Картер Браун - Убийство — это послание

Два выстрела прозвучали почти одновременно, а на лице Чака появилось и застыло выражение бесконечного недоумения. Затем пистолет выпал у него из рук, стукнулся об стол и свалился на пол. Левая рука конвульсивно схватилась за грудь и почти мгновенно окрасилась в рыжевато-коричневый цвет. Он упал лицом на стол и затих.

Стенгер осторожно поднял лежащий перед ним пистолет, а затем нервно щелкнул подряд костяшками четырех пальцев.

— Я надеялся, что вам удастся отвлечь его, и вы не разочаровали меня, мистер Бойд, — произнес он своим пронзительным баритоном. — Это было очень хорошо сработано, просто замечательно!

— Вспомнили об Окинаве? — спросил я.

— Я служил там полковником в артиллерийском дивизионе. — Едва заметная улыбка тронула его губы. — Когда-нибудь я покажу вам медаль, полученную за отличную стрельбу.

Тетчер сделал последнюю попытку вытереть пот с лица уже совсем мокрым платком.

— Я никогда бы не пошел на сговор с ним, никогда! — Джорджа всего трясло. — Вы же это, конечно, понимаете! Я догадывался, что вы оба что-то замышляете, так что мне было выгоднее притвориться, что я с ним согласен, разве не так?

— Хочу сказать вам еще об одном, мистер Стенгер. — Я старательно не обращал внимания на молящий, почти безумный взгляд Тетчера. — В последние дни мне пришлось поближе познакомиться с Шери Вейланд. Конечно, теперь не может идти и речи о каком-либо слиянии, да и новой компании тоже не будет. Но я уверен, что она согласится ссудить Корпорации необходимую для осуществления строительного проекта сумму и еще до официального утверждения завещания даст письменное гарантийное обязательство.

Я подошел к лежащему головой на столе телу Чака и, насколько мог осторожно, начал проверять его карманы, пока не наткнулся на фотографии. Одного взгляда на первую из них было достаточно. Я засунул пачку во внутренний карман и опять посмотрел на Стенгера.

— У Чарли Маккензи, наверное, осталось их еще много, — сказал я. — Уверен, что он поступил разумно, отдав все их вам в обмен на возможность того, что Корпорация вернет ему долг. — Я пожал плечами. — Мне только что в голову пришла мысль, что это может повлиять на ваши намерения относительно судьбы будущего вице-президента.

— Несомненно, мистер Бойд. — Мертвенно-бледное лицо Курта приняло вкрадчивое выражение, когда он обратился к Тетчеру:

— А теперь бегом, не просто шагом, Джордж, из этого здания, — сказал он довольно мягко. — Завтра утром положишь мне заявление об уходе, и не рассчитывай на выходное пособие! Не пытайся ловчить и устроиться, скажем, уборщиком — для тебя не будет никаких вакансий!

Тетчер широко раскрыл было рот, но, встретившись взглядом со Стенгером, тут же закрыл его и, словно сомнамбула, вышел из комнаты.

— Никакого сторожа? — спросил я.

Стенгер посмотрел на свои часы:

— В это время он обходит противоположную сторону здания, там звуки выстрелов, полагаю, не должны быть слышны.

— Рад, что Чак не знал об этом, — усмехнулся я.

— Мне, наверное, следовало бы испытывать по отношению к вам неприятные чувства, это ведь вы заставили убить меня человека, — произнес он в раздумье. — Но у меня их нет; когда я нажимал на курок, мне казалось, что я всего лишь выполняю свой гражданский долг! А теперь, — голос его обрел живость, — вы собираетесь звонить лейтенанту Шеллу или лучше это сделать мне?

— Лучше вам, — захныкал я. — Пожалуйста!

Я посмотрел на стену над своей головой и не испытал ни малейшего вдохновения от ее цвета старой засохшей крови.

— Сколько сейчас времени? — поинтересовался я.

— Десять минут третьего, — буркнул Шелл. — А что?

— Ночи?

— Чего же еще?

— Вы снова и снова задаете мне все те же свои дурацкие вопросы, поэтому мне стало казаться, что я здесь уже по крайней мере несколько дней.

Лейтенант забарабанил пальцами по исписанной поверхности стола.

— Сами решайте, сколько вы тут дней, Бойд! — Он на пару секунд прикрыл глаза. — Одно мне все еще непонятно — где Стенгер взял пистолет, из которого застрелил Маккензи?

— Разве он не говорил вам этого? — спросил я осторожно.

— Как-то очень туманно. — Шелл пристально посмотрел на меня. — Я задавал ему этот вопрос пять раз и каждый раз получал разные ответы, и все они были очень неопределенными!

— Да, кстати, если разговор зашел об оружии, — сказал я, — можно мне получить обратно свой пистолет?

Шелл с трудом глотнул воздух:

— Только когда мы покончим со всем этим!

— Будь он у меня сегодня вечером, я смог бы одолжить его Стенгеру.

— Вы не взяли оружия, потому что испугались за свою шкуру, — раздраженно бросил Шелл. — Если бы вы убили Маккензи, я не поверил бы ни одному слову из всей этой истории, сколько бы свидетелей ни подтверждали бы вашу версию.

— Могу я идти? — спросил я скучающим тоном.

— Уходите! Мне тошно смотреть на вашу тупую морду. И возвращайтесь в ваш Нью-Йорк, да побыстрее! Слышите меня, Бойд?

— Вы так орете, лейтенант, что, наверное, полгорода это слышит и не может уснуть. — Я встал и медленно направился к двери. — Вряд ли будет приятно увидеть вас снова, лейтенант, так что прощайте.

Я хотел предъявить вам иск за незаконный арест, но потом решил, что у вас и без того полно неприятностей.

— Прежде чем уйти, Бойд, не скажете ли мне все-таки одну вещь, а?

Я не мог поверить своим глазам, но у лейтенанта был чрезвычайно смущенный вид.

— Хорошо, — пожал я плечами. — От ответа на ваш вопрос меня не убудет.

— Алиби, которое вам дали две дамы... — Видно, ему с трудом давались слова. — Это все... не правда?

Я холодно посмотрел на него:

— Лейтенант, вы меня поражаете! Как можно сомневаться в показаниях таких честных девушек, как они?

— Вы хотите сказать, — по какой-то мистической причине он вдруг тяжело задышал, — обе женщины и вы были в одной... и всю ночь?

— Мне кажется, это в основном вопрос физической выносливости, — ответил я скромно, — и определенного направления ума.

Он уперся локтями в стол, охватив голову руками.

— Уходите! — произнес он каким-то бесцветным, вялым голосом. — Быстрее! Пока я окончательно не сошел с ума!

Когда я вернулся в отель, было почти три часа ночи-; никогда в жизни не чувствовал себя таким измотанным. После долгого теплого душа я почувствовал себя немного бодрее; надев халат, я решил, что стаканчик спиртного на ночь поможет вдохнуть хоть какую-то жизнь в мои усталые косточки. Позвонить, чтобы принесли кубики льда, не было сил, поэтому я налил "в стакан то, что оставалось в бутылке водки, а затем добавил доверху воды. Когда я уже дошел до половины стакана, раздался осторожный стук в дверь. Я вздрогнул, но потом вспомнил, что Чак Маккензи лежит сейчас в холодильнике морга и поэтому у меня нет никакой причины вздрагивать.