Владимир Гурвич - Чужая игра

Дима с удивлением смотрел на нее.

— Что с тобой? Ты так долго была в ванной. Я уже стал волноваться, не случилось ли чего? — спросил Дима.

— Раньше надо было волноваться, а сейчас уже поздно, — отрезала Анна.

— Ты это о чем? Что-то я тебя не пойму, — Дима с интересом смотрел на подругу.

Анна ничего не ответила. Она молча прошла к креслу и уютно устроилась в нем, поджав под себя ноги. Прикрыв глаза, стала думать, рассказывать ли Диме о случившемся? И пришла к выводу, что стоит. Это будет ее маленькая месть ему за его отеческий совет переспать с Рагозиным.

— А что тут понимать. Я сегодня была с мужчиной, а мне после забойного секса, если ты помнишь необходимо принять душ, — Анна спокойно смотрела на Диму, как будто рассказывала ему какую-нибудь незначительную новость.

— Как с мужчиной? — поперхнулся Дима.

— Могу объяснить как, если тебя интересуют подробности, — c вызовом ответила Анна.

— Я не это имел в виду, а как ты могла? — голос Димы дрогнул.

— Не знаю, что тебя так удивляет. Обычное дело. Сколько людей этим занимаются, — равнодушно пожала Анна плечами.

— Но ведь ты занимаешься этим со мной. Почему у тебя вдруг возник другой мужчина?

Анна внимательно посмотрела на Диму. Ей показалось, что он на самом деле не понимает почему.

— Потому что ты так захотел, — пояснила Анна.

— Что ты несешь! Ничего такого я не хотел, — от возмущения Дима соскочил с дивана и выключил, работающий до сих пор телевизор. В комнате воцарилась тишина. Дима снова хотел сесть на диван, но передумал и взял стул. Он поставил его напротив кресла, в котором сидела Анна, и пристально уставился ей в глаза.

— Рассказывай, — приказал он.

— Ну, ты прямо, как следователь на допросе, — усмехнулась Анна.

— Рассказывай, — угрюмо повторил Дима.

— А я уже все сказала.

— Кто он? — Дима сверлил Анну взглядом.

— Рагозин, — ответила она и добавила после небольшой паузы, — Роман Анатольевич.

— Мне наплевать на это. Где ты его подцепила, на улице?

— Ну, зачем на улице. В театре. Он наш режиссер. Между прочим, очень талантливый, — уточнила Анна.

— Ах, вот оно что. Ну- ну. И что ты будешь иметь за это? — в голосе Димы зазвучали угрожающие нотки.

— Главную роль в новом спектакле.

Анна заметила, как взметнулась в воздух Димина рука. Анна сжалась, ожидая удара, но его не последовало. Дима сумел справиться со своими эмоциями. Он сжал пальцы в кулак, так, что побелели костяшки, и со всей силы саданул по стоящей рядом тумбочке. Зазвенело стекло. Стоявшая на тумбочке ваза упала на пол и разлетелась на мелкие осколочки.

— Ненормальный, тумбочка здесь при чем? — Анна бросилась собирать осколки.

— Проститутка! — выкрикнул Дима, — Продажная тварь!

— Сам ты тварь, — не осталась в долгу Анна.

— Что-о-о? — задохнулся Дима от возмущения.

— Да, тварь, тварь, тварь, — повторяла Анна, как заведенная.

— Ну и наглость. Можно подумать это я переспал с какой-нибудь шлюхой, а не ты! — снова крикнул Дима.

— Ты сам мне это посоветовал сделать, а теперь недоволен?

— Когда? Не помню.

— Не помнишь? — взорвалась Анна, — Ах, ты, гад! — теперь уже она замахнулась для удара, но Дима вовремя успел перехватить ее руку.

— Пусти меня, — Анна извивалась всем телом, пытаясь освободиться из Диминых рук, но он держал ее крепко.

— Когда я тебе советовал такое? Когда? — допытывался он.

— Извини, я не записала число и время, — Анна рванулась из последних сил и освободилась.

— Я помню тот разговор, — неожиданно спокойно сказал Дима, — но это было сказано не для того, чтобы ты этим советом воспользовалась.

— А для чего же? — глаза Анны округлились от изумления.

— Чтобы немного позлить тебя, — услышала она в ответ.

— Но зачем?

— Я был не в настроении, хозяйка квартиры требовала денег, а ты объявила, что их нет, и не будет. Ты просто попала в тот день, как говорят, под горячую руку.

Анна остолбенела. Так значит, это были просто слова! А она-то приняла их за чистую монету. Если бы не тот разговор, то не было бы тогда ее визита в кабинет Рагозина, не было бы квартиры Рагозина и его сальных поцелуев. Не было бы… Значит, все было зря? Анна почувствовала легкую тошноту.

Она подняла глаза на Диму.

— Уходи!

— Да, ладно, ну, что ты, я тебя прощаю, — залепетал Дима, не ожидавший такого поворота дел.

— Уходи, — жестко повторила Анна. — Я переспала с режиссером и нисколько не жалею об этом. И я собираюсь спать с ним и дальше. А тебе больше нечего здесь делать.

Анна прошла на кухню, оставив Диму одного в комнате. Через несколько минут она услышала, как хлопнула входная дверь.

Анна вошла в зал со смешанным чувством, ей хотелось и смеяться, и плакать. Смеяться оттого, что она впервые в своей артистической карьере через несколько минут получит главную роль в пьесе, а плакать оттого, какой ценой достигнута победа. Но внешне она никак не выдавала своих чувств.

Анна села рядом со Смольской. Та с некоторым удивлением покосилась на подругу.

— Я думала, ты не придешь, — произнесла она.

Хотя Лена и считалась ее едва ли не лучшей подругой, она не собиралась выкладывать даже перед ней все свои карты. Хотя совсем скоро она и так обо всем догадается. А если вдруг Рагозин ее обманет? Нет, такого быть не может, он же знает, что тогда не получит ее. А у него только при одном ее виде в прямом смысле слюнки текут. Она живо представила эту картинку — и ее передернуло. До чего ж противно! Но она вытерпит и это.

— Я так волнуюсь, — зашелестел рядом с ухом горячий шепот Смольской. — Получу ли роль в пьесе? Хотя бы маленькую. В прошлый раз при раздаче я пролетела. Помнишь?

Анна кивнула головой. Такое не забывается, тогда она тоже надеялась на главную роль, а получила совсем небольшую.

— Все будет нормально, — попыталась она успокоить подругу.

— Ты думаешь, а я не уверенна. Никто не сомневается, что главную роль отхватит Котова. Говорят, она хорошо для этого постаралась.

Анна невольно скосила на Котову глаза. Та сидела с видом победителя, ничуть не сомневаясь в оглашении результата. Ладно, посмотрим, что сейчас будет.

— А ты чего пришла? — продолжала допытываться Смольская. — После всего тебе ничего не светит.

— Из любопытства. Кстати, ты читала пьесу?

— Ну, да. До половины.

— А я всю. Мне понравилась, очень живая, с интересным сюжетом.

Смольская небрежно махнула рукой.

— Интересно играть. А смотреть пьесы, в которой играют другие, терпеть не могу. Если играют плохо, скучно. Если хорошо — завидно.

Анна улыбнулась; ею владели сходные ощущения.

Грузно ступая, словно носорог, появился главный режиссер. Он занял привычное место и оглядел зал. На Анну он почему-то не посмотрел, и у нее невольно пустилось в пляс сердце. Она не может столь глупо пролететь, она и так принесла огромную жертву на алтарь искусства.