Джеймс Чейз - Ухо к земле. Миссия в Венецию. Удар новичка

Таня нашла Донг Тхо в кухне, где он присматривал за работой поваров.

— Папа... — Она поманила его рукой.

Он вышел к ней в коридор.

— Мистер Льюис хочет поговорить со мной в воскресенье утром. Куда мне его повести?

Черные глаза Донг Тхо загорелись радостью.

— Пригласи его сюда, разумеется. Он всегда может занять отдельный кабинет.

Твердо глядя на отца, Таня покачала головой.

— Папа, там должна быть постель.

Донг Тхо дернулся, как от укола, однако он был реалистом. Его мозг уже заработал в нужном направлении. Если дочь станет любовницей человека, женатого на богатейшей женщине в городе, не только Таня, но и он сам, несомненно, извлекут из этого выгоду.

— Можно в отель Ванг Чо, — предложил он. — Там умеют молчать.

Таня сделала отрицательный жест.

— Ох, нет, Мистеру Льюису там не понравится. Он большой джентльмен. Комнаты там слишком маленькие и только с одной кроватью. — Она помолчала, потом серьезно посмотрела на отца. — Я думаю, он в меня влюбился.

Донг Тхо повеселел. Это нравилось ему все больше и больше. Он долго размышлял и, наконец, сказал:

— Я мог бы поговорить с Анной Ву. Пусть уступит вам на одно утро свою квартиру.

Анна Ву была самой преуспевающей девушкой по вызову в китайском квартале. Она снимала роскошную квартиру на первом этаже дома, населенного богатыми китайцами, которые занимались своими делами и никогда не совали нос в чужие.

— Это было бы очень хорошо, — согласилась Таня.

— Но Анна — большая плутовка. — Донг Тхо насупился. — Придется хорошо заплатить ей. Ты уверена, что у него серьезные намерения? Он не бросит тебя после одной встречи?

— Нет... это очень серьезно, я уверена.

— Тогда я сейчас же ей позвоню.

Таня прошла на кухню и наполнила чашу китайским супом. В другую положила жареных креветок с рисом и отнесла все Гарри.

— Ну, — лихорадочно спросил он, — вы говорили с отцом?

— Еще нет, — сказала Таня, ставя перед ним тарелки. — Кушайте, пожалуйста. — На пороге она помедлила и, обернувшись улыбнулась ему. — Не волнуйтесь, — и она закрыла дверь.

— Да, вот так все и началось, — сказал Эл Барни, приминая новую сигарету. — Конечно, это должно было кончиться бедой, как обычно и бывает в такого рода делах, но утро следующего воскресенья стало счастливейшим в жизни Гарри. После долгих месяцев монашеской жизни Таня прямо-таки свела его с ума.

По случайности, Лизе как раз тогда стало хуже. Время от времени у нее начинались сильные боли, и в то воскресное утро, когда Гарри подошел к ее спальне, Хельгар встретила его в дверях и сказала, что мадам не следует беспокоить. Она приняла снотворное. У Гарри отлегло от сердца. Постоянно думая о свидании с Таней, он пришел в такое возбуждение, что боялся выдать себя перед Лизой. Он сказал Хельгар, что вернется через пару часов, и она молча уставилась на него своим холодным враждебным взглядом.

Гарри уже позвонил Джеку Инглишу и предупредил, что не придет в клуб. Инглиш ничего не имел против: у его подружки началось женское недомогание, и ему оставалось только играть в гольф.

— Нашли что-нибудь интересное, Гарри?

— Да. Теперь нам придется чередоваться.

— Везет же мне! Что ж, ладно, вы-то меня выручали. Я согласен.

Квартира Анны Ву понравилась Гарри. Для машины нашлась крытая стоянка, а когда Таня открыла дверь, его удивила роскошь обстановки. Анна Ву неплохо устроилась.

Просторная, высокая комната с зелеными жалюзи, резной мебелью, кроваво-красным ворсистым ковром и диваном королевских размеров была идеальным любовным гнездышком.

В бледно-голубом платье поверх белых брюк, с распущенными волосами до самого пояса, Таня была до того очаровательна, что Гарри только топтался на месте, пожирая ее глазами.

— Хочешь сначала выпить, Гарри? — спросила она, улыбаясь ему. — Или мы сразу займемся любовью?

Их страсть сначала была неистовой, а потом тихой и нежной. Раз за разом, пока Гарри не спохватился, что прошло больше трех часов.

— Господи! Мне же пора идти!

Он бросился одеваться, а Таня, обнаженная, похожая на богиню из слоновой кости, наблюдала за ним с дивана. Она спокойно улыбалась, хотя сердце ее билось сильнее обычного. Не совершила ли она ошибку? Что, если на этом все кончится, и американец, удовлетворив свое желание, забудет ее? Но она напрасно тревожилась.

— Как насчет следующего воскресенья? — спросил Гарри, натягивая спортивную рубашку.

Она отрицательно покачала головой и поднялась с постели. Теперь ее сердце билось не так сильно.

— Подруга не сможет опять дать мне квартиру... это было особое одолжение.

Гарри в смятении смотрел, как она одевается.

— Но мы должны... Ты не знаешь какого-нибудь другого места, куда мы могли бы пойти?

Уже два дня, как они с Донг Тхо пытались найти какое-нибудь другое место. Цена, заломленная Анной Ву, ужасала Донг Тхо.

— Есть одна маленькая меблированная квартирка... не такая хорошая, но все равно миленькая, которую сдают в доме напротив, — ответила Таня. О свободной квартире сказала ей сама Анна Ву. — Она стоит сто долларов в месяц. За три месяца требуют вперед.

Гарри не колебался.

— Сними ее. Деньги я тебе дам, — он с легким беспокойством подумал о своем истощенном банковском счете. Придется ограничить себя в личных расходах. Он протянул ей три стодолларовые бумажки. — Мне нужно идти. — Гарри еще раз обнял ее, лаская и целуя, потом, понимая, что опасно затягивает возвращение домой, попрощался. — В следующее воскресенье в девять... через улицу.

Она радостно улыбнулась.

— Да.

Гарри встретил в яхт-клубе Джека Инглиша. Оба привели на ленч клиентов.

— Я не пойду в воскресенье, — сказал Гарри.

— Ох, ну вот еще! — Инглиш заметно встревожился. — Мы же договорились чередоваться. Это воскресенье — мое.

— Очень сожалею.

Инглиш сузил глаза.

— И правильно сожалеете. Если вы не покрываете меня, я не покрываю вас.

Гарри предвидел такую реакцию. Он немало размышлял в поисках выхода.

— Как вы думаете, нельзя как-нибудь договориться с Джо Гейтсом?

Джо Гейтс работал в гольф-клубе барменом и принимал все телефонные звонки членам клуба, находящимся на поле.

Инглиш повеселел.

— Хорошая мысль... А как?

— Почему бы не давать ему по двадцатке в неделю, и пусть отвечает, что мы играем. Когда будем уходить от подружек, позвоним ему, и он скажет, если нас спрашивали.

Инглиш смотрел на Гарри с восхищением.

— Вот здорово! Потрясающе. За двадцать монет Джо родную мать продаст. Ладно, предоставьте это мне. Я с ним потолкую. Одну неделю платите вы, другую — я. Идет?

Позже Инглиш позвонил Гарри на работу и сообщил, что все в порядке. Гарри заранее предупредил его, что мисс Бернстейн подслушивает, поэтому Инглиш только сказал: «Я договорился с Джо насчет нашей игры в воскресенье. Дело в шляпе».