Дэшил Хэммет - Худой мужчина

— Нет.

— Его могли знать и под именем Альберта Нормана. Знакомо?

— Нет.

— Кого-нибудь из тех, кто был у Стадси сегодня, знаешь? Или о них что-нибудь?

— Нет. Честное слово, Ник, я сказала бы, если бы знала, что угодно сказала бы — лишь бы помочь вам.

— Кому бы это ни повредило?

— Да, — тут же сказала она, а потом добавила: — Это вы о чем?

— Прекрасно понимаешь, о чем.

Она прикрыла лицо руками, и ее почти совсем не стало слышно.

— Мне страшно, Ник. Я…

Она резко отдернула руки — в дверь постучали.

— Да-да, — сказал я громко.

Энди приоткрыл дверь и просунул голову. Он сказал:

— Лейтенант вас хочет видеть, — и постарался согнать с лица выражение острого любопытства.

— Сейчас иду, — пообещал я.

Энди открыл дверь пошире.

— Он ждет. — Он попытался многозначительно подмигнуть мне, но, поскольку уголком рта он шевельнул больше, чем глазом, получилось скорее нечто устрашающее.

— Я вернусь, — сказал я Дороти и последовал за Энди.

Он прикрыл дверь и шепнул мне на ухо:

— Малолетка-то подсматривал.

— Гилберт?

— Ага. Услыхал мои шаги и успел удрать. Но это был он, точно.

— Он и на большее способен, — сказал я. — С миссис Йоргенсен разобрались?

Он сложил толстые губы ноликом и шумно выдохнул.

— Ну и дамочка!

Мы вошли в спальню Мими. Она сидела в глубоком кресле у окна, и вид у нее был весьма довольный собой. Она весело улыбнулась мне и сказала:

— Теперь душа моя чиста. Я во всем покаялась.

Гилд стоял возле стола, утирая лицо платком. На висках еще блестели капли пота, лицо казалось старым и усталым. На столе лежала цепочка с ножом, рядом платок, в который она была завернута.

— Кончили? — спросил я.

— Не знаю, и это факт, — сказал он и обратился к Мими: — Как, по-вашему, мы закончили?

Мими рассмеялась.

— Не представляю себе, что еще можно добавить.

— Ладно, — сказал Гилд медленно, как бы с неохотой. — В таком случае, я думаю, мне надо переговорить с мистером Чарльзом. Если позволите, на пару минут… — Он аккуратно сложил свой платок и спрятал его в карман.

— Можете разговаривать здесь. — Она поднялась с кресла. — Я выйду и поболтаю с миссис Чарльз, пока вы не кончите.

Проходя мимо, она игриво тронула меня за щеку кончиком указательного пальца.

— Никки, не позволяйте им говорить про меня всякие гадости.

Энди открыл перед ней дверь и закрыл, в очередной раз сложив губы ноликом и шумно выдохнув.

Я прилег на кровать и спросил:

— Ну и что есть что?

Гилд откашлялся.

— Она сказала нам, что нашла эту вот цепочку на полу скорее всего, эта самая Вулф оторвала ее, когда дралась с Винантом; она еще объяснила нам, почему скрывала эту вещицу до сих пор. Между нами, смысла в этом маловато, если посмотреть разумно, но, может быть, в этом случае так смотреть и не надо. Совсем уж по совести, я просто не знаю, как ее понимать, и это факт.

— Самое главное, — посоветовал я, — не дать ей взять вас измором. Когда вы ее ловите на лжи, она тут же признается и вместо старой лжи выдает новую, а когда вы ее снова ловите — опять признается и опять врет, и так далее. Большинство людей — и даже женщины ломаются после того, как их три-четыре раза поймаешь на вранье, но только не Мими. Она не прекратит стараний, и надо быть настороже, а не то под конец поверишь ей, не потому что она скажет что-то, похожее на правду, а просто до смерти надоедает не верить.

Гилд сказал:

— Г-м-м. Возможно. — Он просунул палец под воротник. Видно было, что он чувствует себя очень неловко. — Слушайте, вы, значит, думаете, что она убила?

Тут я поймал на себе взгляд Энди, до того пристальный, что глаза почти повыскакивали из орбит. Я сел и спустил ноги на пол.

— Я и сам хотел бы знать. Цепочка эта, конечно, уж очень похожа на ложную улику, но… Мы можем узнать, была ли у него такая цепочка, может быть, установим, есть ли она у него сейчас. Если она так прекрасно запомнила эту цепочку, как говорит, то она ведь вполне могла заказать такую же точно ювелиру. А уж купить ножичек и заказать на нем какие угодно инициалы может каждый. Только едва ли она зашла так далеко. Если все же она эту цепочку специально подбросила, то более вероятно, что это и есть оригинал, который хранился у нее, может быть, много лет. Вам бы, ребята, все это и проверить.

— Стараемся как можем, — смиренно сказал Гилд. — Выходит, значит, это она?

— Убила? — я покачал головой. — Этого я еще не сказал. Кстати, как насчет Нунхайма? Пули совпадают?

— Да. Все пять из того же ствола, из которого подстрелили Вулф.

— В него пять раз попали?

— Пять. Так близко стреляли, даже одежда обгорела.

— Я видел его подружку — здоровая такая, рыжая — сегодня в одном кабаке, — сказал я. — Она говорит, что убили его мы с вами. Слишком много знал.

Он сказал:

— Г-м-м. А что это за кабак? Мне может понадобиться потолковать с ней.

— «Чугунная Чушка» Стадси Бэрка, — сказал я и дал ему адрес. — Морелли тоже там ошивается. Он мне сказал, что настоящее имя Джулии Вулф Нэнси Кейн и что ее приятель сидит в тюрьме в Огайо. Звать Фейс Пеплер.

По тому, как Гилд сказал: «Да ну», я понял, что он уже знает о Пеплере и о прошлом Джулии.

— А еще чем вы разжились в ваших странствиях?

— Мой друг Ларри Кроули, пресс-агент, видел, как Йоргенсен выходил из ломбарда на Шестой Авеню вчера днем.

— Да?

— Похоже, мои новости вас не очень взволновали. Я…

Дверь отворилась, и вошла Мими, неся поднос со стаканами, виски и минеральной водой.

— Мне пришло в голову, что вы не откажетесь выпить.

Мы поблагодарили ее.

Она поставила поднос на стол, сказала:

— Извините, что помешала, — улыбнулась с той благосклонной терпимостью, которую обычно выказывают женщины по отношению к чисто мужским компаниям, и вышла.

— Вы что-то говорили, — запомнил Гилд.

— Только то, что если вы полагаете, что я от вас что-то скрываю, скажите прямо. Пока что мы вели игру вместе, и мне не хотелось бы…

— Нет, что вы, — поспешно сказал Гилд. — Ничего похожего, мистер Чарльз. — Он слегка покраснел. — Я… Дело в том, что комиссар нас подгоняет, и я вроде как тоже… передаю по команде. Второе убийство все здорово усложнило. — Он развернулся к подносу на столе. — Вам как?

— Воды не надо, спасибо. И никаких концов?

— Ну, та же пушка, те же пули — и все, вроде. Это произошло в коридоре меблированных комнат, между парой лавочек. Там все утверждают, что не знают ни Нунхайма, ни Винанта, и никого из тех, кого мы могли бы связать с этим делом. Дверей там не запирают, всякий может войти — только не очень-то надо, если подумать.

— Никто ничего не видел, не слышал?

— Конечно, слышали выстрелы, но кто стрелял, не видели. — Он протянул мне стакан.