Картер Браун - Поклонник

— Помните, Уилер, я разговаривал с вами до того, как начались все эти неприятности? Я говорил тогда, что этот Учитель — жулик! Я ведь говорил, что он обманом выманивает у людей деньги! И говорил, что он собирается скрыться со ста тысячью долларов, а мы должны его остановить!

— Говорил.

Лейверс зыркнул на меня.

— Прекратите перебивать меня, когда я говорю. Я пока еще шериф округа, и вы мой подчиненный. Вам это ясно?

— Да, сэр.

— Заткнитесь! И слушайте меня, Уилер. Мне наплевать, что вы будете сегодня делать и как. Но сегодня к заходу солнца вы предоставите мне убийцу или убийц Джулии Грант и Вейсмана. Вам это понятно?

— Да, сэр.

— Заткнитесь! И чтобы к заходу солнца Учитель оставался на своей Лысой горе и там же оставались все деньги! Выполните мои приказания, и остаток дня в вашем распоряжении.

— Благодарю, сэр.

— Ну и для чего вы болтаетесь здесь у меня в конторе? Похоже, вам делать нечего?

Я встал и поплелся вон из кабинета, не забыв закрыть за собой дверь.

— Полник. — Я легонечко похлопал его по плечу, и он едва не вывалился из-за стола.

— Лейтенант? — застонал он.

— У нас с вами впереди прекрасный хлопотливый денек, — сказал я.

— Я все слышал, лейтенант.

— Значит, все слышал?

— Это было слышно даже в городском муниципалитете за шесть кварталов отсюда, — сказал он скорбным голосом. — У шерифа мощный голос, когда он возбужден.

— Он не возбужден. Он просто рехнулся, — сказал я.

— Да, лейтенант, — сказал Полник. — Так куда мы едем?

— На волю, навстречу солнцу, брат, — сказал я. — Упиться свежим воздуха глотком.

— Лейтенант, — сказал Полник унылым тоном. — Вы тоже спятили?

— Мы отправляемся обложить Учителя-бородача в его берлоге, — сказал я. — Мы едем на Лысую гору для участия в обряде плодородия в честь Бога солнца.

Полник вытянулся по стойке «смирно».

— Вы хотите сказать, лейтенант, что задание, возможно, не обойдется без секса?

— Поедем — выясним, — сказал я ему.

— Мы едем на вашей машине, лейтенант?

— Конечно.

— Вы уверены, что она выдержит двоих, лейтенант?

— Убедишься сам, — сказал я ему. — Моя машина, как хорошее женское белье, делалась на заказ и с учетом моих запросов на две персоны.

Полник выпучил на меня глаза.

— Вы хотите сказать, что уже выпускают белье на двоих?

— Давай-ка тормознем на этом, — сказал я. — Пока ты не скатился на непристойности.

Мы вышли из конторы к моему «хили». Полник с неохотой уселся рядом, и я завел мотор.

— Только потише, ладно, лейтенант? — взмолился он, когда я тронулся с места. — Мне и так с моей старухой забот хватает!

— Тебе нечего опасаться, — сказал я ему. — Только глаза не открывай.

Мы въехали на вершину Лысой горы в начале двенадцатого. На протяжении всего подъема машины ехали, прижавшись крылом к крылу. Вроде бы наступило Четвертое июля.

Когда мы наконец добрались до штаб-квартиры Учителя, я нашел место для стоянки и выключил мотор. Полник издал вздох облегчения и выкарабкался из машины.

— Как это вы сказали, лейтенант, — буркнул он, — «на заказ», вот клево!

Я направился к офису Беннета. Полник тащился сзади. Дверь была закрыта. Я постучал, подергал за ручку и обнаружил, что дверь закрыта на ключ. Спустя несколько секунд мы услышали щелкающий звук замка, и дверь приоткрылась на несколько дюймов. В щель я разглядел часть носа и один глаз Беннета.

— Открывайте, — сказал я ему. — Вы кого ожидали?.. Полицейских?

Я вошел в контору, и Полник за мной. Беннет снова тщательно закрыл дверь.

— Извините за неудобство, — радостно сказал он. — Я как раз убирал денежные пожертвования, которые мы получили за сегодняшнее утро. Я всегда запираю дверь на ключ, когда сейф открыт.

— Вполне разумная предосторожность, — сказал я. — Слышал, сегодня утром вы собрали большую сумму пожертвований.

— Сумма оказалась весьма внушительной, — сказал он. — Да я и сам был поражен тому количеству народа, которое собралось сегодня на рассвете.

— Вы приближаетесь к вашей цели в сто тысяч долларов на строительство святилища?

— Мы держим эту цифру в уме, лейтенант, — сказал он. — Сейчас мы у отметки в восемьдесят тысяч.

— И все деньги вы держите в сейфе? — Я кивнул в сторону напольного сейфа, стоявшего рядом со столом.

— Да, здесь, — сказал он. — Но это очень современный сейф, лейтенант. Меня заверили, что комбинация абсолютно недоступна для взлома.

— А сколько людей знают комбинацию?

— Только я и Учитель, естественно.

— Почему «естественно»? Я думал, его деньги совсем не интересуют.

— Это правда, — подтвердил Беннет. — Но мы в некотором смысле партнеры.

— Он ставит представление, а вы собираете деньги? — уточнил я.

— Мне не кажется это очень смешным, лейтенант! — жестко заметил Беннет.

— А я не всегда шучу, — признался я.

— Неужели! — промямлил за моей спиной Полник.

Беннет обошел вокруг своего стола и уселся на стул.

— А что вам, собственно, угодно? Чем могу помочь вам, господа?

— Можете, — сказал я. — Я хочу переговорить с Учителем.

— В данный момент он занят, — сказал Беннет с сожалением.

— Он будет говорить со мной или здесь, или в офисе шерифа в центре города, — небрежно бросил я. — Здесь или там — мне абсолютно наплевать. Но на первых страницах завтрашних газет он будет выглядеть несколько глуповато, как вам кажется? Я имею в виду фотографии в набедренной повязке и наручниках.

Лицо Беннета стало похоже цветом на полотно.

— Попробую немедленно с ним связаться! — Он снял трубку и набрал номер. Через несколько секунд он уже говорил Учителю, что я в офисе и срочно хочу его видеть.

— Учитель сейчас придет, лейтенант, — объявил он, кладя трубку на рычаг.

— Отлично, — сказал я.

Я закурил сигарету и поглядел на Беннета. Он рассеянно мне улыбнулся, затем неожиданно щелкнул пальцами.

— Я чуть не забыл, лейтенант. Сегодня утром мне вернули мою машину. Большое спасибо.

— На здоровье, — сказал я. — За это вам надо благодарить службу шерифа.

— Я обязательно это сделаю, — сказал он. — Кстати, вы, наверно, и Чарли нашли?

— Конечно, — сказал я.

— О? — У него был заинтересованный вид. — И как он?

— Мертв.

— О!

Я откинулся на спинку кресла и затянулся сигаретой, потешая себя самодовольной мыслью, что на свете есть две профессии, которые позволяют быть по-настоящему мерзким в отношении людей. Первая — полицейский, вторая — газетный писака.

Дверь в контору распахнулась, и что-то бесшумно скользнуло в комнату. Я догадался, что вошел Учитель в своих сандалиях. Он подошел к столу, затем повернулся ко мне лицом, пристально глядя на меня своими голубыми глазами. Борода его зловеще топорщилась.