Владимир Типатов - Мутанты. Время собирать камни.

Спать она ложилась уже в свою постель, но в ванной комнате отец всё ещё продолжал исполнять роль банщика, только руки его, всё чаще и дольше стали задерживаться на её, уже сформировавшихся грудях, крутых бёдрах, упругих ягодицах и густо покрытом чёрными, как смоль, кудрявыми волосами, лобке.

Эти прикосновения отцовских рук стали смущать и волновать уже вполне созревшую девушку, но оттолкнуть их она не решалась, боясь обидеть отца.

— Папа, я уже большая, можно я буду мыться сама? — однажды сказала Лера, прикрывая руками грудь и лобок от взгляда отца.

— Чего это, вдруг? — спросил отец, и по интонации его голоса, она поняла, что отец рассердился.

— Мне стыдно.

— Ещё чего придумала, разве можно стесняться отца? Ты для меня всегда была и будешь моим ребёнком. И не смей от меня закрываться. Ты поняла меня?

— Да, папа, — покраснев, тихо сказала Лера и опустила руки.

…В этот вечер отца не было дома, и Лера решила помыться одна. Она уже стояла под душем и смывала с себя мыльную пену, когда услышала, как кто-то, сначала начал дёргать дверь в ванную, а потом и стучать в неё.

— Папа, это ты? — выключая душ, спросила она.

— Конечно я. Кто же ещё? — раздался за дверью заплетающийся голос отца. — Открой.

— Я уже помылась, сейчас выхожу, — сказала Лера, торопливо обтираясь полотенцем.

— Открывай, я сказал, — повысил голос отец, и стал опять дёргать дверь.

— Папка, ты пьяный? — открыв дверь и увидев отца, спросила Лера. — По какому случаю? Вроде бы не праздник…

Договорить она не успела, пьяный отец рванулся в ванную и, схватив на руки совершенно голую дочь, потащил её в спальню. Там, бросив её на кровать, отец сбросил с себя остатки одежды и лёг на неё сверху. Широко открытыми от ужаса глазами, смотрела Лера, как на неё надвигается перекошенное страшной гримасой, чужое лицо родного отца.

Весь этот ужас продлился не долго — минут пять, но ей показалось, что прошла целая вечность. Лера не плакала и не кричала, лежала, широко раскинув руки и ноги и, казалось, умерла, так была бледна и неподвижна. Отец сидел рядом, обхватив голову руками, и тоже молчал.

— Папа, зачем ты это сделал со мной? тебя Бог накажет, — не глядя на отца, наконец, прошептала она.

— Доченька, любимая, я так люблю тебя.

— Не называй меня дочкой! Если бы ты любил меня, ты бы такое со мной не сделал!

— Ты выросла, и стала фигурой очень похожа на маму. Я был сильно пьян, и у меня перед глазами стояла мама. Когда я это с тобой делал, то представлял, что делаю это с мамой.

— Папа, ты всё врёшь…

На следующий вечер всё повторилось опять, потом ещё, ещё и ещё…

…Закончив среднюю школу, Лера на следующий день после выпускного вечера, собрала в сумку самые необходимые вещи, положила туда свой аттестат зрелости, небольшую сумму денег и уехала в Москву. На вокзале она познакомилась с вербовщицей проституток — Ниной, и откровенно рассказала ей свою историю.

— Да ты что?! — удивилась Нина. — Тебя родной отец трахнул?

— Родной, — вздохнув, тихо сказала Лера.

— В шестнадцать лет?

— Да.

— Ну, он у тебя и гад. Сколько прошло времени с тех пор, как ты потеряла девственность?

— Год.

— Домой возвращаться не думаешь?

— Нет, домой я никогда не вернусь, даже если буду с голоду умирать.

— Хочешь работать со мной? — окинув оценивающим взглядом девичью фигуру, спросила Нина.

— Кем?

— Ну, по крайней мере, не крановщицей башенного крана, — усмехнулась Нина. — Есть такая работа — оказывать интимные услуги страждущим мужчинам.

— Вы предлагаете мне стать проституткой?

— Не проституткой, а жрицей любви.

— Это одно и то же.

— Нет, девочка. Проститутка — это звучит грубо и пошло, а жрица любви — нежно и романтично.

— Я об этот не думала.

— А ты подумай. Москва — огромный город, сюда приезжают туристы из-за границы, командировочные, большие и маленькие начальники. Знаешь, какие бабки будешь загребать? За месяц заработаешь столько, сколько в другом месте не заработаешь за год. У тебя, кроме отца, были мужчины?

— Нет, я только с отцом.

— Минет делать умеешь?

— А что это такое?

— Здравствуйте, приехали. Член в рот брала?

— Нет, никогда, — покраснев и стыдливо опустив глаза, тихо сказала Лера.

— А в попку он тебя трахал?

Ещё больше покраснев, Лера отрицательно покачала головой.

— Ты где живёшь?

— Вот тут, на вокзале уже третьи сутки…

— Поедем сейчас ко мне, будем проверять твои способности.

— У вас там есть мужчина?

— Зачем нам мужчина?

— Ну, а кто будет меня проверять?

— Я буду тебя проверять.

— Как это?

— Ты что, с Урала?

— Нет, я из Ужгорода. А что?

— Да, дремучая ты какая-то, — пожала плечами Нина. — Простых вещей не знаешь. Ладно, я возьму над тобой шефство, хотя в нашей профессии это не практикуется?

— Почему?

— Потому что никто не хочет своими руками создавать себе конкурентку.

— А-а, понятно, — протяжно произнесла Лера. — А почему вы это делаете?

— Потому что ты мне понравилась, и ещё…ты такая яркая, бросаешься в глаза, мужикам такие нравятся. У тебя не будет отбоя от клиентов. Да, и перестань обращаться ко мне на «вы». Я не такая уж старая.

…Квартира у Нины была хорошая — отдельная, двухкомнатная, почти в самом центре города.

— Садись на диван, а я пока поставлю варить густой рисовый отвар.

— А зачем тебе рисовый отвар?

— Он нужен будет не мне, а тебе, — сказала Нина, засыпая рис в кастрюлю.

— А мне зачем?

— Скоро поймёшь. Пускай варится, а ты начинай раздеваться.

— Совсем раздеваться? — тихо спросила Лера.

— Совсем. Я хочу посмотреть на твоё обнажённое тело.

Лера разделась догола и, покраснев, смущённо опустила глаза.

— Ну что тебе сказать, девочка? Фигурка у тебя красивая. Стройные ножки, кругленькая попка, грудь тоже выше всяких похвал — сиськи не висят как у коровы вымя, в общем — всё прекрасно, за исключением одного — надо будет сменить причёску на твоём лобке, слишком уж буйно разрослась на нём растительность. Будем удалять.

— Зачем? Мне нравится, когда лобок покрыт волосами.

— Некоторые мужчины любят ласкать у женщины киску языком, но никому из них не понравится, если ему в рот будут лезть волосы.

— Мужчины такое делают? — удивлённо спросила Лера.

— Делают…некоторые.

— А сколько платят проституткам? — тихо спросила Лера.

— По разному. Бывает пятьдесят баксов за сеанс, а некоторые, особо щедрые клиенты и больше отваливают — до ста. Всё зависит от того, какое удовольствие он получил.

— Сто баксов — это сто долларов?

— Да, это сто долларов.

— За один раз? А сколько же тогда можно заработать за день?

— Это, как масть пойдёт, — улыбнулась Нина. — Я вижу, у тебя глаза загорелись. Уже хочешь выйти на точку?