Ричард Пратер - Распятая плоть

— Вы с Хиллом должны это помнить.

Никто не проронил ни слова.

Я отложил фото в сторону:

— Даже не знаю. Мало ли что могло прийти в голову этому ублюдку, особенно когда срок уже позади?

Меня опять стало подташнивать. В стопке снимков я обнаружил еще парочку знакомых лиц и показал на них Арту. Все это тянулось довольно долго, пока я не обнаружил снимок Люшена.

— Эге-ге, — пробурчал я, — а вот и новый приятель — тот самый, с которым мы вальсировали накануне. Тот самый Люшен, о котором я рассказывал. Вот ему, думаю, кое-что известно. — Я покачал головой, от души надеясь, что все это выглядит достаточно убедительно. — Это его приятель оставил мне на память здоровенную шишку на затылке.

Подмигнув Арту, я небрежно кинул фото Люшена в оставшуюся кучу снимков. Просмотрев всю стопку, я сгреб их в аккуратную пачку, оставив на столе фото Хови Блора.

— Ну, боюсь, я не особо облегчил вам задачу, ребята.

— Вряд ли это он, — проворчал Хилл, ткнув пальцем в фото Блора.

Арт взял пачку снимков, которую я оставил на столе, и, покопавшись в ней, снова вытащил фото Люшена:

— Это и есть тот парень, что, по твоим словам, наезжал на Уэзера?

— Точно. Вернее, один из них.

— А что им было нужно?

— Да грязное это дело. Джей пожаловался, что они требуют уступить им магазин за гроши. Я пообещал разобраться с ними. А как разобрался, я уже вам рассказал.

— Именно его отпечатки мы и нашли у тебя, — сказал Арт, — на крышке твоего стола в офисе.

— Неужели?! — Голос мой звякнул, точно тонкая корочка льда под тяжелым каблуком.

Это затянулось еще не меньше чем на полчаса. Конечно, я мог бы позвонить своему адвокату, но он был мне не нужен. Я был волен уйти отсюда. Конечно, куда-нибудь в Паго-Паго мне вряд ли удалось бы смыться, но выйти из здания я мог свободно. За это время я помог составить словесный портрет приятеля Люшена, который был с ним, и узнал, что самому Люшену при крещении дали имя Джордж. Оба они давно уже были известны, но до сих пор ничего серьезного на них не висело.

На прощанье Арт протянул мне руку:

— Ты неважно выглядишь, старик.

— Я паршиво себя чувствую.

— Ну ладно, не пропадай. Думаю, и Поттера, и Люшена мы можем взять в любое время. Тогда ты понадобишься. И не исключено, что можешь понадобиться и раньше.

— Идет, — кивнул я и поспешил исчезнуть. Господи, как я хотел убраться подальше отсюда. В горле у меня пересохло, и я мечтал об одном — выпить. Но вместо того чтобы поехать домой, я двинул в офис полицейского психиатра. Надо было понять, что происходит, и как можно скорее, во всяком случае до того, как Арт отыщет моего приятеля Люшена.

И тут меня словно громом ударило. Только сейчас, в эту самую минуту, я до конца понял, что Джей Уэзер мертв. До сих пор я дрожал за свою шкуру и беспокоился только о том, чтобы его смерть не повесили на меня.

А ведь еще вчера мы с ним разговаривали, я заходил к нему домой, мы вместе выпили, и он пожаловался мне на свои заботы. А я, дурак, еще пошутил, что сегодня все будет уже позади. М-да, похоже на то, что для него действительно все уже позади. А ведь еще вчера мне казалось, что это даже забавно — невидимый попугай, гипноз и все такое. А теперь мне не до смеха. Убийство — штука серьезная. И хотя я конечно же не убивал Джея, совесть моя была не совсем чиста. Да и как я ни прикидывал, надо было признать — на роль убийцы я подходил лучше всех.

Наконец я добрался до офиса Брюса Уилсона, толкнул дверь и вошел.

Брюс был занят тем, что изучал какой-то документ. Бегло улыбнувшись, он запустил костлявые пальцы в свою и без того взлохмаченную гриву волос:

— Привет. Как раз подумал: зайдешь ли ты?

— Брюс, тебе что-нибудь известно о том, что случилось? Я имею в виду, со мной?

— Конечно. — Он кивнул. — Ребята меня уже расспрашивали о нашем разговоре. Знаешь... а это довольно забавно.

— Забавно?! Брюс, скажи честно, ты со мной... или так, в стороне?

Он посмотрел мне в глаза:

— Конечно, я с тобой, Марк, по крайней мере, пока. Ну как, тебя это устраивает?

— Устраивает. Брюс, неужели ты не понимаешь: нет ничего забавного в том, что Джея с самого понедельника мучили галлюцинации, а вчера он был убит?! Сегодня пятница — прошло всего четыре дня с тех пор, как началось все это безумие.! Всю жизнь я боялся подобных совпадений, а уж это мне и вовсе не по душе.

— Я тоже уже подумал об этом, — медленно процедил Брюс.

— Идеи есть?

— Есть несколько, но стоящей — ни одной.

— Думаю, тебе известно, что я мотался по городу, высунув язык, чтобы опросить всех, кто был у Джея на той вечеринке в субботу. Включая, кстати, и гипнотизера-профессионала.

Он откинулся на спинку кресла:

— Нет, этого я не знал. Все, что мне сказали, — это лишь то, что Уэзера нашли мертвым, а возле него обнаружили твой пистолет.

Я все рассказал ему: и о том, что было на вечеринке, и о том, что случилось после.

— Джей в тот день подвергся внушению, — закончил я. — И не только он, но и еще двое из гостей.

Брюс молча нахмурился, но не проронил ни слова.

— Одно мне не понятно, — добавил я чуть погодя, — предположим, эта проклятая птица — результат внушения. Но тогда, Бога ради, объясни мне, кому понадобилась вся эта затея с попугаем?! Скажи мне как психиатр, ты что-нибудь понимаешь во всей этой ерунде?!

— Знаешь, если бы это произошло случайно, я бы мог говорить просто о... ну, скажем, о простом неумении. Но ведь ты уверен, что все не случайно?

— Уверен, что это было заранее задумано — Ну а в этом случае причин могло быть несколько. Например, месть за некую действительную или воображаемую обиду. — Он насупился и продолжал, как бы размышляя вслух:

— Правда, это маловероятно. Трудно себе представить, кто будет мстить таким изощренным способом. Или, скорее, это была попытка вывести его из состояния равновесия, может быть, даже" довести до безумия. Кто знает? Да причин может быть еще много, Марк. И последнее — я не исключаю и нелепой случайности...

— Возможно, ты и прав. — Я бросил взгляд на часы: начало одиннадцатого. Времени у меня не оставалось. — А этот парень, Джозеф Борден, что ты о нем знаешь?

— Почти ничего. Впрочем, насколько мне известно, ему можно доверять. Уверен в себе, и подготовка у него, говорят, довольно солидная.

— Ты ведь догадываешься, о чем я думаю?

— Конечно.

— Ну и как по-твоему?

— Все возможно. — Он покачал головой. — Только вот не ясно, какова цель? Немножко притянуто, тебе не кажется?

— Кажется.

— Марк, ты меня прости, а кто-нибудь еще знает об этих галлюцинациях Уэзера? Я имею в виду, конечно, людей, кому бы он сам рассказал об этом?

Я сначала молча таращился на него, потом меня будто кипятком ошпарило.

— Постой, постой, о чем это ты? Выходит, ты думаешь, что я сам все это выдумал?!