Петер Рабе - Бенни. Пуля вместо отпуска. Исход - только смерть

— Привет! Привет, малыш!

Он обнял ее с дикой силой, но сразу сдержался и ослабил хватку.

— Малыш! — продолжала она. — Почему…

Он оттолкнул ее. Время истекало.

— Слушай, Пэт… Давай выпьем, а? — напряженно, отрывисто предложил Бенни.

— Хочешь выпить, малыш?

Время истекало.

— Конечно. И ты тоже хочешь.

Он пошел в ванную, где они держали в раковине стаканы и бутылку. Крикнул через дверь:

— Стой там! Стой там, сейчас я налью.

И налил, потому что время истекало. Приготовил крепкий напиток, большую порцию, чтобы она вырубилась, отключилась, не путалась под ногами, не помешала, не повредила.

— Вот. Поехали!

Пэт поднесла стакан прямо к глазам, подмигнула, спросила:

— За нас?

Он смотрел на нее, почти вытаращив глаза, наблюдал, как она принюхивается к стакану, запрокидывает его, как исчезает спиртное, медленно и равномерно.

— Ну как?

— Горько.

Бенни отвернулся. Пэт легла на постель, накрывшись тонкой простыней:

— Сядешь здесь?

— Конечно. Конечно, детка.

Он засуетился, поставил бутылку, снова схватил, не зная, как протянуть время.

— Ты опять назвал меня «деткой», — проговорила она таким тоном, что он насторожился. Ему был знаком этот тон — за ним следует ад. Он на секунду расслабился. В данный момент она накачана, так что не имеет значения, даже если решит выстрелить ему в спину.

И он снова засуетился.

— Бенни, — сказала она, приподнимаясь на локте. — Я хочу поговорить.

— Конечно, говори. Я слушаю.

— Ты ведь так и не сел на кровать!

Он пристально смотрел на нее, не заботясь о том, как это выглядит со стороны. Пэт покачнулась. Или нет? Оперлась на другой локоть, повернулась, чтобы лучше видеть его у окна:

— Какой ты медлительный, Бенни. Почему так всегда получается: я спешу, а ты медлишь?

Он слизнул пот с губы, подошел к кровати:

— Пэт!

— А? — Она открыла глаза. Открыла и повалилась на спину на подушки. — Бенни, почему ты… никогда… никогда… — И тут расслабилась, отключилась, рот раскрылся, тупо, бессознательно.

Бенни отвернулся.

Он уложил новый чемодан, вынес его из коттеджа. На дворе никаких признаков жизни. Раскаленный добела воздух, казалось, вот-вот зашипит от жара, деревья в узкой долине за коттеджем стояли словно подернутые дымкой. Он положил чемодан на заднее сиденье. Потом нажал кнопку, чтобы поднять верх, но ничего не вышло. Ни гудения, ни щелчка. Он побежал в коттедж забрать Пэт.

Сообразив, что она голая, Бенни чуть не задохнулся от злости. Все уложено в чемодан. Он помчался к машине, схватил чемодан, но прежде чем вернуться, нырнул в переднюю дверцу и нажал на стартер. Раздался звук «буль!», и все. Бенни замер на секунду. Потом попробовал еще разок, зная, что ничего не получится.

На капоте виднелись четкие отпечатки пальцев на серой пыли.

Если за ним следили, он никого не видел; если они рядом, ничем себя не выдают. По коже от ужаса побежали мурашки. Он вылез из машины, пошел к багажнику. Нервы. Всего-навсего разгулялись нервы. Будь они тут, ждали бы его в коттедже, забрали бы Пэт до его возвращения. А может, и нет. Так сделал бы Пендлтон. Не оставил бы дочь в таком положении. Капля пота стекла на губу. Слизнув ее, он схватил чемодан и вошел в коттедж. Первым делом ее надо одеть. Потом машина. Починить машину.

