Дэшил Хэммет - Частный детектив. Выпуск 2

— Что скажешь насчет того, чтобы вывести его из игры?

Веселье исчезло из ее дымчато–серых глаз; она, видимо, принялась за калькуляцию.

— У него сто тысяч, одна треть принадлежит мне. Неужели ты думаешь, что я прохлопаю такой случай? Наверное уж нет! А если нам захватить все сто тысяч, а?

— Как?

— Предоставь это мне, беби. Ты пойдешь со мной, если я получу все? Знаешь, с тобой я всегда буду хорошим…

Девушка усмехнулась, как мне показалось, пренебрежительно, но ему, видимо, это понравилось.

— Ты говоришь, что будешь со мной хорошим, — сказала она, — но послушай, нам это не удастся, если ты не прикончишь его. Я его знаю! Если он будет в состоянии добраться до нас…

Хук облизал губы и окинул взглядом помещение. По всей вероятности, ему вовсе не хотелось иметь дело с обладателем британского акцента. Жадность, однако, оказалась сильнее страха.

— Я сделаю это, — буркнул он. — Я его сделаю. Но ты–то говоришь серьезно? Пойдешь со мной, если я его прикончу?

Девушка протянула руку.

— Договор заключен, — сказала она, и он ей поверил.

Его мерзкое лицо разгладилось и порозовело; теперь оно явно выражало безграничное счастье. Он глубоко вздохнул и расправил плечи. На его месте я тоже поверил бы ей — каждый из нас когда–нибудь позволял обманывать себя подобным образом, но глядя на это со стороны, связанный, я знал, что бочонок нитроглицерина был бы для него куда безопасней, чем эта девушка. Потому что девушка была очень опасна. Тяжелые времена наступали для Хука.

— Сделаем так… — начал Хук, и, не договорив, оборвал фразу.

В соседней комнате послышались шаги. Из–за портьер мы услышали голос с британским акцентом, теперь уже несколько раздраженный.

— Однако это и в самом деле слишком! Я лишь на минуту оставил вас, а вы уже натворили дел. Эльвира, как тебе могло прийти в голову выйти сюда и показаться нашему детективу?

Страх на мгновение блеснул в ее глазах, а потом она сказала:

— Побереги нервы, а то еще больше пожелтеешь от страха. С твоей драгоценной шеей ничего не случится.

Портьеры раздвинулись, и наконец я вытянул шею, чтобы увидеть человека, благодаря которому я все еще оставался жив. Я увидел низенького толстого мужчину в плаще и шляпе, с дорожной сумкой в руке.

Потом на его лицо упал свет лампы, и я увидел, что это лицо китайца. Толстого, низенького китайца, одежда которого была столь же безукоризненна, как и его произношение.

— Цвет лица здесь ни при чем, — сказал он, и я только теперь понял смысл язвительного замечания девушки. — Речь лишь о здравом смысле.

Его лицо было желтой маской, а голос звучал так же бесстрастно и спокойно, как и до того, но было видно, что он тоже неравнодушен к чарам девушки, как и Хук, уродливый Хук. В противном случае ее болтовня не выманила бы его так легко из соседней комнаты. Однако я сомневался, что рыжая так же легко справится с этим англизированным азиатом, как с Хуком.

— Не следовало предоставлять возможность — продолжал китаец, — этому парню увидеть кого–нибудь из нас. — Он взглянул на меня своими маленькими матовыми глазками, похожими на два черных зернышка. — Не исключено, что он не знал никого из нас даже по описанию. Показаться ему — абсолютная глупость.

— Раны Христовы, Тай! — выкрикнул Хук. — Перестань скулить! Велика разница? Прикончить его и все дело!

Китаец опустил на пол свою сумку и покачал головой.

— Ты никого не убьешь, — процедил он, — или… Надеюсь, Хук, ты хорошо меня понял.

Однако Хук, скорее всего, не понял. Его кадык дергался, а я, с заткнутым подушкой ртом, еще раз (в уме) поблагодарил китайца. И тогда рыжая чертовка внесла в дело свою лепту.

— Хук всегда только болтает, — сказала она.

Мерзкая физиономия Хука покраснела при этом намеке на его обещание покончить с китайцем, он сглотнул еще раз, его глаза блеснули. Девушка держала его в кулаке.

Он шагнул к китайцу и, возвышаясь над ним на целую голову, смерил его угрожающим взглядом.

— Тай! — рявкнул он. — С тобой кончено. Плевать я хотел на твое важничанье, будто ты король какой или еще кто. И…

Он вдруг замолчал. Тай смотрел на него глазами, такими же твердыми, черными и бесчеловечными, как два кусочка угля. Хук стиснул губы и отступил.

Я перестал потеть. Желтый снова выиграл. Однако я забыл о рыжеволосой чертовке. Она засмеялась, и ее иронический смех подействовал на урода, как удар кнутом.

Он издал утробный рык, и его огромный кулак обрушился на круглое, бледное лицо китайца. Удар отшвырнул Тая в угол комнаты, но, падая, он успел выхватить пистолет.

— Позже мы уладим это дело между собой, — заговорил он так же культурно и с тем же британским произношением. — А теперь ты бросишь револьвер и будешь стоять спокойно, пока я не встану.

Револьвер — он был вытянут из кармана лишь наполовину, когда азиат взял Хука на мушку, — с глухим стуком упал на ковер. Хук стоял неподвижно, тяжело дыша. Все его веснушки четко выступили на грязной белизне испуганного лица.

Я взглянул на девушку. Она смотрела на Хука с презрением. И тогда я сделал открытие: что–то изменилось в комнате возле нее! Я зажмурился, пытаясь восстановить вид комнаты до начала схватки. А когда открыл глаза, у меня уже был готов ответ.

Раньше на столе возле девушки лежали журналы и какая–то книжка. Теперь их не стало. В полуметре от нее стояла коричневая сумка, которую принес Тай. Предположим, что в сумке находились акции, украденные в Лос—Анджелесе, о которых они говорили. Наверное, так оно и было. А что теперь? Теперь в сумке, скорее всего, находились книга и журналы со стола. Девушка спровоцировала схватку между мужчинами; чтобы отвлечь их внимание, и совершила замену.

Ну а где же теперь находится добыча? Этого я не знал. Но уж, конечно, она не держит ее при себе.

Рядом со столом стоял диван, покрытый широким, красным, свисающим до пола покрывалом. Я перевел взгляд с дивана на девушку. Она наблюдала за мной, и в глазах ее, когда наши взгляды встретились, я заметил усмешку. Стало быть, диван!

Тем временем китаец поднял револьвер Хука и сказал:

— Если бы я не чувствовал такого отвращения к убийству и не считал, что ты можешь пригодиться Эльвире и мне, я наверняка освободил бы нас от бремени, каковым является твоя глупость. Но я дам тебе еще один шанс. Советую тебе, однако, хорошенько поразмыслить, прежде чем поддаться снова одному из твоих сумасшедших импульсов. Или это ты вложила в голову Хука эти глупые идеи? — обратился он к девушке.

— В его голову ничего нельзя вложить, — засмеялась она.

— Возможно, ты права, — сказал он и подошел ко мне, чтобы проверить, насколько надежно я связан.

Убедившись, что с этим все в порядке, он поднял коричневую сумку и отдал Хуку револьвер.