Алексей Макеев - Нефть цвета крови

– Нет, не я, не я! – закричал подследственный. – Это он приказал!

– Кто?! – быстро спросил Гуров. Настало время «дожимать» подследственного, пока он не передумал. – Кто тобой прикрывается?

– Он, Борисыч! – ответил Сабитов.

– Какой Борисыч?

– Ясно, какой, – уже спокойнее ответил «старший». – Переверзев Алексей Борисович. Главный инженер треста. Он в этом деле главный. Ну, и жена его, Катя. Она всеми финансами заведовала. У нее не голова, а компьютер: все помнит, кому и сколько выплачено.

Вот этого Гуров никак не ожидал услышать.

– Ты это вот только сейчас выдумал, чтобы хоть кого-то назвать? – осторожно просил он. – Попросту сказать, оговорил?

– Зачем мне оговаривать? Я доказать могу. У меня память тоже хорошая: помню, какой разговор когда был, как все планировалось.

– Что ж, если у тебя такая крепкая память, давай рассказывай, как все было, – предложил Гуров. – И постарайся ничего не пропустить.

– Значит, началось все это полтора года назад, – начал свой рассказ Сабитов. – Работал я начальником колонны в «Автотрансе». Дела в тресте шли плохо, зарплата – смех один. И тогда я решил обратиться к Борисычу – может, думаю, у него местечко найдется.

– А вы что, были раньше знакомы? – спросил Лев.

– Ясное дело, были, – подтвердил Сабитов. – Мы с Алексеем вместе учились в нашем политехническом институте, только он на энергетическом факультете, а я на автодорожном. А главное – играли в волейбол в институтской команде. Играл он просто замечательно, любой блок пробивал. Это потом наши пути разошлись: он уехал в Тюмень, там на повышение пошел, карьеру сделал. А я вначале инженером работал, а потом вот начальником колонны. Так вот, значит, позвонил я Борисычу, обрисовал ситуацию. Он мне и говорит: давай, мол, приходи, побеседуем. Ну, я пришел…

– К нему в трест? – уточнил Гуров.

– Нет, он меня как старого знакомого домой позвал, – объяснил Сабитов. – Сели у него в кабинете. Виски меня угостил… Ну, я рассказал все как есть. Зарплата мизерная, перспектив никаких… Нет ли, дескать, какой работы? Или в автохозяйстве, или в конторе. Я знал, что у них люди неплохо зарабатывают. Ну, он меня выслушал, покивал: понимаю, мол, и работу тебе подберу, это не проблема. Вроде вопрос решен, но я вижу, что он еще что-то хочет сказать. И угадал. Борисыч мне еще в бокал плеснул и говорит: есть, мол, одна идея. Деньги там совсем другие. И жизнь у меня другая начнется. «Только для этого, – говорит, – смелость нужна». И смотрит на меня выжидательно. Я ему отвечаю, что смелости хватит. И тогда он мне изложил весь план. Объяснил, что учет нефти, которая идет по трубе, – дело сложное. Если она начнет пропадать, то заметят это, во-первых, не скоро, а во-вторых, очень трудно установить место пропажи. И если какие-то смелые и умелые люди будут точно знать, что в такое-то время перекачка остановится, они в это время могут успеть сделать в трубу врезку. А потом через эту врезку можно брать нефти сколько хочешь и когда хочешь. Но для этого надо создать целое хозяйство. И он начал перечислять: автотранспорт с водителями, склады, охрана, ремонтники нужны свои… И кто-то должен все это организовать и этим заведовать.

– И он предложил тебе стать таким заведующим?

– Не то что предложил, – ответил Сабитов. – Я сам догадался, какую роль он мне назначает.

– И ты сразу согласился?

– И я согласился, – кивнул Сабитов. – И не пожалел об этом! Слышите! Даже сейчас не жалею! Потому что все эти полтора года я был занят интересным ответственным делом. Руководил людьми. И не испытывал нужды в деньгах!

– Что ж, это понять можно, – заметил Гуров. – Сейчас я на минутку выйду, а потом мы продолжим нашу беседу.

Выйдя из комнаты, сыщик направился в кабинет следователя Абросимова.

– Сабитов начал давать показания, – сказал он ему. – Допрос продлится еще долго – подследственному есть что рассказать. Но уже сейчас у меня имеется достаточно сведений, чтобы просить у суда санкции на задержание главного инженера треста «Приозерскнефтегаз» Переверзева. Он обвиняется в создании преступной группы, которая занималась систематическим хищением нефти. Задержание нужно провести немедленно: Переверзев наверняка уже знает об аресте участников группы и может скрыться.

– Вот оно как! – воскликнул Абросимов. – Кто бы мог подумать! Хорошо, я сейчас же запрошу суд. А тем временем вышлю парочку оперативников: пусть установят, где находится Переверзев, и понаблюдают за его передвижениями.

– Да, это будет правильно, – согласился Гуров.

Он вернулся к ожидавшему его Сабитову, и их беседа продолжилась.

– Расскажи теперь, что было дальше, после твоего согласия.

– Борисыч дал мне денег на первоначальные расходы и сказал, что обо всех истраченных суммах я должен отчитываться перед Катей – его женой. Она заведовала финансами в нашем деле. Я уволился с работы и занялся созданием базы и подбором людей. Поездив по степи, решил, что лучше всего для базы подойдут заброшенные казармы, и купил их. Затем начал подбирать водителей. Выбирал только тех, кого лично знал. Все это были люди надежные, кроме того, непьющие.

– А депутат Дурнов какую роль играл в вашем деле?

– Никакой, – твердо ответил Сабитов. – Мы у него арендовали бензовозы и хорошо за это платили. И гаражи иногда использовали – тоже не бесплатно. Конечно, он мог о чем-то догадаться, но предпочитал этого не делать – дела у него в тресте шли неважно, и наши деньги ему сильно помогали.

– А охранников ты тоже сам подбирал? – спросил Гуров. У него возникло неприятное предчувствие, что до городского головы господина Бубнова ему тоже не удастся добраться.

– Нет, охранниками я не занимался, – отрицательно покачал головой Сабитов. – Их присылали из «Ильи Муромца», а кто их подбирал и как – этого я не знаю.

«Ага, значит, городской голова мог быть в курсе хищений! – мысленно воскликнул Гуров. – Что ж, это мы еще проверим!» А сам тем временем спросил:

– А вопрос с милицией, а потом с полицией вы как решили? Ведь не могло же такое предприятие, как ваше, действовать прямо под носом у правоохранительных органов, и они бы ничего не заметили!

– Не могло, – согласился Сабитов. – Я Борисыча об этом спрашивал. Он мне сказал, чтобы я о милиции не беспокоился: он этот вопрос решит. И, наверно, как-то он его решил, потому что на трассе наши бензовозы никто не останавливал. И в казармы, где мы жили, никто не наведывался. Но с кем Борисыч контактировал, я не знаю.

– Расскажи теперь, как у вас было организовано взаимодействие. Как ты узнавал, в какую ночь можно откачивать нефть?

– Борисыч завел дополнительный телефон, который был куплен на чье-то имя, – объяснил Сабитов. – Когда труба была свободна, он посылал мне эсэмэску. Там были только цифры: день и часы – со стольки-то до стольки. И я знал, что в это время могу спокойно работать.