Кожа Пэт была холодной, сухой. Бенни возился с платьем, забыв про нижнее белье. Потом туфли. Это ерунда. Готово. Он помешкал, прежде чем поднимать ее, снова вышел на улицу. Действительно, на капоте отпечатки пальцев. Ну и что? Он нажал на рычаг, капот быстро, спружинив, поднялся. Отсоединен провод от батарей. Бывает. Он приладил его, захлопнул капот, огляделся вокруг. Все, как раньше, — горячая пыль, белый гравий, все замерло. Подъездную дорогу перебежала кошка, шмыгнула под соседний коттедж. Бенни стоял на открытом месте, как в призрачном городе, страшась тихого полуденного часа, тревожно приглядываясь к рваным теням за рядами коттеджей.

Потом раздался звук, который в любой другой момент показался бы скрипом пружины. Он тремя прыжками домчался до коттеджа.

Там было темно и прохладно. Пэт все так же лежала на постели, только теперь на животе.

— Она начала было храпеть, так мы ее перевернули.

Они ухмылялись. Они вышли из ванной, и сперва ухмыльнулся тощий с адамовым яблоком, а потом лысый крепыш. Вид у них был вполне дружелюбный, если не считать пистолетов. Тощий нацелил свой, а за ним лысый.

— Лучше не пробуй смыться.

Когда Бенни видел их в прошлый раз, они держали не пистолеты, а бокалы с коктейлями.

— Мы должны доставить тебя живым, а побег все испортит.

Он знал, откуда они явились. Должны доставить его живым. Это приказ Пендлтона.

— Меня зовут Джон Смит, — представился тощий, — а это мой партнер, Джек Браун. — И медленно, лениво улыбнулся. У него были круглые желтые глаза с острыми черными точками зрачков в центре, точно как у цыпленка. Потом он сказал: — Джек Браун, обыщи задержанного.

Бенни шагнул назад, и оба пистолета вскинулись. Он остановился.

— Знаю, приятель, что ты сейчас хочешь сказать. Ты хочешь сказать: «Ребята, вы ошиблись». Правда, Тейпкоу?

Смит застыл в ожидании, но Бенни ничего не сказал.

— Джек Браун, — уже без улыбки приказал Смит, — обыщи задержанного.

Лысый подошел и вытащил из кармана Бенни стрелковый пистолет. Безволосый череп оказался прямо под подбородком, и Бенни учуял исходивший от мужчины кислый запах пота.

— Ну и оружие для героя, — сказал Смит. — Браун, покажи Тейпкоу, какой он герой.

Браун, даже не отступив назад, всадил кулак под ребра. Бенни согнулся вдвое, ощутив в желудке тошнотворную боль.

— Джек Браун — человек примитивный, — слышал он тонкий голос, — но ведь такой герой, как ты, не поморщится, когда лошадь лягнет его копытом, правда, Тейпкоу?

Смит шагнул и легонько коснулся рукой головы Бенни. Толчок был легкий, но Бенни упал.

— Не устоял, герой?

Он лежал на полу, ослепнув от боли. Он не чувствовал себя героем, но знал то, чего не знал Смит: он может устоять. Может устоять так или иначе, а потом придет его очередь. Он тяжело дышал, почти надеясь, что Смит еще что-нибудь сделает. Это добавит огня, ускорит медленно нарастающий взрыв, который готовился среди всей этой боли.

— Скажи-ка мне, Тейпкоу, — дружелюбно продолжал тощий, — почему леди так крепко спит? Мы старались ее разбудить, старались изо всех сил. Объясни, Тейпкоу.

Бенни видел прямо перед глазами пару отлично начищенных туфель, черных, остроносых. Одна медленно поднялась и носком пнула его под подбородок. «Ну еще разок, — думал он. — Еще разок, посильней».

— Отвечай, Тейпкоу.

Туфля ударила в щеку.

— Она пьяная.

— Странное время для выпивки! Когда проспится?