Андрей Щупов - Охота на волков

С опаской озираясь, мальчишки били о груду шлакоблоков собранные на помойках бутылки. Ботинками азартно додавливали осколки. С высоты четвертого этажа бутылочное крошево напоминало россыпь изумрудов.

— Вот падлы! — курящий на подоконнике Клест неожиданно припомнил, как около месяца назад, убегая от ментов, растянулся на земле, разодрав колени о такие же вот осколки. Поискав глазами чем бы швырнуть в пацанов, он ограничился тем, что угрожающе свистнул. Свистеть Клест умел. Ребятня испуганно прыснула в стороны.

Благостно потянувшись, Клест обернулся к подружке. Солнце било сквозь открытое окно, — под его напором противоположная стена масленно плавилась. Вера сидела в кресле абсолютно голая и щипчиками подравнивала ногти на ногах. Носок она подтягивала как можно ближе, лицо в момент скусывания принимало озабоченное выражение. Она хмурилась и чуть выставляла наружу язычок. С щелчком срезанный кусочек наманикюренного ногтя летел в сторону окна. Иногда Вера приподымала голову, словно провожала его глазами.

«Голая, а мне хоть бы хрен», — озадаченно подумал Клест. Они пробарахтались на диване больше часа, и вид крупного белокожего тела оставлял его теперь совершенно равнодушным. Он и сам был готов удивиться такому обстоятельству. Только что домогался Веры, вьюном ходил возле, чуть ли не зубами ее грыз, — и вот вдруг уже ничего не надо и даже глядеть на нее — полная скука. Ни колышущаяся грудь, ни ноги, ни темный пушистый треугольничек — ничто уже не волновало Клеста. И если разобраться, то даже напротив — вызывало легкую брезгливость. Глядя, как Вера стрижет ногти, Клест вспомнил привокзальную картину: две старые татарки, сидящие возле касс, кирпичами дробящие орехи. Тротуар вокруг был густо замусорен скорлупой. Шкет из компании Клеста прихватил из мешка неопрятных торговок пригоршню орехов — и какой же хай они подняли! Точно в каком-нибудь оперном им плюнули на голову. Клест подивился сравнению, пришедшему в голову, и немедленно воплотил фантазию в явь — то бишь сплюнул с четвертого этажа. Внизу, правда, никого не было, но наблюдать за летящим плевком было тоже интересно.

— Слушай, а ты хотел бы полетать на шаре? — не глядя на приятеля, Вера продолжала стричь ногти — теперь уже на второй ноге. Она сидела в лягушачьей позе, но даже не догадывалась, что вызывает раздражение приятеля.

— Каком еще шаре?

— Ну… Здоровом таком. Знаешь, по телеку показывают иногда. Шар, но немного вытянутый книзу. И на апельсин очищенный похож — весь из долек.

— Из долек… Сама ты долька! — буркнул Клест. — Другого места для своих когтей не нашла?

Зарождающую ссору прервал стук в дверь.

— Линяй! Мать пришла, — быстро соврал Клест. Матери он не ждал. Это могли быть только пацаны. Но Верка ему порядком надоела. Следовало ее выпроводить и побыстрее.

Это оказались Шмон с Косыгой и некто прыщавый, с чересчур длинной шеей и чересчур короткими ногами. Этого третьего Клест не знал, вернее помнил, но довольно смутно. Кажется, какой-то студент, лет на пять или шесть старше их. Мелькал на вечеринках у Шмона, примазывался к крутым ребятам.

— Вот, привели, — Шмон, вертлявый балагур, — из тех, кого зовут «метр с кепкой», кивнул на прыщавого, по-хозяйски просеменил в комнату. — Говорит, дело к тебе есть.

Дело на поверку оказалось долгом, и Клест тут же поскучнел. Он частенько одалживался, но кредиторов, само собой, на дух не переносил. Одно дело — карточный долг, и совсем другое — долг фраерский. Одно другому не ровня. Вот и этот задрипанный студент утверждал, что на одной из пьянок дал взаймы кругленькую сумму.

— Может, не дал, а подарил? — хмуро поинтересовался Клест. — Мне любят дарить.

Косыга подобострастно хихикнул. Он был из понятливых шестерок. На нем ездили все, кому не лень.

— Да нет же, Клест! Ты вспомни! — прыщавый заволновался. — Около месяца назад! Ты попросил, я дал.

— Точно! — Клест хлопнул себя по лбу. — Было такое. Только просил не я, а он. И дал ты ему, — Клест пальцем указал на Косыгу. — Ну, Косыга? Было такое, признавайся?

— Когда это? — у Косыги приоткрылся рот, ресницы растерянно запорхали. Шуточки Клеста иногда доходили до него с запозданием.

— Ладно, ладно, забыл уже? — Клест игриво подтолкнул его в плечо. — Куревом угостишь?

— Конечно, какие дела! — Косыга суетливо полез в карман, вытащил пачку сигарет. — Держи.

— Вот спасибочки, — Клест выцепил сигаретину, пачку далеко не пустую смял в ладони, затолкал обратно в карман Косыге. — Чего? Ты что-то сказал? — левой ладонью наотмашь он ударил Косыгу по виску. Парня шатнуло, но на ногах он устоял. Клест без подготовки пнул его в живот, за ворот крутанул, опрокидывая на пол.

— За что? — Косыга лежал, руками пытаясь прикрыть лицо.

— Руки! — заорал Клест. — Я сказал: руки!

Косыга с дрожью приоткрыл голову, поскуливая попросил:

— Только по зубам не надо!

Прыщавый, наблюдавший за схваткой, заметно побледнел. Спиной прижавшись к двери, он шумно дышал, как дышат склонные к обмороку люди.

— Ну что? Брал у него в долг? Брал?! Или, скажешь, это я брал? — Клест пританцовывал ногами, словно и впрямь собирался пнуть лежачего.

— Я брал, Клест! Я!…

— А чего сразу, сучок, не признался?

— Забыл…

— Ишь ты, забыл! Долги, бляха-муха, не забывают, — Клест довольно заулыбался. Сунув сигарету в зубы, взглянул на прыщавого.

— Ну вот. А ты говоришь, мне давал. Он должен — он и отдаст.

— Послушай, Клест, — прыщавый гулко сглотнул, рукой нервно пригладил жиденькие волосы. — Понимаешь, это не мне. Я тоже должен. Мне уже пером грозили. Я и без того родичей почистил. И не хватает как раз на твой долг.

— Прямо таки тютелька в тютельку? — удивился Клест. Склонившись над Косыгой, ухватил приятеля за локоть. — Ладно, поднимайся! Нечего тут разлеживать. В другой раз умнее будешь. Мы ведь друзья, верно? — похлопав Косыгу по щеке, покосился на прыщавого. — Сколько я у тебя брал?

— Пятнадцать косарей, — студент ответил с запинкой, все еще не веря, что деньги ему вернут.

— Всего-то? — Клест разочарованно присвистнул. — Столько шума из-за такой пыли! А я-то друга обидел, себе настроение испортил.

— Но я же сразу говорил, это не он брал…

— Чего ты говорил! Ныл ты, а не говорил, — Клест обернулся к Косыге. — Пятнадцать тысяч найдешь?

Тысячи у Косыги нашлись.

— Держи и не плачь, — Клест кивнул на деньги.

Аккуратно прибрав отданное, прыщавый повернулся к двери. Он явно не стремился задерживаться.

— Эй! — Клест пнул его в зад. Прыщавый, как ужаленный, обернулся.

— Забыл спросить, как тебя зовут, — пояснил Клест.

— Сева… Я думал ты помнишь.

— Пока, Сева.