Джеймс Эллрой - Американский таблоид

Кемпер улыбнулся:

— Я не желаю, чтобы Джек и Бобби об этом узнали.

— Так никто не хочет.

— Пока не придет время напомнить про должок?

— Сэм не верит в подобные напоминания. И кстати о «напомнить»: не дожидаясь, пока ты напомнишь мне, сообщаю: ни хрена я не выяснил о чертовых книгах пенсионного фонда.

Кемпер услышал шаги. Он увидел членов профсоюза водителей грузовиков — слева и справа; типов с велосипедными цепями, притаившихся в узком проходе.

Они смотрели на Ленни. Маленького Ленни, Ленни-еврейчика, Ленни — прихлебателя Кеннеди…

Ленни их не замечал. Крутой и невозмутимый Ленни был слишком увлечен своей ролью.

Кемпер сказал:

— Услышимся.

Ленни ответил:

— А то.

Кемпер быстренько ретировался. За своей спиной он услышал крики, свист прорезающих воздух цепей и глухие удары — словом, звуки классической атаки с двух флангов, излюбленной тактики дуболомов из профсоюза.

Ленни ни разу не вскрикнул. Кемпер засек время — избиение длилось минуту и шесть секунд.

У Литтела от работы разве что шизофрения не развивалась. Ему надо было одновременно ублажать и Бюро, и свою совесть.

Чик Лиги ненавидел Мела Чамалеса. Его подразделение выявило связь Чамалеса с шестнадцатью ведущими прокоммунистическими организациями. Наставником Лиги в ФБР был бывший глава чикагского отделения ФБР Гай Бэнистер.

Бэнистер тоже ненавидел Мела. Досье подразделения на Мела составляло талмуд аж на восемьдесят страниц.

Ему же Мел нравился. Они часто пили вместе кофе. С сорок шестого по сорок восьмой Мел отбывал срок в тюрьме Льюисбург — Бэнистер сфабриковал дело о подстрекательстве к бунту и уговорил атторнея вынести обвинительный приговор.

Сегодня утром ему позвонил Лиги. Он потребовал пристального наблюдения за Мелом Чамалесом.

— Я хочу, чтобы ты посещал все его публичные выступления, Уорд. И записывал все произнесенные им оскорбительные и подстрекательские ремарки.

Литтел сразу же позвонил Чамалесу и предупредил его. Мел сообщил:

— Завтра вечером я выступаю перед членами Социалистической рабочей партии. Просто сделаем вид, что мы не знакомы.

Литтел плеснул себе виски с содовой. Было без двадцати шесть — еще оставалось время для работы перед национальными новостями.

Он налил в рапорт ненужной «воды». Он не стал упоминать ругательную тираду Мела в адрес ФБР. Завершался рапорт уклончивыми фразами:

«Речь объекта на заседании соцпартии была довольно прохладной, насыщенной безобидными клише безусловно, «левого» толка, но не носившими подстрекательский характер. Его реплики во время ответов на вопросы не содержали никаких мятежных или провокационных намеков.

Мел назвал мистера Гувера «фашистом с трясущимися руками, в ботфортах и лавандовых кюлотах». Провокационное замечание? — едва ли…»

Литтел включил телевизор. Экран заполнил Джон Кеннеди — он только что выиграл праймериз в Западной Вирджинии.

Зазвонил звонок. Литтел достал деньги, чтобы отдать рассыльному, и поплелся к двери.

Вошел Ленни Сэндс. Все его лицо было в порезах, ссадинах и швах. На носу красовалась фиксирующая «нашлепка».

Ленни покачивался. Ленни глупо ухмылялся. Ленни выкинул два пальца в телеэкран — «Привет, Джек, шикарный ты кусок ирландской бараньей ноги!»

Литтел так и застыл. Ленни врезался в книжный шкаф, вцепился в него обеими руками и кое-как удержал равновесие.

— Уорд, шикарно выглядишь! Эти помятые штаны от Джея-Си Пенни так тебе ИДУТ!

Кеннеди вещал с экрана о правах человека. Литтел выключил телевизор, оборвав его на полуслове.

— Эй, Джек, если б я любил девок, ты был бы сейчас моим шурином — да, и если бы ты был храбрым, ты признал бы мою дорогую подругу Лору и изгнал бы шикарного и жестокого мистера Бойда из моей жизни.

Литтел двинулся к нему:

— Ленни…

— Не приближайся, урод, и не трогай меня, и не начинай вещать о своем жалком чувстве вины, и вообще не вмешивайся в мой шикарный перкодановый приход, или я не сдам тебе того, что знаю о книгах пенсионного фонда профсоюза водителей грузовиков и знал все это время, ты, жалкое подобие легавого.

Литтел вцепился в спинку стула обеими руками. Пальцы его прорвали обивку. Его тоже стало пошатывать — в точности как Ленни.

Книжный шкаф задребезжал. Ленни прямо-таки раскачивался на каблуках туфель — обдолбанный и в стельку пьяный.

— Джулиус Шиффрин хранит подлинные бухгалтерские книги где-то на озере Дженива. Там у него поместье, и книги хранятся в сейфах у него дома или в ячейках одного из тех банков, что находятся неподалеку. Я знаю об этом, потому что однажды я там выступал, у него в поместье, и слышал разговор Джулиуса и Джонни Росселли. Только не расспрашивай меня о деталях — во-первых, я их не помню, а во-вторых, при попытке сконцентрироваться у меня тут же начинает трещать башка.

Его рука соскользнула. Стул со стуком упал на пол. Литтел налетел на шкафчик, на котором стоял телевизор.

— Зачем ты рассказал мне об этом?

— Затем, что ты на малую толику лучше мистера Зверя и мистера Бойда, и, лично по мне, мистеру Бойду эта информация нужна только ради потенциальной выгоды, и потом, меня туг побили, когда я делал кое-какую работу для мистера Сэма…

— Ленни…

— …и мистер Сэм сказал, что он за это заставит одного важного человека на коленях ползать, а я сказал, Сэм, не надо…

— Ленни…

— …и Джулиус Шиффрин бы с ним, и они говорили о ком-то по имени «ирландец Джо», с которым они работали в двадцатые годы, и что они заставляли делать девушек из киношной массовки…

— Ленни, погоди…

— …и мне стало так хреново, что я сожрал еще пару колес перкодана, и вот я здесь; и если я завтра не смогу вспомнить, что я тебе тут наговорил, мне повезет…

Литтел подошел к нему. Ленни начал царапаться, извиваться, молотить кулаками и отпихивать его себя.

Рухнул книжный шкаф. Ленни споткнулся об него и, шатаясь, побрел к двери.

На пол попадали учебники по юриспруденции. Разбилось стекло рамочки, в которой стояла фотография Хелен.

Литтел поехал на озеро Дженива. Он добрался до места в полночь и заселился в мотель неподалеку от границы штатов. Он заплатил вперед и назвался вымышленным именем.

В телефонной книге отыскались координаты Джулиуса Шиффрина. Его адрес был снабжен пометкой «Бесплатная доставка почты». Литтел просмотрел карту окрестностей и нашел адрес — окруженное лесом поместье на берегу озера.

Он приехал туда и припарковал машину на обочине. Рассмотреть объект вблизи помог бинокль.

Шиффрин жил в каменном особняке, занимавшем как минимум десять акров. Поместье было окружено деревьями. Ни стены, ни забора. И прожекторов тоже не было. От дверей до дороги — метров двести.