Владимир Типатов - Мутанты. Время собирать камни.

— Запомню.

— Двинули к машине, она нас ждёт в распадке, — закусывая на ходу, сказал Лютый и первым направился в густой кедровник. — Когда приедем в столицу, куда первым делом хочешь сходить?

— Не знаю. Наверное, на Красную площадь. А ты?

— А я, первым делом, хочу с закадычным дружком, его женой и с Шахиней встретиться, — процедил сквозь зубы Лютый, и по губам его пробежала дьявольская усмешка…

…Лютый и Виктор вошли в кабинет и, увидев сидящего за столом мужчину, удивлённо переглянулись между собой.

— Что, узнали меня? — заметив реакцию гостей, спросил мужчина.

— Кто же не знает знаменитого боксёра — Олега Караваева, — сказал Лютый. — Честно говоря — удивлён.

— А чего удивляться? От сумы и от тюрьмы никто не застрахован, — усмехнулся бывший чемпион Европы. — И мне пришлось побывать на зоне. Кстати, так же, как и вы, зону топтал на Дальнем Востоке. Проходите, присаживайтесь к столу и чувствуйте себя, как дома. Погоняло моё — Цезарь. Я — «смотрящий» за центром Москвы. Назовите себя.

— Меня зовут Сергей — откликаюсь на Лютого, — сказал Сергей.

— Слышал, что ты тоже боксёр. Мастер спорта, чемпион Москвы.

— Бывший чемпион, — нехотя буркнул Лютый.

— Ну а как тебя кличут? — обращаясь к Виктору, спросил Цезарь.

— Циркач, — коротко представился Виктор.

— Интересное у тебя погоняло. Раньше в цирке работал?

— В цирке не работал, но кое-что умею.

— Сдаётся мне, что ты такой же узбек, как я китаец, — усмехнулся Цезарь, пристально вглядываясь в лицо Виктора. — Но мне всё-равно. Будь ты хоть негром, лишь бы матка в махаловке не опускалась. Крест написал мне о твоих феноменальных способностях. Интересно будет посмотреть на тебя в деле.

— Могу показать.

— Покажешь. Для этого тебя и сняли с зоны. Ладно, пацаны, добро пожаловать в семью. Сейчас отметим, как положено, ваше освобождение, а уже завтра, предстоит работа. Не будем ходить вокруг, да около, — сказал Цезарь, после первой выпитой рюмки. — Я заинтересован в дальнейшем нашем сотрудничестве. Мне необходимы такие крепкие и отчаянные парни, как вы. Москву наводнила всякая шушера, и не только из ближайших районов области, но и из других районов России и ближнего зарубежья. Понаехали «айзеры» и «чехи», одни контроль за рынками хотят установить, а другие вообще, во все дыры лезут — падлы черножопые, только спустились с гор, и сразу с ишаков, на «Мерсы» пересесть хотят. Казанские тоже — «борзота» та ещё. «солцевские», «люберецкие», «медведковские»… Намечается большой передел собственности, а это — война. На тебя, Лютый, у меня большая надежда, поэтому и хочу поставить тебя во главе «центральной» группировки. Я знаю, что на зоне ты был «смотрящим» отряда, так что группировку вполне потянешь. Ну а твой кореш пусть возьмёт бригаду Мамая, она сейчас осиротела. Его на «стрелке» «медведковские» замочили, у них самая мощная в Москве, группировка, вот и борзеют.

— Надо Циркачу ксиву выправить, иначе он из дома выйти не сможет.

— Сделаем. Какую фамилию хочешь иметь? — обращаясь к Виктору, спросил Цезарь.

— Да мне без разницы, — пожал плечами Виктор. — Иванов, Петров, Сидоров.

— А ты, парень, шутник, — засмеялся «смотрящий». — И, с каждой минутой, всё больше начинаешь мне нравиться. Узбек, и с русской фамилией — это что-то новенькое. А имя?

— Мне нравится имя — Виктор.

— Почему именно это имя?

— Виктор, означает — победитель.

— Логично, — усмехнулся Цезарь. — Хорошо, будешь Виктором.

— Что сейчас спортсмены делают? К кому больше тяготеют? — спросил Лютый.

— По разному. С ними надо базарить. Некоторые к нам прибились, которые вышли в тираж, и которых, за ненадобностью, как бесперспективных, из спорта выкинули. Они даже стишок придумали:

— Да, такова спортивная жизнь, — вздохнул Лютый. — Пока делаешь результаты и куёшь золото, тебя на руках носят. Ну, а кто в братву не пошёл, как с теми?

— Тут один деятель — грузин по национальности, заманивает бывших и действующих спортсменов в свою партию.

— Партию?! — удивился Лютый. — Это, что-то новенькое. Он что, политик?

— Да хрен поймёшь его, — досадливо поморщился Цезарь. — Вообще-то он в авторитете. Тоже бывший спортсмен, чемпион Мира по борьбе, срок тянул, но зачем-то лезет в политику. Хотя, сейчас все лезут туда — время такое.

— Как его фамилия?

— Отари Квантришвили.

— Ни хрена себе! — удивлённо воскликнул Лютый. — Этот грузин в авторитете!?

— А чего ты удивляешься?

— Так он же за «лохматый» сейф на зоне торчал. С такой статьёй и подняться в авторитеты? Куда «воры в законе» смотрят? Это же косяк, и косяк конкретный.

— Подожди, ты ещё не такие чудеса увидишь, — усмехнулся Цезарь. — Сейчас, вообще, не страна, а один большой дурдом. Ты машину водить умеешь?

— Когда-то умел. А что?

— Без колёс, сейчас, работать невозможно. Не будешь же ты на «стрелки» или по каким-то другим делам, пешком бегать или на «Метро» ездить. Через три дня получишь машину.

— Договорились.

— Вот тебе ключи от трёхкомнатной квартиры и адрес, будете там вдвоём жить. Хата, недалеко от центра — будет очень удобно.

— Нормальный ход, — удовлетворённо хмыкнул Лютый.

— Топайте на хату, обустраивайтесь, а завтра с утра подгребайте сюда, будете знакомиться с бригадой, — сказал Цезарь и поднялся из-за стола, тем самым давая понять Сергею и Виктору, что на сегодня разговор с ними закончился…

— Сергей, так мы теперь что, в бандиты пойдём? — спросил Виктор.

— А у тебя есть другой план? Нужно оглядеться, прикинуть — что к чему, а уж потом возбухать. Мы сейчас, как слепые котята, которые только появились на свет. Я в этом городе не был девять лет, страна совсем другая стала, люди другие, и я их не понимаю.

— Жизнь не стоит на месте, — пожал плечами Виктор. — Всё течёт, всё изменяется. Если я правильно понимаю, то не только период застоя, но и период перестройки тоже уже закончился, и наступила, как говорил Граф — великая криминальная революция.

— Ладно, пошли на хату, а вечером навестим моего бывшего дружка, — процедил сквозь зубы Лютый. — Долго я ждал этой встречи — девять лет…

— Привет, Маслак.

— Серёга! Вот это сюрприз! — пытаясь изобразить на лице радостную улыбку, вскрикнул Борис. — Освободился?

— Как видишь. В хату пустишь?

— Я тебе всегда рад.

— Я не один, с другом.

— Да ради Бога! Заходи с другом. Твой друг — мой друг.

— Ты что, баптистом стал?

— С чего ты взял?

— Бога поминаешь.

— А, ты в этом смысле? — нервно засмеялся Борис. — Так я из тех баптистов, которые баб тискают. Давай отметим твоё освобождение. Первый тост предлагаю выпить за дружбу.