Джеймс Чейз - Ты найдешь – я расправлюсь

— Как и я. Он не просто большой человек, он еще и мой босс. — Я устроился поудобнее на сиденье. — Кроме того, что она назвалась миссис Дуглас Шерард, есть еще какие-нибудь проблемы?

— Вы что-нибудь о ней знаете? — Его взгляд остановился на моем лице. — Похоже, у нее был любовник.

Я вопросительно посмотрел на него.

— Чалмерса это наверняка заинтересует. Вам нужно быть повнимательнее с тем, что вы станете рассказывать газетчикам, лейтенант.

— Понимаю, — кивнул он. — Судя по тому, что я слышал, вилла была снята совместно мистером и миссис Дуглас Шерард. Вы не думаете, что Хелен Чалмерс состояла с кем-нибудь в тайном браке?

— Это маловероятно.

— По-моему, тоже. Думаю, у них должен был быть такой неформальный медовый месяц в Сорренто. — Он снова выразительно пожал плечами. — Бывает и так. Вам ничего не известно о Дугласе Шерарде?

— Нет.

— Гранди, который занимается этим делом, кажется, удовлетворен версией о случайном падении. Он попросил меня все проверить только потому, что синьор Чалмерс — такой большой человек. К сожалению, здесь замешан любовник.

— Может, нет необходимости о нем упоминать? — заметил я, смотря в окно машины.

— Возможно. Вы не знаете, кто бы это мог быть?

— Мне о ней практически ничего не известно. — Я почувствовал, что мои ладони вспотели. — Не надо спешить с выводами. Пока мы не увидим ее тело, мы не можем определенно утверждать, что это она.

— Боюсь, это точно она. На всех вещах стоит ее имя. На вилле найдены и письма. По описанию тоже все сходится. Думаю, это она.

Когда мы летели в Неаполь, он вдруг сказал:

— Вам надо будет все объяснить синьору Чалмерсу. То, что она снимала виллу под чужим именем, выходит за рамки расследования. Мы с этим ничего сделать не можем.

Было заметно, что его беспокоит, как все это воспримет Чалмерс.

— О, конечно, — сказал я. — Это не ваше и не мое дело.

Он искоса на меня посмотрел.

— Синьор Чалмерс пользуется большим влиянием.

— Конечно, но ему следовало употребить его в отношении своей дочери прежде, чем с ней все это случилось.

Он закурил еще одну свою ужасную сигарету, уселся поглубже на сиденье и ушел в себя. Я погрузился в свои собственные размышления.

Было удивительно, что он ничего больше не сказал о Дугласе Шерарде. Это меня немного встревожило. Я знал Карлотти. Он медленно движется, но очень упорен в достижении цели.

Мы прилетели в Неаполь около полудня. Нас встречала полицейская машина. Рядом с ней стояли, дожидаясь нас, несколько полицейских и лейтенант Гранди. Это был невысокий, полноватый мужчина с крупным носом и серьезными темными глазами. Кажется, ему не очень понравилось, что я оказался в их компании. Он сделал так, чтобы Карлотти обосновался на заднем сиденье, и усадил меня вперед, рядом с водителем, а сам сел рядом с Карлотти.

Пока мы ехали в Сорренто, мне была слышна лишь быстрая итальянская речь, перемежаемая шепотом. Я старался разобрать, о чем они говорили, но шум ветра и рев двигателя делали это невозможным. Оставив попытки что-то услышать, я закурил сигарету и стал смотреть через ветровое стекло на дорогу.

Мы приехали в Сорренто. Водитель-полицейский обогнул здания станции и вскоре остановил машину у небольшого кирпичного домика, служившего городским моргом.

Мы вышли из машины.

— Это неприятно, но необходимо, — сказал мне Карлотти. — Ее надо опознать.

— Все в порядке, — ответил я.

Но все было совсем не в порядке. Я знал, что выгляжу ужасно. Но это меня не беспокоило. В подобной ситуации любой выглядел бы так же.

Я прошел за ними в домик и потом по короткому коридору в небольшую пустую комнату.

В середине ее стоял стол, на котором под простыней лежало тело.

Мы подошли к столу. Мое сердце бешено колотилось, меня подташнивало, и я чувствовал, что вот-вот потеряю сознание.

Карлотти шагнул вперед и откинул простыню.

Конечно, это была Хелен, и, конечно, она была мертва.

Хотя какая-то умелая рука над ней поработала и, насколько возможно, привела ее в порядок, на лице ее все еще были видны следы этого ужасного падения.

Стоять и смотреть на ее мертвое искалеченное лицо было невыносимо. Я отвернулся. Карлотти накинул обратно простыню, а Гранди, стоявший за моей спиной, положил свою руку на мою.

Я мельком на него взглянул и вышел в коридор. Дуновение свежего воздуха через открытую дверь мне немного помогло, и я пришел в себя.

Детективы вышли молча, и мы втроем медленно направились к машине.

— Да, это она, — сказал я, когда мы подошли к машине. — Нет никакого сомнения, что это она.

Карлотти повел плечами.

— Я не переставал надеяться, что это может оказаться ошибкой. Теперь начнется суматоха. Будет много шума.

Было видно, что Карлотти очень беспокоится по поводу Чалмерса. Он пользовался достаточным влиянием, чтобы при любой промашке убрать Карлотти с работы.

— Да, — сказал я, не испытывая к нему жалости. В этот момент у меня было слишком много своих проблем, чтобы беспокоиться о ком-то еще. — Мне надо послать ему телеграмму.

Карлотти закурил еще одну сигарету.

— Сейчас мы поедем в полицейский участок, — произнес он. — Там вы сможете воспользоваться телефоном.

Пока мы двигались по заполненной машинами главной улице к полицейскому участку, никто не проронил ни слова.

Когда мы подъехали, я начал чувствовать себя немного лучше, чем прежде, хотя меня все еще трясло. В участке они оставили меня и ушли посовещаться в другую комнату.

Я решил позвонить Максвеллу.

— Нет никаких сомнений, — сказал я ему, когда нас соединили. — Это безусловно Хелен.

— Какая жалость! Что нам теперь делать?

— Я собираюсь послать Чалмерсу телеграмму. У него будет три часа, чтобы оправиться от первого шока, а потом я ему позвоню и расскажу все поподробнее.

Максвелл задышал, как старый астматик.

— Думаю, это все, что мы можем сделать, — промолвил он после продолжительной паузы. — О'кей, если я чем-то могу помочь…

— Занимайся своими делами, — оборвал его я. — Если дочка Чалмерса упала со скалы, это вовсе не означает, что вся работа должна остановиться.

— Я все сделаю, если ты возьмешь на себя Чалмерса, — сказал он. — Лучше мне в это не соваться, Эд. Чалмерс тебя любит. А со мной он не станет церемониться. Я займусь всеми делами здесь, а ты позвони Чалмерсу.

— О'кей. Ты не передашь трубку мисс Валетти?

— Конечно. Подожди секундочку.

Облегчение, которое послышалось в его голосе, производило почти комическое впечатление.

Через секунду-другую в трубке послышался спокойный голос Джины:

— Так она мертва, Эд?

— Да. Она точно мертва. Наша телефонная книжка у тебя рядом? Я хочу послать телеграмму Чалмерсу.