Дэшил Хэммет - Проклятие Дейнов

— Чем-нибудь еще они занимаются?

— Когда? — спросил он с презрением. — Каждый тратит по десять часов в день, чтобы попасть на первую страницу, еще по десять — на то, чтобы туда не попал соперник, но ведь и спать еще нужно.

В гостинице я буркнул репортерам: «Ничего нового», снова оформил себе комнату, забросил в нее саквояж и пошел через холл к номеру 204. Дверь мне открыл Вернон. Он сидел один и занимался газетами, бело-зелено-розовой грудой валявшимися на кровати. Комната была сизой от сигарного дыма.

Тридцатилетний прокурор считал себя удачливым; у него были темные глаза, подбородок он выпячивал вперед, чтобы тот казался решительнее, чем на самом деле, и при разговоре выставлял напоказ зубы. Бодро пожав мне руку, он сказал:

— Рад, что вы вернулись. Заходите. Садитесь. Ничего нового нет?

— Коттон передал вам мои сведения?

— Да. — Красуясь передо мной, Вернон широко расставил ноги и засунул руки в карманы, — Насколько важными и подлинными вы их считаете?

— Я посоветовал Эндрюсу приготовить деньги. Он отказался. Их дадут Коллинсоны.

— Конечно, дадут, — сказал он таким тоном, будто я выдвинул гипотезу, а он ее подтвердил. — Дальше. — Он растянул губы, чтобы показать побольше зубов.

— Вот возьмите. — Я протянул ему письмо. — Фицстивен приедет сюда утром.

Решительно кивнув, он поднес письмо поближе к свету и с тщательностью осмотрел конверт и содержимое. Затем небрежно бросил все на стол.

— Явная фальшивка, — сказал он. — Что точно рассказал этот Фицстивен… так, кажется, его зовут?

Я передал рассказ Фицстивена слово в слово. Вернон лязгнул зубами, подошел к телефону и велел передать Фини, что он, мистер Вернон, окружной прокурор, желает его немедленно видеть. Через десять минут, вытирая с пышных каштановых усов капли дождя, в номер вошел шериф.

Вернон ткнул в его сторону пальцем и приказал мне:

— Расскажите теперь ему.

Я повторил рассказ Фицстивена. Шериф слушал напряженно, даже запыхтел, а его багровое лицо посинело. Когда я закончил, окружной прокурор прищелкнул пальцами:

— Отлично. Этот Фицстивен утверждает, что во время звонка у него в квартире находились гости. Шериф, запишите имена. Он утверждает, что на выходные поехал в Росс к… как его там… Ралфу Коулману. Отлично. Проследите, чтобы все было проверено. Надо выяснить, сколько правды в его словах.

Я дал Фини полученные от Фицстивена имена и адреса. Он записал их на обратной стороне квитанции из прачечной и, пыхтя, вышел, чтобы запустить на полные обороты окружную машину расследования.

У Вернона ко мне больше ничего не было. Я оставил его наслаждаться газетами и спустился на первый этаж. Женоподобный ночной портье поманил меня к стойке и сказал:

— Мистер Сантос просил передать, что у него сегодня играют.

Я поблагодарил и поднялся в номер к Сантосу. Кроме хозяина, там сидели еще три охотника за новостями и фотограф. Играли в покер. К половине первого, когда я выигрывал шестнадцать долларов, меня позвали к телефону. В трубке нахраписто зазвучал голос окружного прокурора:

— Зайдите ко мне как можно скорее.

— Иду.

Я взял пальто и шляпу.

— Расплатимся, — сказал я Сантосу. — Важный звонок. Мне всегда звонят, когда я выигрываю.

— Вернон? — сказал он, пересчитывая мои фишки.

— Да.

— Дело вряд ли серьезное, — усмехнулся он. — Иначе он вызвал бы Реда. — Сантос кивнул в сторону фотографа. — Чтобы читатели утренних газет могли полюбоваться, как он дает интервью.

У окружного прокурора собрались Коттон, Фини и Ролли. Коттон — среднего роста, с круглым, туповатым лицом и ямочкой на подбородке — стоял посреди комнаты в черных резиновых сапогах, плаще и шляпе, весь мокрый и перепачканный. Его круглые глаза самодовольно поблескивали. Фини, оседлав стул, мрачно пощипывал усы. Рядом с вялым добродушием разминал сигарету Ролли.

Вернон закрыл за мной дверь и раздраженно сказал:

— Коттон считает, что кое-что выяснил. Он считает…

Выпятив грудь, Коттон сделал шаг вперед и перебил его:

— Ничего я не считаю. Я точно знаю, что…

Вернон резко щелкнул пальцами между моим носом и носом полицейского и так же резко отчеканил:

— Ладно. Пойдем посмотрим.

Я заскочил к себе за плащом, пистолетом и фонариком. Мы вышли на улицу и влезли в заляпанную грязью машину. За руль сел Коттон. Рядом с ним Вернон. Остальные устроились на заднем сиденье. Дождь хлестал по брезентовой крыше, просачиваясь в щели.

— Черт! Лучшей ночки гоняться за призраками и не придумаешь, — проворчал шериф, пытаясь увернуться от капель.

— Зря Дик полез не в свое дело, — согласился Ролли. — Раз это не в Кесаде, то и нечего лезть. Не его забота.

— Лучше бы следил, что творится под носом, тогда не пришлось бы рыскать по берегу, — сказал Фини, и они с помощником в унисон хихикнули.

Смысл их разговора до меня не дошел.

— А что он затеял? — спросил я.

— Пустое, — сказал шериф. — Сами скоро убедитесь. Господи, я ему все начистоту выложу. Одного не пойму — как Вернон-то мог клюнуть?

Я опять ничего не понял и посмотрел в щель между занавесками. Темнота и дождь мешали любоваться пейзажем, но мне показалось, что мы направляемся куда-то по восточному шоссе. Поездка была гнусная — мокро, шумно, тряско. Остановились мы в таком же темном, мокром и грязном месте, какие только что проезжали.

Коттон погасил фары и выбрался из машины, мы — за ним, скользя и утопая по щиколотку в мокрой глине.

— Черт! Это уж слишком! — пожаловался шериф.

Вернон хотел что-то сказать, но полицейский уже шагал по дороге. Мы потащились следом, не видя друг друга, держась вместе на слух — по чавканью грязи под ботинками. Было темно.

Вскоре мы свернули с дороги и перелезли через высокую проволочную ограду; грязь под ногами сменилась скользкой травой. Потом стали взбираться на холм. Дождь хлестал прямо в лицо. Шериф задыхался. Я взмок. Добредя до вершины, мы пошли вниз; где-то впереди бились о скалы волны. Спуск сделался круче, трава все чаще уступала место валунам. Коттон поскользнулся и упал на колени, об него споткнулся Вернон, но удержал равновесие, схватившись за меня. Пыхтение шерифа походило уже на стон. Мы повернули налево и двинулись гуськом по кромке прибоя. Потом еще раз забрали влево, поднялись вдоль склона и остановились под навесом — деревянной крышей, подпертой десятками столбов. Впереди на фоне почти черного неба черным пятном маячил дом.

— Подождите, гляну, здесь ли его машина, — шепнул Коттон и ушел.

Шериф громко перевел дух и пробурчал:

— Пропади они пропадом, эти экскурсии.

Ролли вздохнул.

Начальник полиции вернулся радостный.

— На месте ее нет, значит — уехал, — сказал он. — Пошли, там хоть не так сыро.