Владимир Гурвич - Чужая игра

— Ну, что? — нетерпеливо спросил он.

Анна рассмеялась.

— По-моему наш герой наделал в штаны.

— Хотел бы я посмотреть на его штаны, — ухмыльнулся Стас.

— Вечно вас тянет на какие-то мерзкие зрелища, — поморщилась Анна.

Стас мгновенно сделался серьезным. Он взял Анну за руку и поцеловал ее в запястье.

— Преклоняюсь перед вашим талантом. Но вы должны понимать, Анна, что драматургия держится не на выхолощенном эстетизме, а на умении манипулировать разными, как вы их назвали, мерзостями.

— Вам виднее, извините, если обидела. Я не очень хорошо разбираюсь в драматургии. Я просто актриса.

— Не скромничайте. Вы не просто актриса. Вы замечательная актриса — Стас смотрел на Анну с непритворным восхищением.

Анне показалось, что он восхищался ею не только, как актрисой, но еще и, как женщиной. Она вдруг поймала себя на мысли, что это ей даже приятно. Стас был из той породы мужчин, которые ей всегда нравились. Высокий голубоглазый блондин с мягкими манерами и вкрадчивым голосом сразу произвел на нее впечатление. Возможно, что она и согласилась принять участие в афере, которую он задумал, только благодаря его обаянию. Уж слишком смелой и опасной она ей казалась.

На мгновение у Анны все похолодело внутри. Она воскресила в памяти первый визит Эдуарда к ней. В тот вечер он тоже предложил ей аферу. Конечно, его главным аргументом были деньги, но не только. Анна вспомнила — она повелась на его обаяние… Не слишком ли она податлива в этом плане.

Анна внимательно посмотрела на Стаса, как будто видела его впервые. Нет, он совсем не похож на Эдуарда, облегченно вздохнула она.

— Что вы такого увидели во мне? — От Стаса не укрылось ее пристальное внимание.

— Ничего. Просто показалось, — отмахнулась Анна.

— Показалось что? — продолжал допытываться Стас.

— Да так. Ерунда. Не будем об этом.

— Хорошо. Не будем, так не будем, — легко согласился Стас. — Тем более, что у нас есть очень животрепещущая тема для разговора. Обсудим следующую нашу мизансцену. — Стас удобней устроился в кресле.

— Вы выдаете мне их гомеопатическими дозами. Дали бы уж сразу весь сценарий, — недовольно буркнула Анна.

— При всем желании не могу этого сделать. Я выстраиваю свою драматургию постепенно, пошагово. Сюжет нашей пьесы не есть жесткая и завершенная конструкция. Он может меняться от обстоятельств, от нас с вами совершенно не зависящих. Ведь наш главный герой — сам себе режиссер. И что он выкинет в следующий момент, одному богу известно. Но мы с вами не боги, поэтому вынуждены ориентируемся прямо на месте.

— Понятно. А я надеялась, что вам уже известен финал, — разочарованно протянула Анна.

— А вот насчет финала можете не сомневаться. Он известен. Добро побеждает зло. Хэппи энд! Ничего другого нас просто не остается.

— Вашими бы устами да мед пить.

— Мед пить будете вы, Анна, — Стас многозначительно взглянул на нее. — О вас я позаботился особенно. По моему замыслу вы, в конце концов, должны стать во главе империи Алины Слободиной.

— На время спектакля, да. Согласна. Но любой спектакль когда-то заканчивается. Два-три часа и все — занавес опускается.

— Разумеется, — кивнул головой Стас. — Только мой спектакль рассчитан на другое время. Что вам помешает играть его всю свою сознательную жизнь?

— Не поняла, — Анна с тревогой посмотрела на Стаса.

— Я предлагаю вам стать Алиной Слободиной на всю оставшуюся жизнь. Ни больше, ни меньше.

Анна соскочила со стула и взволнованно стала ходить по комнате.

