Алексей Макеев - Нефть цвета крови

Теперь им вновь пригодился бинокль. Сменяясь, они по очереди внимательно осматривали прилегающую к селу степь. Гуров несколько раз вызывал капитана Журавлева, но тот не отвечал.

Уже совсем рассвело, в селе кричали петухи, лаяли собаки. Лев решил дождаться восхода солнца и просидеть после этого еще полчаса, а потом сниматься и ехать обратно на базу. Надо было везти задержанных в СИЗО, вызывать следователей, вести первые допросы. Дел предстояло много. Бегство «начальника над казармами» было, конечно, неприятным штрихом, но оно не могло зачеркнуть всю проделанную работу.

Гуров передал бинокль Крячко, и тот начал осматривать горизонт, как вдруг остановился и почему-то шепотом произнес:

– Вот он!

– Где?

– Вон там смотри, западней, – показал Крячко. – Вон, видишь?

Приглядевшись, Лев заметил крохотную фигурку, приближавшуюся к селу. Человек находился примерно в километре от них. Он шел медленно, спотыкаясь, было заметно, что очень устал. Время от времени он останавливался и зачем-то поднимал руку.

– Дозвониться куда-то пытается! – догадался Крячко. – Если в селе есть транслятор – хотя бы на мачте, – то здесь есть связь. Он хочет кого-то предупредить!

– Ясно, кого – Дурнова с Бубновым! – воскликнул Гуров. – Тогда все насмарку пойдет! Больше ждать нельзя!

Сыщики вышли из-за укрытия и направились к беглецу. Они шли пригнувшись, стараясь, чтобы он их заметил как можно позже.

Какое-то время их расчет оправдывался. Сабитов – а у друзей уже не оставалось сомнений, что это именно он, – все так же шел прямо к селу. Вот он вновь остановился, достал телефон, приложил его к уху. Ожидая вызова, повернул голову – и тут заметил направлявшихся к нему людей. Поведение беглеца резко изменилось. Он повернулся и изо всех сил бросился бежать. Сыщики пустились вдогонку.

Некоторое время расстояние между ними оставалось неизменным, затем стало быстро сокращаться: как видно, силы у беглеца совсем на исходе. Увидев, что уйти ему не удастся, Сабитов остановился, выхватил из кармана телефон и вновь набрал номер. Внезапно Гуров увидел, что его лицо выразило радость: как видно, связь, хотя и ненадежная, все же установилась.

– Алло! – закричал он. – Это я! Тут…

Больше он ничего не успел сказать: подбежавший Крячко выбил из его руки телефон, а Гуров надел на задержанного наручники и произнес:

– Ну, что, Сабитов, отбегался? И шефа своего не успел предупредить. Это ты оплошал. Жадность вас подвела. Давно бы из украденных миллионов выделили бы немного да повесили у себя над казармами транслятор. Вот и была бы у вас устойчивая связь.

– Не пойму, о чем вы говорите, – ответил задержанный. – Какие миллионы, какие казармы? Я тут к родным иду, в село, а вы вдруг напали…

– Ну, ясное дело! – поддакнул ему Крячко. – Конечно, ты в село шел. Прямо из Казахстана. Тут же всего-то сто пятьдесят или двести километров будет. Ах да, знаю – ты пастух! Ты только кончил пасти горных козлов и пошел к любимой жене. И звонил тоже ей… Кстати, где тут у нас телефон? Надо бы посмотреть, какой там последний номер…

При этих словах сыщика лицо задержанного исказилось: как видно, он только теперь понял, что ему надо было при виде погони не бежать, а постараться стереть номера из записной книжки или выбросить подальше сам телефон.

Крячко без труда нашел отброшенный Сабитовым телефон. После этого сыщики довели задержанного до машины и поехали назад на базу. Там их уже ждал капитан Журавлев.

– Да, товарищ полковник, неловко получилось, – сконфуженно признался он, обращаясь к Гурову. – Вы и свою операцию вдвоем провели, и мой брак исправили. А почему вы решили, что этот Сабитов направится именно в Чернышовку?

– Потому что он должен был догадаться, что вы будете его искать в ближайшем селе, – объяснил Гуров. – Хотя выбор у него был невелик… Да ты не переживай, капитан. Основную часть операции ты проделал на «отлично». Теперь осталось только доставить задержанных на место.

Солнце стояло уже высоко, когда из заброшенных казарм в сторону Приозерска двинулась целая колонна. Впереди ехал «уазик» капитана Журавлева. За ним следовал автобус с бойцами ОМОНа, битком набитый задержанными. Следом ехали четыре бензовоза, находившиеся на базе расхитителей, – они должны были служить вещественным доказательством. Замыкала колонну «шестерка» Гурова и Крячко.

Время уже приближалось к девяти, когда участники ночной операции подъехали к воротам СИЗО. Гуров подошел к вахтенному, представился и потребовал пропустить его к начальнику СИЗО или вызвать начальника к воротам.

– Нет, товарищ полковник, не могу, – решительно покачал головой тюремный охранник. – Товарищ майор занят – у нас с проверкой сам областной прокурор приехал!

– Ну, раз сам прокурор пожаловал – тогда конечно! – ответил Гуров, после чего достал телефон и набрал номер Хорошевского.

Спустя несколько минут на КПП появилась целая процессия. Возглавлял ее прокурор области, за ним следовал начальник СИЗО и его подчиненные.

– Ну, что, как у вас прошло? – спросил прокурор.

– Все отлично, – ответил Лев. – Привезли тринадцать задержанных.

– Опять тринадцать? Что-то это несчастливое число вас преследует!

– Я же говорил: я не суеверный. Ну, что, принимать будете?

– Будем! – сказал прокурор и, повернувшись к начальнику СИЗО, распорядился: – Примите группу расхитителей, задержанную полковниками Гуровым и Крячко и бойцами самарского ОМОНа!

Начальник СИЗО выглядел растерянным. Видно было, что возражения так и вертелись у него на языке, но он не решился их высказать, а вместо этого дал команду подчиненным принимать задержанных. Бойцы ОМОНа стали по одному выводить их из автобуса. Гуров внимательно следил за этой процедурой, вглядываясь в лица тех, кто жил в заброшенных казармах. Зайдя в помещение КПП, он попросил вернуть ему снятые с задержанных наручники – они еще могли сегодня пригодиться.

Тем временем Хорошевский позвонил в Следственный комитет и попросил прислать в СИЗО следственную группу, которой предстояло расследовать громкое дело о хищении нефти.

Омоновцы, сдав задержанных и пригнанные из казарм грузовики, распрощались и сели в свой автобус. Хорошевский поблагодарил капитана Журавлева за отлично проделанную работу. Гуров тоже с удовольствием пожал крепкую руку капитана.

– Может, еще придется вместе работать. Что-то часто меня в последнее время посылают в провинцию, может, и в Самаре окажусь, – усмехнувшись, проговорил он.

– Буду рад, – коротко ответил Журавлев.

Когда омоновцы уехали, к СИЗО подъехала «Тойота», из которой вышли два человека, державшихся уверенно и властно. Это были следователи. Гуров подошел к ним, представился и сказал: