Алексей Макеев - Чистилище для Гурова

– Да я же его теперь видеть не смогу! – прорычал Болотин, вскочил с места и начал метаться по кабинету.

– Могу дать совет – очень помогает. Ты смотри, как он тебя дурить пытается, а сам внутри себя так меленько-меленько, но очень злорадно хихикай, потому что ты теперь о нем всю правду знаешь, а он об этом даже не догадывается! Да и потерпеть тебе всего чуть-чуть осталось.

– Ну, ты хоть намекни, кто это! – попросил олигарх.

– Я пока не знаю имени, но знаю направление, в котором нужно двигаться, и по моей программе мелких шагов осталось всего несколько. Кстати, ты не ответил мне про самолет, – напомнил Гуров.

– Да скажу, что знакомый попросил – ему нужно тихо слетать к любовнице, чтобы жена не знала, – отмахнулся Болотин.

– Н-да! Знакомый попросил у тебя самолет, как другой у соседа сотню до получки занимает, – хмыкнул Лев. – Ладно! Следующий этап! Вот тебе сотовый и зарядное устройство к нему. Извини, что самый дешевый, но я живу на зарплату. Положи все это в карман, чтобы охрана не видела. – Болотин послушно распихал все по карманам и уставился на Гурова в ожидании следующих инструкций. – Он зарегистрирован на мое имя и стоит на режиме вибрации. Мой номер туда уже вбит. Я тебе буду звонить только на него, и ты мне тоже только с него. Называть меня будешь Доктор – когда-то в моей жизни это уже было. Никаких имен и никаких званий! Теперь давай обсудим, как ты передашь мне деньги.

– Я могу дать тебе карточку, и ты снимешь с нее сколько надо, – предложил Болотин.

– Хорошая идея, – подумав, согласился Гуров. – В конце концов, мы тоже зарплату на пластик получаем, так что подозрений это не вызовет.

Игорь тут же достал одну из своих карточек и, написав на листке код, протянул Льву.

– Значит, одну проблему мы уже решили. Теперь самолет. Где он стоит и все о нем максимально подробно, – попросил Гуров.

Болотин рассказал, и Лев, выяснив, что сможет добраться до нужного места без дозаправки на каком-нибудь аэродроме, облегченно вздохнул.

– Ты скажи, куда лететь собрался? – спросил Болотин. – Может, я тебе на месте чем-то помогу.

– А ты сам подумай! – предложил Гуров.

Тот, уставившись взглядом в стену, некоторое время молчал, а потом сказал:

– Я так предполагаю, что к этому мальчику в колонию.

– Игорек! – обрадовался Лев. – Какое счастье, что у тебя наконец мозги включились!

– Ну, хватит уже! – рявкнул тот. – Отвел ты душу, повозил меня мордой по столу, так знай же меру! Скажи лучше, где она находится!

Гуров показал ему на карте, где находится колония, и тот удовлетворенно кивнул:

– Все понял. Значит, ты, Доктор, полетишь не к любовнице, а на охоту. Сядете вы в Нижнем Тагиле, а мои люди встретят тебя на аэродроме – я их предупрежу, чтобы они беспрекословно выполняли твои приказы. Они отвезут тебя в колонию, там подождут сколько надо, а потом ты таким же макаром вернешься обратно. А с учетом разницы во времени ты действительно обернешься за один день.

– Ну, раз так, то это, наверное, все! – сказал Гуров.

– А о чем же мы с тобой здесь столько времени душевно беседовали? – ехидно поинтересовался Болотин.

– А вот о чем! – сказал Лев Иванович и, достав из диктофона кассету, протянул ему. – Я из тебя душу вынимал, потому что это ведь на меня покушение было. Сунь ее под нос Лошкареву с соответствующими комментариями в его адрес, и ручаюсь, что в течение нескольких ближайших дней ты его не увидишь и не услышишь, – он будет совсем другим делом занят. Но это еще не дает тебе повода распускать язык. Напомни мне, и, когда все закончится, я подошлю к тебе надежных ребят, которые выведут у тебя «жучков» и в офисе, и дома. И помни, что ты меня должен крыть самыми последними словами! И не стесняйся в выражениях, тут лишним ничего не будет! Дорогу в приемную Орлова найдешь, на заблудишься? А то там твои охранники уже извелись от беспокойства за своего шефа.

