Д. Бростер - Нечто по Хичкоку

Он подумал, как ответить правильнее:

— Если ты, конечно, не возражаешь.

Возражала она или соглашалась — ему-то это было неважно. Когда деньги будут отысканы, останется только избавиться от этой дуры.

Решение избавиться в дальнейшем от этой дуры Элен Краус созрело окончательно у Расти на следующий день. До отъезда к озеру ему пришлось провести утро и полдня с Элен, не выходя из дому, чтобы не показываться лишний раз. Изнуренный пробудившейся любовной активностью своей подруги, испытывающий едва преодолимое отвращение к этой потной груде-плоти, он готов был прикончить ее, не дожидаясь находки денег и их дележа.

Но чем же она очаровала Майка? Расти никак не мог этого понять. Неужели она ему не была противна? Чужая душа — потемки. Что думал Майк, когда решился убить приятеля? Кто знает. Да что и думать обо всем этом, главное — отыскать железную коробку с долларами. Около четырех часов Расти спустился вниз. Осматриваясь, он обошел вокруг дома, прокрался к условленному месту, и вскоре туда подъехала Элен.

Не меньше часа им понадобилось чтобы доехать до озер. Они выехали на берег по песчаной дороге, вдоль которой росли деревья. Расти просил не зажигать фары, но Элен его успокоила, сказав, что здесь никого нет. Он и сам в этом убедился, пройдя по песчаному берегу и осмотревшись по сторонам. В этот ноябрьский вечер озеро было темное, пустынное и зловещее.

Они поставили машину позади домика Пита Тэйлора. С первого же взгляда Расти понял, что искать тело в домике Пита не было никакого смысла. Элен взяла фонарь из машины.

— Я думаю, ты сразу хочешь пойти в сарай, где хранились лодки? Это там, — она показала в левую сторону. — Будь осторожнее, эта тропинка была скользкая.

Она была права, идти по скользкой грязи в темноте было трудно. Расти шагал за женщиной и размышлял, не настал ли момент? Можно было поднять камень и проломить ей череп.

Он не мог еще решиться. Да и лучше было отыскать сначала деньги и посмотреть, каково это надежное место для укрытия трупов, которое нашел в свое время Майк.

Лодочный сарай стоял у небольшого узенького мола, идущего в озеро. Расти потянул дверь, она была заперта на висячий замок.

— Отойди-ка, — сказал Расти женщине. Он поднял подходящий камень и без особого труда разбил проржавевший замок. Бросив замок на землю, Расти взял у Элен фонарь и вошел в сарай. Луч фонаря обшарил грязные пустые стены. Хотя этот луч бегал в темноте, но полной темнотой ее нельзя было назвать, изо всех углов светили красноватые точки. С содроганием Расти понял, что это настороженные глазки зверьков. Крысы! Отвратительные, ненавистные с детства твари!.. Однако сейчас эти злобные красноватые глазки подтверждали догадку — это здесь!

Элен дышала ему в затылок. Она тоже поняла, что они у цели своей поездки. Свет фонаря и присутствие людей прогнали зверьков. Расти топнул ногой, шуганул более отважных крыс, которые не спешили удирать. Потом он посветил по полу: ну, конечно, пол был цементный! Но что под этим цементом? Дальнейший осмотр пола вызвал у Расти восклицание, полное досады и злобы:

— А, черт! Они же ковыряли здесь пол!

Да, цемент был разбит на куски, это уже был не цементный пол, а земля, покрытая щебнем.

— Я тебе говорила, — упавшим голосом сказала Элен. — Они все вокруг обыскали! Все вокруг.

Лодок в сарае не было. Луч фонаря не наткнулся на что-нибудь в одном из углов: голые стены, обломки цементного пола — больше ничего. Расти осветил потолок, он был подшит толем.

— Пошли отсюда! Слишком просто мы хотели получить денежки.

Расти повернулся к двери, его уже тошнило от затхлой вони сарая, от близости притаившейся армии крыс. Он машинально осветил еще один раз потолок и вдруг замер.

— Постой-ка! Постой!..

— Что там?

— Потолок низковат, он должен быть выше.

— Ты думаешь?

— Я думаю, конечно, думаю. Да, я уверен, что оно там! Тихо! Ты слышишь?

Они замерли, и в мрачной тишине услышали шелест дождя. Но дождя не было, это шуршали лапки крыс, бегавших в промежутке между потолком и крышей.

— Пойдем! — позвал Расти.

— Куда?

— В дом. Возьмем какую-нибудь лестницу.

Лестница отыскалась быстро. Даже не пришлось взламывать дверь дома — лестница стояла под навесом, пристроенным к дому.

Листы толя отрывались легко, даже не понадобился железный крюк, который он подобрал там же под навесом. Но под толем оказались доски, и тогда железный крюк пошел в дело. Доски отдирались с треском, уже открылся достаточный лаз в эти антресоли. Оттуда выскакивали одна за другой перепуганные крысы, перескакивали через плечи Расти, скатывались по его спине. Это было омерзительно и только возбуждение, азарт, вызванный близостью добычи, позволял Расти продолжать работу. Вот он уже протиснулся в темный промежуток — слава богу, все крысы уже выскочили оттуда. Ему не пришлось лезть далеко, железная коробка быстро попалась под руку. И тут же лежало «это». Расти сразу понял, что «это» и было то, что осталось от Пита Тэйлора. Это не могло быть ничем другим, хотя если бы требовалось опознание трупа, то это было бы затруднительно, потому что трупа не было, остался начисто обглоданный крысами скелет.

Расти ухватил железную коробку и, не совладая с нервным нетерпением, раскрыл ее. Вот они — заветные пачки! Даже сквозь отвратительный затхлый дух антресолей ноздри Расти уловили запах денег.

— Ты нашел? — нетерпеливо спросила Элен.

— Нашел. Подержи лестницу, я слезу.

Отыскивая ногами перекладины, он готовился внутренне к решающему моменту. Этот момент наступил, Расти это понимал. Он передал женщине фонарь и железный крюк, крепче прижал к себе коробку с деньгами. Все в его мозгу сложилось просто и точно: он спускается с последней перекладины лестницы, ставит коробку на пол, она наклоняется над коробкой, он берет хороший обломок цемента и все!.. Один удар по черепу — и все! Гениально просто, если бы не железный крюк. Удар этим крюком по голове ожидал Расти, когда его нога нащупала последнюю перекладину…

Удар был великолепен, как и все последующие действия Элен. Она быстро сбегала к машине за веревкой, запасенной заранее. Когда Расти был надежно связан, в его ушибленной голове тускло замерцало возвращающееся сознание. Вскоре Расти уже смог полностью оценить всю плачевность своего положения. Куски цемента, на которые он был брошен, больно давили спину, туго связанные члены позволяли лишь извиваться, заткнутый тряпкой рот мог только издавать мычание. Расти притих, наблюдая, как Элен наслаждается созерцанием содержимого железной коробки. Фонарь стоял на полу и театрально освещал мизансцену этого трагифарса.

Элен заметила, что Расти пришел в себя, она взглянула на него. Очков на ее лице не было, они валялись на полу, и даже было разбито одно из стекол. Расти почему-то удивили эти брошенные на землю очки. Женщина заметила его взгляд. Она наступила ногой на очки, раздавила их.