ему, что это может подождать до утра. Но он не послушал меня и вызвал ее. — Она откинулась назад на тяжелом металлическом стуле, впервые осознав ужас того, что произошло.

Полиция опросила гостей, но, как отмечалось в отчетах, те ничего не знали.

— Там было четырнадцать выдвижных ящичков с монетами, — Гарри решил несколько ослабить напряжение, — замки на них были взломаны, и, как отмечается в отчетах полицейских, все монеты из ящиков пропали.

— Но я не брала их.

— Я знаю. — Гарри начинал верить ей. По-видимому, все дело было в том, что здесь было слишком много неопровержимых улик, когда все штрихи ложились один к другому. — И Пайк, и горничная были убиты ножом, который взяли на кухне внизу, — сказал мой партнер, — полиция нашла его. На оружии не было отпечатков пальцев. Кто бы ни воспользовался им, он вымыл и высушил его, а потом оставил на раковине. Там осталось всего одно небольшое пятно крови у рукоятки. Это называется уликой. Она совпала с кровью горничной.

— Я не понимаю, — сказала девушка.

— В полиции считают, что тот, кто убил Эмерсона, затем сбежал вниз по лестнице и наткнулся на горничную. Преступники, может быть, и не хотели убивать ее, но поддались панике. Им пришлось убить ее, чтобы скрыться.