– Хороший ты мужик, Гуров, – сказал ему на прощание Болотин, пожимая руку.

– Да и ты при ближайшем рассмотрении тоже ничего, хоть и олигарх, – вернул ему «комплимент» Лев Иванович.

– Ну, ты и фрукт! – хмыкнул тот и ушел.

Теперь Гурову нужно было сделать самое легкое и самое приятное дело – отправить Куликова в больницу. В том, что за ним будут следить, он ни секунды не сомневался, так же, как и в том, что оторвется от любой слежки, – за годы своей работы он изучил Москву лучше, чем собственную квартиру, но решил не напрягаться, а пойти по пути наименьшего сопротивления, то есть поехать. Выписав из дела адрес Куликова, посмотрел на карте города, чтобы освежить в памяти этот район, положил в карман листок с именем и телефоном врача, кредитку Болотина и листок с кодом и вышел. Заглянув к Орлову, попросил у него машину. Тот удивился, но, конечно же, дал, заметив при этом:

– Между прочим, твоя уже готова, можешь забирать.

– Вот завтра и заберу, а сегодня мне хочется на «Мерседесе» прокатиться – когда еще доведется?

Услышав это, Орлов только хмыкнул и покачал головой, а Гуров, спустившись вниз и сев в его машину, скомандовал Фомичу:

– Вперед, и с Богом!

– Куда вперед, Лева? – уточнил тот.

– Куда угодно – мне сегодня потеряться надо, – объяснил Лев.

– Это мы запросто! – охотно согласился Фомич.

«Хвост» за ними, естественно, был. Но кто бы решился совершить следом за ними на глазах у гаишника запрещенный левый поворот? Машину генерала полиции тот, естественно, остановить не решился, а вот со всеми остальными стал бы разбираться. И пусть ему даже дали бы на лапу, чтобы замять это дело, но время все равно потеряли бы. А Фомич, вспомнив боевую молодость, азартно проделал этот трюк еще несколько раз, потом покружил по московским переулкам и наконец сказал:

– Все чисто. Куда теперь?

– Высади у любого метро, – попросил Гуров.

Спустившись в подземку, он проехал несколько остановок и вышел, но сначала направился в ближайший банк, где снял в банкомате со счета Болотина на всякий случай десять тысяч долларов, но разложил их на две равные пачки – алчность поощрять нельзя, вдруг Марк и на пять согласится? Потом опять спустился в метро и отправился уже к Куликову. Поднявшись наверх, все равно еще несколько раз проверился, нет ли за ним «хвоста», и в подъезд старого, чудом сохранившегося среди многоэтажек дома вошел, только окончательно убедившись, что сзади все чисто. Квартира, как ему и сказали, была коммунальной, и он нажал на кнопку звонка, под которой была фамилия Куликова, но открыла ему старушка-соседка.

– Леонид Николаевич дома? – спросил он у нее.

– А где ж ему еще быть? Вон его дверь! Идите, у него не заперто!

– Что так? – удивился Гуров.

– А вдруг «Скорая» приедет? Чего ж им перед закрытой дверью топтаться? Сам-то он лежит, открыть не сможет, так что ключ на этот случай у меня. То есть, если его заберут в больницу, чтобы я дверь запереть могла. А сейчас чего ее запирать-то? К нему же постоянно то детишки из детдома приходят, то воспитанники его бывшие. Они и приберутся, и покушать принесут или сготовят! Да и с кем ему еще об Алешеньке поговорить, как не с ними? Господи! Прости мою душу грешную, только, будь моя воля, я бы всех этих ментов проклятущих собрала вместе да в море утопила! Чтобы знали, ироды, как невиновных сажать!