Честер Хеймс - Беги, негр, беги!

Метрдотель испытующе взглянул на детектива:

— Вы ищете кого-нибудь?

— Нет. Хочу посидеть, развлечься…

— Желаю приятно провести время.

Уолкер прошел в зал, огляделся и увидел Джимми. Отыскал укромное место у стены, сел в кресло.

Линда насторожилась и искоса наблюдала за белым. Похлопали ей жидко. Не потому, что не понравилось ее пение, — здесь не любили хлопать.

В перерыве она подсела к Джимми и, наклонившись к нему, прошептала на ухо:

— Там, сзади, у стены, сидит белый: он как-то странно посматривает на нас… Давно уже… Пережди немного, а потом оглянись. Я скажу — когда.

Джимми мог и не оглядываться — он твердо знал, кто следит за ними.

Когда Уолкер повернулся к человеку, сидевшему рядом, и стал о чем-то с ним говорить, Линда прошептала:

— Сейчас!..

Джимми быстро оглянулся. Взгляд его пробуравил зал и уперся в Уолкера.

— Это он, — тихо сказал Джимми.

Линда обеспокоенно прошептала:

— Сейчас ты будешь делать то, что я скажу… Встань, словно ты уходишь. Поцелуй меня на прощанье, а сам пройди к бару и сядь за стойку — там он тебя не тронет. Я хочу увидеть, пойдет ли он за тобой.

Джимми посмотрел на нее долгим взглядом:

— Ты что, до сих пор не веришь мне, а?

— Милый, не надо спорить! У меня возник план…

— Ну ладно, — Джимми встал, наклонился к ней, поцеловал. — Дай бог, чтоб это был удачный план…

Линда наблюдала, как Джимми медленно направился к бару. Лихорадочно размышляя, она пришла к решению — переговорить с Уолкером и выяснить все раз и навсегда. Она видела, как Уолкер незаметно приблизился к выходу.

Оглянувшись, Линда подозвала метрдотеля.

— Кто этот белый, который только что вышел?

— Коп. Он вас обидел?

— Нет, но он преследует моего друга… Я хочу поговорить с ним.

Метрдотель оглянулся — Уолкер исчез.

— Ушел…

— Нет, он, наверное, у стойки. Я велела Джимми сесть там…

— Хорошо, сестра, я позову его. Но, если вы с ним не поладите, мигните мне.

Она улыбнулась:

— Спасибо, генерал!

Уолкер на мгновенье опешил, заметив у стойки Джимми, и остановился в нерешительности.

В это время к нему приблизился метрдотель:

— С вами хочет побеседовать дама…

— Дама?.. Какая дама? — удивленно спросил Уолкер.

— Певица Линда Лу.

Джимми слышал эти слова, и ему пришлось напрячь всю свою волю, чтобы не оглянуться. Уолкер бросил быстрый взгляд в его сторону. Потом, пропустив метрдотеля вперед, он двинулся вслед за ним. Рядом с Линдой они остановились.

— Садитесь! — сказала она. Это прозвучало как приказ.

Уолкер подчинился. На момент между ними воцарилось неловкое молчание…

— Почему вы не оставляете его в покое? — спросила наконец Линда сдавленным голосом.

— Я не знаю, о ком и о чем вы говорите, — тихо проговорил Уолкер.

— Еще как знаете! — взорвалась она. — Вы повсюду следите за ним. Он уверен, что вы хотите убить его.

— Так уж и убить? Думайте, что говорите!

— Не пытайтесь меня запугать! Я не беззащитный цыпленок. Оглянитесь. Если вы тронете одного из нас, вам отсюда живым не уйти. Этим людям все равно, кто вы такой; им достаточно моего слова. — Она посмотрела на него с вызовом. — Вы, надеюсь, не сомневаетесь в этом?

— Да, — сказал Уолкер подавленно. — Он говорит, будто я намерен убить его? И вы верите ему, потому что он ваш друг. А почему бы и не поверить? Но вам никогда не приходило в голову, что он лжет?

— Он не лжет, — ответила Линда.

— Почему вы так уверены? — спросил Уолкер. — А вы не задавали себе вопроса: кто на самом деле в него стрелял…

Она не ответила.

— Это наверняка был кто-то из Гарлема… — сказал Уолкер.

Мысль эта поразила ее.

Уолкер интуитивно почувствовал, что поколебал ее уверенность, и тотчас усилил нажим, желая захватить инициативу.

— Взгляните на вещи объективно: я оказался первым, кого Джимми увидел, придя в себя. Ни с того ни с сего он утверждает, будто в него стрелял я! А я ведь только что вошел в дом! Хозяин сам открыл мне дверь, меня видела уборщица и еще какой-то служащий. Меня проводили в подвал этого дома, в котором я никогда не бывал; мне сказали, что там лежит раненый и истекает кровью. Раненый открывает глаза и говорит: «Это он, он стрелял в меня!» Да вдумайтесь вы — Джимми был так слаб, что едва открыл глаза; в состоянии ли он был кого-либо опознать?! Но вы верите ему… Что поделаешь?

— Вы могли стрелять в него и раньше.

— Нет, — ответил Уолкер спокойно. — Когда его ранили, я был у женщины. Полиция знает об этом… Женщина подтвердит все под присягой. Есть и другие свидетели… Или вы думаете, что я мог бы преспокойно разгуливать на свободе, будь ваш друг прав? Вы думаете, в полиции сидят дураки?

Он понял, что ею овладели сомнения.

— Тогда почему вы преследуете его? — спросила Линда.

— Потому что не хочу допустить его убийства, — ответил Уолкер с подкупающей порядочностью. И тут же добавил: — Откуда вам известно, что он не торгует героином или не помогает воровать автомобили? Вы уверены, что хорошо его знаете?

— Да, — ответила она твердо.

— Как долго?

Поколебавшись на мгновенье, она сказала:

— Мы познакомились сразу после его приезда в Нью-Йорк.

— Когда это было?

— Первого июля.

— М-да, целых полгода прошло, — сказал он с усмешкой. — Вечность!

— И все-таки я уверена в нем! — проговорила Линда с вызовом. — Ни в каком грязном деле он замешан быть не может!

— Возможно, — кивнул Уолкер. — А те двое? В них вы тоже уверены? Убеждены, что на них не было ни пятнышка?

— Господи, конечно… Просто представить себе не могу.

— Понимаю, вы не можете себе представить… Однако не исключено, что они оба оказались замешанными в какой-то темной истории. И вот пришлось заплатить по счету: кто-то из Гарлема явился в ресторан, чтобы отомстить им… Ваш друг, может быть, и не имел с ними ничего общего; просто оказался случайным свидетелем…

— Откуда вы все это взяли? — прервала Линда.

— Может, этого и не было. Но могло и быть… Во всяком случае, вашего друга хотели убрать. Но ему удалось спастись. Он знает убийцу, но боится назвать его имя. Потому что тогда настанет его очередь… Не исключено даже и то, что убийца сидит в этом зале.

Голос Уолкера звучал так убедительно, что Линда невольно огляделась. Привычные лица завсегдатаев: был ли среди них убийца? У некоторых из присутствующих — она знала это — было на совести не одно убийство.

Сомнения все больше охватывали Линду. Теперь она смотрела на Уолкера другими глазами и даже на мгновенье ощутила нечто вроде симпатии к нему…

«Нет, все-таки не может быть, чтобы этот белый парень со светлыми глазами хотел убить Джимми. Или что у него на совести те двое… Нет, это невозможно…»

Она нападала — или защищалась? — из последних сил: