Владимир Типатов - Мутанты. Время собирать камни.

— Ну и как он туда попал?

— В начале октября девяносто второго года его вывезла в Израиль одна из сотрудниц израильского консульства в Москве.

— Вывезла? — усмехнувшись, спросил Мальцев. — Он же не чемодан.

— Ну…я не так выразился. Эта сотрудница израильского консульства сделала ему не только израильский паспорт, но и еврейскую национальность, а потом они вместе вылетели в Израиль.

— Видимо, влюбилась, если пошла на такой рискованый шаг, — пожал плечами Мальцев.

— Может, влюбилась. Есть сведения, что у господина Крутова такой огромный член, что его вполне можно заносить в книгу рекордов Гиннеса. — Четверть метра в длину, а в толщину…

— Меня эти подробности не интересуют — я не женщина, и не пидар, — недовольным голосом буркнул Мальцев. — Меня интересует, как он опять оказался в России, и почему ты думаешь, что у него криминальное прошлое?

— В мае девяносто третьего года он приезжал в Россию и организовал вывоз в Израиль выставки драгоценностей из Алмазного фонда России.

— Помню об этом мероприятии. Все, до единого экспоната с этой выставки вернулись в Алмазный фонд. При чём здесь криминал?

— Да, но по приезду в Израиль с этой выставкой, он получил в одном из частных банков Израиля кредит на сумму в несколько десятков миллионов долларов. И кредит ему дали под залог большой партии бриллиантов. Откуда они у него появились? Я уверен, что они украдены где-то в России. У него двойное гражданство — он гражданин России и Израиля. Второй раз Крутов прилетел в Россию в октябре девяносто третьего года и почти сразу улетел в Красноярск. Там купил фирму, в Сибирске купил небольшой металлургический завод, потом ещё один, а в марте девяносто четвёртого года купил Сибирский металлургический комбинат, который вначале был убыточным, а теперь вышел на международную арену — гонит алюминий за границу.

— Чем он сейчас владеет — я знаю. Ты мне скажи, кем он был до девяносто второго года, пока не улетел в Израиль?

— До девяносто второго года — чистый лист, — вздохнув, сказал Турецкий.

— Но ты же, как бывший работник КГБ, знаешь, что такого просто не может быть. Если бы даже он родился в девяносто втором году, всё равно была бы запись в книге регистрации новорождённых, а он, судя по его возрасту, родился гораздо раньше. Значит, где-то же он землю топтал, ходил в школу, служил в армии…Ищи и найди, откуда у него ноги растут.

— Я занимаюсь этим.

— А откуда ты знаешь такие подробности про Крутова?

— Некоторые сведения доставлены мне из Израиля, у меня двоюродный брат, полный мой тёзка, живёт в Хайфе и служит в полиции, а некоторые сведения я нарыл здесь. Игорь Николаевич, вы считаете, что Крутов для вас опасен?

— Предчувствие, интуиция…Что-то мне подсказывает, что неспроста он поселился рядом со мной. Мне кажется, что это часть какого-то плана. Но, если даже я ошибаюсь, всё-равно, устранение ещё одного конкурента, мне не повредит. Лучше я его буду держать за яйца, чем он меня. Война компроматов не такая кровопролитная, как бойня на поле боя, но очень эффективная по своим результатам. Так что, носом рой землю, а найди мне недостающие листки биографии господина Крутова. А теперь скажи, что ты думаешь по поводу подброшенного мне подарка?

— Игорь Николаевич, я долго думал, сопоставлял, проверял, и вот какая картина вырисовывается. Вы же, ведь, не верите в совпадения?

— Не верю.

— Вот и я не верю.

— Ну, я слушаю тебя.

— О той нашей операции в Афганистане, знал очень ограниченный круг людей. Одни из них — бойцы группы «Альфа», погибли, а другие, из группы «Омега» — сейчас служат вам.

— Я что-то не пойму, к чему ты ведёшь разговор? — нахмурился Мальцев. — При чём здесь живые и мёртвые?

— Я к тому веду разговор, что наши не могли послать вам чёрную метку, в виде крысы. Значит, это сделал кто-то из покойников.

— Сразу видно, что ты не спал ночь, — усмехнулся Мальцев. — Мозги у тебя высохли от ночных дум. Как это покойники могут воскреснуть, да ещё более чем через шесть лет?

— Но ведь, привезли в Союз и захоронили не все трупы, в некоторых захоронениях покоятся только фрагменты тел. Например, мы не видели лиц майора Крутого и ещё некоторых бойцов из его группы, мы видели только фрагменты их тел.

А вдруг кто-то из них воскрес и теперь начинает мстить за себя и за погибших друзей, да ещё и сокровища хочет отобрать у вас.

— А разве тогда не делали идентификацию тел?

— Делали, но делали всё в спешке и не такую тщательную, как делают судмедэксперты сейчас. На ДНК никого не проверяли.

— А почему ты тогда не проследил?

— Так, вроде бы такой необходимости не было. Тел и фрагментов было столько, сколько бойцов в группе, так что я тогда даже не предал этому большого значения.

Да и те, кто летал на «зачистку» группы майора Крутого подтвердили, что группа была уничтожена полностью.

— Так что, теперь выходит, что не полностью?

— Выходит, что так, или…

— Что, или?

— Или есть кто-то ещё, кто знал о той операции.

— Кто ещё мог знать? Экипажи вертолётов тоже «списали», твои чистильщики — вот они все на лицо. Кто тогда?

— Двоих из тех, кто летал на зачистку, уже нет в живых.

— Ты имеешь в виду Серова и Никитина?

— Да, и мне не даёт покоя их странная смерть. Не мог боец элитного отряда погибнуть так банально — вывалиться из окна девятого этажа.

— Думаешь, его убили?

— Думаю. И если это действительно так, то этот некто, должен быть очень крутым парнем. Чтобы завалить Серова, это я вам скажу — из мира фантастики. Серов был самым сильным бойцом группы «Омега». А за неделю до этого в своей квартире сгорел Никитин. Вроде бы, взорвался газ в квартире. Не спроста эти две смерти, Игорь Николаевич. Погибли два моих лучших бойца из группы «Омега» и, что сильно меня насторожило, именно те бойцы, которые летали на зачистку группы майора Крутого. Я вам говорил уже про загадочные и странные совпадения?

— Ну?

— Сосед наш, тоже Виктор, и фамилия почти схожа, разница в одной последней букве.

— Генерал, у тебя паранойя, — усмехнулся Мальцев. — Крутов бизнесмен, а не офицер элитного подразделения.

— Это сейчас он бизнесмен и олигарх, а кем он был раньше? Его прошлое в густом тумане, и я никак не могу пробиться сквозь этот туман.

— Ты что, не помнишь лица того майора? Ты же говорил, что сам лично просматривал его досье.

— Да не похож наш сосед на майора, я очень внимательно присмотрелся к нему. Лицо господина Крутова напоминает скорее лицо голливудского артиста, а не лицо офицера спецподразделения — очень уж он красив.

— Ну, и что ты думаешь по этому поводу?

— У меня только две версии — или это не майор, или…он сделал пластическую операцию.