— Стас, вы не перестаете меня удивлять. Иногда мне кажется, что вы не совсем нормальны. Сначала вы предлагаете, мне выкопать труп, теперь стать Слободиной на всю жизнь. У вас слишком буйная фантазия. Вы забываете, что мы с вами не в театре и все это реальная жизнь. Что вы предложите мне в следующий раз? Сменить пол? Стать лесбиянкой? — от волнения щеки Анны пошли красными пятнами.

— Успокойтесь, Анна. Больше от вас не потребуется никаких жертв. — Стас подошел к Анне и мягко взял ее за обе руки — Все самое страшное уже позади. Поверьте, что жизнь Алины Слободиной, богатой и преуспевающей женщины, не так уж и плоха. Во всяком случае, она гораздо приятнее и безпроблемней, чем жизнь Анны Чеславиной. Я сейчас уйду, а вы спокойно все обдумайте. Я уверен, что мое предложение покажется вам не таким уж и абсурдным. — Стас проникновенно посмотрел на Анну.

Она отвела глаза. Не раз, испытав на себе силу его магнетического взгляда, Анна и на этот раз боялась попасть под его обаяние. Она решила, что ни за что не станет всю свою жизнь играть чужую роль.

Эдуард не сразу понял, что разговор окончен, и его невидимый собеседник ушел с линии. Он же по-прежнему стоял с прижатой к уху трубкой, словно ожидая, что из нее снова раздастся голос. Но никто больше не произносил ни слова. Эдуард положил трубку на рычаг и вдруг заметил, что у него дрожат руки. В миг, обессилив, он мешком упал на диван. Мысли так сильно путались, что понадобилось некоторое время, чтобы он мог начать размышлять связно.

Но и связные мысли не приносили никакой ясности. Кто мог ему позвонить? Алина? Без всякого сомнения, это был ее голос, он бы его узнал из тысячи голосов. Но ведь он сам, своими руками опускал ее завернутое в ковер тело в вырытую яму. А затем они вместе с Сергеем тщательно выравнивали грунт. И оттуда, где она с тех пор лежит, звонить никак невозможно. Анна? Она легко научилась говорить голосом Алины. Но ведь и ее нет на этом свете. Он сам видел, как машина, в которой она находилась, упала в море. Затем, правда автомобиль извлекли со дна, а в салоне обнаружили только тело шофера. Но это ничего не значит, с момента падения прошло почти два дня, и ее труп мог быть унесен течением. А выбраться с двадцатиметровой глубины невозможно. Он может быть на все сто процентов уверен, что актрисочка так же мертва, как и его жена. Обе мертвы, но тогда кто же звонил? Эдуарда вдруг пробрала такая сильная дрожь, что стало холодно. Холодно и страшно. Обоих женщин нет в живых, но тогда чей голос он слышал в трубке всего несколько минут назад? Получается, звонила кто-то третья. Но откуда она могла взяться? Об его тайне неизвестно никому, знал Сергей, но он давно в могиле. Но в таком случае, кто? Кто?

Внезапно Эдуардом овладело предчувствие надвигающейся беды. Нет, это не розыгрыш и даже не злая шутка, все гораздо серьезней. Кто-то затеял против него игру не на жизнь, а на смерть. И готов в ней выложить все свои козыри. Вот только откуда они у него появились? Эдуард понял, что отныне этот проклятый вопрос будет, словно палач, мучить его все время. Что же ему делать?

Он встал, и ноги сами привели его к бару. В последнее время он редко открывал его дверцу, ему было хорошо и без алкоголя. Но сейчас у него возникло неудержимое желание выпить. Он налил полный бокал виски, осушил его и тут же снова наполнил. Какой же он идиот, если надеялся, что, похоронив женщин — одну в земле, другую в море, похоронит и всю эту историю. Она вылезает из могилы и начинает преследовать его, как привидение свою жертву.