Чарльз Вильямс - Дип. Месть «Красной вдовы». В аду все спокойно

Вечер мы провели в кинотеатре, в зале с кондиционированным воздухом. Это избавило нас и от жары, и or ненужных мыслей. Возвращаясь обратно, я заметил, что Глория чем‑то сильно удручена. Я спросил у нее, в чем дело, но она сослалась на головную боль и сказала, что хочет лечь пораньше спать. Я простился с ней у калитки.

Свою машину я поставил около дома. Пусть она стоит здесь все время. Может быть, Тат или какой‑нибудь другой полицейский захочет вдруг проверить, дома ли я или катаюсь по проселочным дорогам. Ведь я был уверен, что полиция еще следила за мной.

Было одиннадцать. Я переоделся. Надел темные штаны, синюю рубашку и черные ботинки. Некоторое время я держал свет в комнате включенным, а потом погасил его и растянулся на кровати.

Представив себе, что меня ожидает, я даже содрогнулся, и у меня как‑то неприятно заныло в желудке. Что ж, Суттон сам виноват, пусть и пеняет на себя. Его провокации не оставили мне другого выхода.

Я чиркнул спичкой и посмотрел на часы. Настало время действовать. Я быстро поднялся с кровати.

Выйдя из дома через черный ход, я осторожно пересек двор и проскользнул в парк, находящийся за домом. На небе висели тучи.

Выбирая узкие переулки, сады и огороды, я, наконец, добрался до конторы. Чтобы найти здесь необходимое, мне не нужно было даже зажигать свет. Вскоре я уже выруливал в проулок на «форде».

Улица была абсолютно безлюдной и темной. Лишь вдалеке тусклым светлым пятном выделялся ночной ресторан.

Выехав за город и миновав мост, я замедлил ход. Мне нельзя приближаться близко к домику Суттона — он мог услышать шум мотора.

На противоположной стороне холма я нашел подходящее место с твердым грунтом. Вот здесь я и оставлю машину — тем более что на таком грунте не отпечатываются следы ее покрышек.

Я осторожно направился к дому. Было так темно, что я даже не видел дорожки и, можно сказать, шел на ощупь. Хорошо еще, что на машине я догадался повесить носовой платок — иначе я никогда бы ее не нашел в этой темноте.

Воздух душный и влажный. И ни малейшего ветерка. Затишье перед бурей. И действительно, где‑то вдалеке вскоре прогремел гром. А когда я подошел к дому Суттона, гроза была уже совсем близко.

Очередная вспышка молнии и очередной раскат грома. При вспышке я успел заметить его машину. Значит, он у себя.

Наконец я уже так близко подошел к дому, что видел в темноте его очертания. Я тяжело дышал и был весь мокрый от пота… Вот и ступеньки… Самое главное — не дать ему опомниться, а сразу броситься на него. Ведь его кровать справа у входа…

Я ворвался в дом при яркой вспышке молнии и бросился на кровать… Ого! Он не один! И в тот же момент раздался пронзительный женский крик. Его заглушил удар грома. А мы с Суттоном уже сплелись воедино и катались по полу.

Бой шел с переменным успехом. Во всяком случае, захватить врасплох его не удалось. Помешала женщина. Она же помешала мне и убить Суттона. Когда я, наконец, изловчился и схватил его за горло, я вдруг понял, что не смогу его задушить, не ответив за это. Эта женщина будет свидетелем. Наверняка она видела мое лицо, когда полыхнула молния.

Пришлось просто дать ему как следует в зубы. Он упал навзничь и остался лежать на полу.

Отдышавшись после схватки, я внезапно понял, что женщины‑то в доме уже нет. Но теперь это не имело значения. Я поднялся и стал искать лампу.

Когда я зажег ее, то увидел, что Суттон безмятежно спит на полу и даже похрапывает. Наверное, вчера вечером немало выпил.

А я его и пальцем не могу тронуть, потому что его подружка бежит сейчас где‑нибудь под дождем и, заметив что‑нибудь неладное, сразу же заявится в полицию.

Но кто она? Я начал осматривать комнату и обнаружил ее белье, оставленное прямо на табуретке. На столе лежала открытая сумочка. Что ж, хоть платье она успела на себя надеть, и то хорошо…

И тут взгляд мой остановился на сандалиях… Ведь это ее сандалии! Сандалии с плетеными ремешками! Я провел рукой по лицу. Шлюха! А я‑то думал, что отделался от нее! Вместо этого она, сама того не зная, спасла Суттона от верной смерти, а он, в свою очередь, всю жизнь будет шантажировать меня.

Я придвинул стул к столу и тяжело опустился на него, машинально ища в карманах сигареты. Потом заглянул в сумочку. Губная помада, шпильки, расческа и другие мелочи… Наконец что‑то блестящее привлекло мое внимание. Я сунул руку и вытащил этот предмет. И тут я почувствовал, как поднимаются у меня на голове волосы… Медальон… Медальон в форме доллара!

Нет, это невозможно! Не может этого быть! Наверное, это просто совпадение. Ведь не у одной же Глории есть такой медальон! Но уже в следующий момент я понял, что тешу себя пустой надеждой. Я вспомнил, что она сослалась на головную боль, сказав, что хочет пораньше лечь спать…

Я сорвался с места и стал лихорадочно обыскивать одежду Суттона. Вот и его бумажник, а в нем деньги. Около пятисот долларов!

Вот и все! Она, конечно, принесла ему деньги, но он не удовольствовался одними деньгами. Он захотел большего… Но почему? Почему она так поступила? Ведь я ее хорошо знал…

Я мог найти только одно объяснение: Суттон наверняка рассказал ей все обо мне и об ограблении банка. И тогда она пришла к нему с деньгами, умоляя его уехать. Вот он и решил повеселиться с ней. Возможно, даже пообещал, что действительно уедет…

Этого мне было достаточно. Я вскочил, весь дрожа от злости, и достал его пистолет. Потом присел на корточки рядом с ним.

— Очнись! — приказал я ему и сильно потряс его за плечо.

Наконец он открыл глаза и с испугом посмотрел на меня. Хотел что‑то сказать, но не смог произнести ни слова.

Я засмеялся, глядя ему прямо в лицо.

— Ты давно добивался этого, Суттон! — сказал я. — И сейчас ты это получишь! Одно могу тебе обещать: ты совсем не будешь мучиться!

Я поднял пистолет и выстрелил ему прямо в лицо. И сразу же вся злость исчезла. Я опять устало опустился на стул.

Глория, безусловно, узнает об этом, но она будет единственной. Может, все еще встанет на свои места.

Действовать нужно было быстро. И необходимо создать видимость, что Суттон погиб от несчастного случая во время чистки оружия. Для этого мне пришлось быстро вычистить и охотничье ружье, и карабин и поставить их рядом у стенки.

В этот момент я услышал шум автомобиля. Значит, Глории удалось добраться до машины, и она теперь в безопасности. Тем лучше. Одной заботой у меня будет меньше.

Я сунул женское белье в сумочку, взял сандалии и еще раз осмотрел дом. Все в порядке. Отпечатки пальцев я тоже стер.

Была половина третьего, и я мог не спешить. «Все будет хорошо, — уверял я себя. — Полиция наверняка придет к выводу, что Суттон погиб от несчастного случая…»