Галина Павлова - Загадка Агреста

Как ни глупо было слушать «инвалида умственного труда» Войта, но ничего более рационального, чем искать родственников моего бывшего мужа, мне в голову не приходило. В том, что никаких фаимильных ценностей у Эльжбеты не водилось, я была уверена. И все же. Проклиная себя за глупость, я запросила данные по Агрестам в «Горсправке«…И неожиданно быстро получила ответ. Сам ответ меня не удивил. Он только подтверждал слова Эльжбеты о том, что они единственные представители этой фамилии в этом городе. Кроме меня, конечно. Неожиданной была феноменальная скорость ответа. На мой удивленный комплимент девушка на другом конце провода пояснила, что только несколько дней назад она получала такой запрос. Тогда она искала долго.

— А кто искал этих людей? — сердце у меня заколотилось.

— Не знаю. Голос был женский.

Увы, мне это ничем не могло помочь. Человека просто могли попросить сделать такой запрос.

Я чувствовала себя мышью в лабиринте. Куда ни ткнись — всюду тупик. Что же делать? Кто может знать о происхождении Эльжбеты? И вдруг, меня осенило. Тетя Вера! Она живет в этом доме со дня его постройки. Дрожащими от нетерпения руками я набрала номер.

— Да? — раздался звонкий девичий голосок.

— Тетя Вера? Это Полина Агрест.

Тетя Вера обрадовалась моему звонку, как ребенок новой игрушке, а мой вопрос о далеком прошлом восприняла так, будто я предложила ей кусочек любимого лакомства.

— Конечно, я все помню. Станислав, отец Эльжбеты, переехал в наш дом сразу после войны, в сорок шестом году. В этом же году родилась у него и Эльжбета.

— А откуда он родом?

— Он был из Польши. Во время войны встретил мать Эльжбеты, Танечку. А она не захотела ехать с ним в Польшу. Вот и поселились в нашем городке. В следующем году Станислава арестовали. Говорили, что он враг народа. Больше уже мы его не видели. А Танечка умерла, когда Эля была совсем взрослой.

— А родственников Станислава или Тани вы не знали?

— О Станиславе ничего не могу сказать, он не любил говорить о своей семье. Время было не то. Если верить Эличке, у него все погибли в войну, как и у Тани.

Дальше тетя Вера начинила меня воспоминаниями о войне в количестве, хватившем бы на книгу воспоминаний, и, боясь, что я не дослушаю и положу трубку, перешла к дням сегодняшним. Она вчера все-таки заявила об ограблении, и сейчас вводила меня в курс следствия. Ничего нового для меня милиция не выяснила, поэтому на тридцатой минуте рассказа тети Веры я уже ее не слушала. С трудом вклинившись в ровный поток речи своей бывшей соседки, я поблагодарила ее за информацию и быстро попрощалась.

Поиски родственников нужно продолжать в Польше. Смешно. В каком городе? Да и как?

— Как ты думаешь, я уже совсем плоха?? — спросила я вслух компьютер, единственного друга, который имелся у меня в наличии на данный момент, потому что решила проверить одну совсем уж фантастическую версию. В Польше Агрестов много. Но графская фамилия должна быть одна. Если верить моей бывшей свекрови, ветви именно этих корней необходимо было мне найти. Поэтому, напрягая все мои умственные способности, чтобы составить грамотно письмо по-английски, я нижайше попросила данные в историческом факультете Варшавского университета через его сайт в интернете. Может, какой-нибудь любитель порыться в старинных документах заинтересуется просьбой некоей Агрест в поисках ее родственников. Отослав запрос, я порадовалась, что никто не видел, какой ерундой я занимаюсь, и с чувством выполненного долга повела Унтера на прогулку. Не мешало проветрить мозги и успокоить нервы. Пес благодарно потрусил рядом со мной по ступенькам, даже не устанавливая правил игры. Возможно, мы благополучно бы добрались до скверика, если бы около подъезда не натолкнулись на задумчиво сидящего на скамеечке перед дверью Шурика.

— Привет. Что это за зверь? — как ни в чем не бывало спросил Шурик.

— Это Аллочкино наследство, временное. — Унтер прореагировал на моего собеседника совершенно спокойно. Он даже позволили нахальному незнакомцу себя погладить. — Мы идем на прогулку.

— А меня вы с собой возьмете? — он еще спрашивал!

В парке сгущались сумерки. Теплый ветер нежно трепал мои волосы. Рядом с Шуриком я чувствовала себя в безопасности, а окружающие меня загадки казались просто забавными. Мой друг не разделял моего легкомыслия, его лицо выглядело озабоченным.

— Послушай, я пытался узнать, кто тебя ищет, всеми способами, которые не привлекают внимание. Никто ничего не знает. Нет у нас пользователя с таким логином, как на этом странном письме. Мне это очень не понравилось. Не думаю, что такая тайна сохраняется для того, чтобы вручить тебе наследство в качестве новогоднего сюрприза.

— Вот ты все и испортил. Первый раз за эти четыре дня чувствовала себя в безопасности, — я вздохнула. Мне все равно было очень спокойно с Шуриком.

— Может, тебе стоит уехать из города? Например, к родителям.

— А ты не думал, что у родителей меня найдут быстрее? — как я не подумала позвонить домой? Давным-давно мои родители уехали работать на Север тогда еще Советского союза, да так и застряли там навсегда. С тех пор, как я поступила в университет в этом городе, мы виделись соответственно нашим финансовым возможностям, то есть очень нечасто.

— Да и как ты себе представляешь мою дальнейшую жизнь? Всегда прятаться? Кстати, не желаешь узнать подробности о несчастном случае с твоим закадычным другом? — я рассказывала ему о моем посещении квартиры бывшего мужа и связанных с этим приключениях. Душистые весенние сумерки делали мой рассказ загадочным и совсем не страшным. Шурик и Унтер не сводили с меня одинаково янтарных глаз, и я чувствовала себя звездой театральных подмостков. Но все хорошее когда-нибудь кончается. — Ну, что ты думаешь по этому поводу? — пришлось мне, наконец, задать сакраментальный вопрос. Шурик помолчал.

— Мне кажется, твое светило дел о наследстве просто издевается над тобой. Связь между несчастным случаем с Аллочкой и Лешеком, несомненно, существует. Слежка за тобой это подтвердила. И, как это ужасно ни звучит, ищут тебя для того же, для чего и Ольгерта с мамой. И этот человек как-то связан с «F & D».

— Как ты думаешь, ради чего все эти ужасы? Я уверена, что этот убийца-недоучка не наемник. В этом случае, Войт был прав. Криминальный мир, скорее всего, не имеет с этим ничего общего. Иначе Аллочка не была бы жива. Ее, ведь, никто не охраняет.

— Кроме ее матери.

— Лена иногда спит, выходит поесть. Войт тоже большую часть времени недееспособен.

— Ты права. Да и трудно поверить, зная Ольгерта с его брезгливостью, что он снизошел до людей с криминальным прошлым. — Шурик сказал это таким странным тоном, что я постаралась приглядеться к нему внимательнее, но его лицо в сгустившихся сумерках казалось просто светлым пятном. — Значит, убийца — дилетант.