Картер Браун - Черные кружева

— Знаешь, что написано на его двери? «Назовите свое имя и дело, по которому вы пришли». Теперь представь себе, что я вхожу к нему и сообщаю, что какой-то парень хочет его видеть. Как ты думаешь, что он мне ответит?

— Может, я избавлю тебя от забот? — предложил я. — Сам зайду к нему, назову свое имя и дело, по которому пришел.

— Ему это вряд ли понравится.

— Ты хочешь сказать, что мимо тебя мне не пройти?

— Верно. — Он медленно кивнул, и глаза его насторожились. — Хочешь попробовать, приятель?

— Нет, — честно признался я. — Передай своему боссу, что меня зовут Бойд и я хочу поговорить с ним о Джо Слэйтере.

— Бойд, — пробормотал он, — о Джо Слэйтере. Хорошо, жди здесь.

Шаркающей походкой усталой гориллы он поплелся к деревянной лестнице в дальнем конце гаража.

Я наблюдал, как он неторопливо поднялся по ступенькам, открыл дверь наверху и скрылся за ней. От нечего делать я закурил и принялся глубокомысленно размышлять о том, что дело, видимо, не в жаре, а во влажности, и пора бы уже изобрести переносной кондиционер в форме каски, который можно было бы носить летом. Я долго импровизировал на эту тему и даже успел закурить вторую сигарету, прежде чем услышал, как хлопнула дверь и хриплый голос крикнул:

— Эй, ты!

Он стоял на верхней площадке лестницы и призывно махал рукой.

Когда я поднялся, он показал на дверь и проворчал:

— Кабинет в том конце, на двери — его имя.

— Спасибо, — поблагодарил я.

Он пожал плечами:

— По крайней мере, было чем заняться, а то время ужасно тянется, когда просто сидишь и думаешь.

— Так ты думал? — удивился я.

— А ты решил, я просто так сижу? — рявкнул он.

Чтобы не отвечать на угрожающий вопрос, я быстро открыл дверь и вошел, видимо, в главный офис.

Миновав дюжину пустых закутков со столами, заваленными какими-то бумагами и переполненными пепельницами, я оказался у кабинета, на стеклянной двери которого было написано: «Дейн Фордайс». Я постучал и, услышав разрешение, вошел.

Кабинет своими размерами здорово отличался от крошечных закутков, которые я только что видел. Он был невероятно просторным, а кресла и диван, затянутые кожей, делали его почти элегантным. В углу располагался бар, а прямо передо мной — большой стол, покрытый кожей, за которым сидел человек, щуплый и, видимо, невысокого роста. С внешностью ему явно не повезло. Он был разодет в пух и прах — думая, что роскошная одежда компенсирует маленький рост и уродливость. Картину дополняли короткие редкие курчавые волосы и глаза — яркие, внимательные и печальные одновременно. Если, гуляя по зоосаду Сентрал-парка, остановиться и резко обернуться, можно заметить мартышку, наблюдающую за вами через решетку с таким же выражением.

— Вы хотели меня видеть? — Мелодичный голос, совершенно не подходящий боссу транспортной компании. — Я Дейн Фордайс.

— Меня зовут Бойд, — сообщил я. — Хочу поговорить с вами о Джо Слэйтере.

Он пожал плечами:

— Чарли уже доложил мне об этом.

Значит, Чарли — это тот самый парень, который все время сидит и думает. Видимо, мартышка держит гориллу на побегушках.

— Слэйтера убили прошлой ночью, — сказал я.

— Это уже не новость, — спокойно ответил он.

Я настаивал:

— Он был вашим другом и даже вложил деньги в вашу компанию.

— Да что вы!

— Или деньги Дюка Бормана, — продолжал я.

Фордайс выбрал из коробки на столе большую, толстую сигару марки «Корона», снял целлофановую обертку, понюхал сигару, покрутил ее между пальцами и наконец зажег. Целый ритуал. Его лицо тут же исчезло в облаке дыма. Когда дым рассеялся, коричневые глаза по-прежнему смотрели внимательно и настороженно.

— Что вам нужно, Бойд? — спросил он нейтральным тоном.

— Дюк Борман умирает в Милане, — начал я, — и рассчитывает унести все свои секреты в могилу, но кое-кто этого очень не хочет. На Бормана наехали, но безрезультатно — чем можно напугать умирающего?

Тогда они решили использовать в своей игре дочь Бормана. По-видимому, Джо Слэйтер узнал об этом, но был убит прежде, чем успел что-либо предпринять.

Фордайс помахал огромной сигарой в воздухе. При этом его рука выглядела неестественно маленькой и хрупкой. Похоже на метроном, которым он отмеряет свои мысли.

— А у вас-то какой интерес? — резко спросил он.

— Я частный детектив. Меня наняли охранять Лючию до тех пор, пока не умрет старик и не исчезнет опасность. Но не все так просто. Что, если Дюк проживет дольше? Доктора часто ошибаются. Думаю, лучший способ защитить девушку — найти ее врагов и обезвредить их.

— Где она сейчас?

— В надежном месте, — соврал я. — Вы были другом Джо Слэйтера, и я подумал, что он мог что-либо сообщить вам перед смертью.

Он лениво попыхивал сигарой:

— Кто нанял вас охранять Лючию?

— Имя клиента должно остаться в тайне, — глуповато ответил я.

— Все, что мне сказал Джо Слэйтер, тоже должно остаться в тайне. — Он коротко улыбнулся. — Всего хорошего, мистер Бойд.

— Ну ладно, — проворчал я. — Меня нанял партнер Слэйтера — Джером Лэнсинг.

— Давненько я не видел Джерома, — заметил Фордайс. — Он все еще обитает в пентхаусе на Саттон-Плейс?

— Да.

— И Кливер с ним?

— Не знаю, — нетерпеливо ответил я. — Так что насчет...

— Такой же коротышка, как я, — продолжал он без всякого смущения. — Похож на танцора из кордебалета, хотя занимается совсем другим.

Я вдруг вспомнил:

— Уолт?

— Да, да, Уолт Кливер, — обрадовался он.

— Он был в пентхаусе, — сознался я. — А еще лакей и шофер, тот вообще один — целая мафия. Больше никого не встретил, но могу описать обстановку, если желаете.

Метроном снова закачался, и дым сигары оставил в воздухе причудливый узор. К своему великому неудовольствию, я убедился, что и хозяин, и слуга Чарли — великие мыслители.

Наконец прозвучал вопрос:

— Это Лэнсинг велел вам поговорить со мной?

— Нет, — ответил я.

Его брови удивленно поднялись.

— Откуда же вам известно обо мне, мистер Бойд?

— Роберта Кэрол, бывшая жена Слэйтера, рассказала мне о вас, — неохотно признался я.

— Классная девица, — задумчиво протянул он. — Но слишком уж высокого класса для Джо. Он ведь всегда любил поколачивать своих женщин и никак не мог избавиться от этой дурацкой привычки. Проблемы воспитания: не понимал, что нельзя ко всем женщинам подряд относиться как к проституткам.

Мое терпение кончилось.

— Послушайте! Я рассказал вам почти все, что знаю.

Не пора ли приступить к обмену информацией?

— Бедный старый Джо! — Глаза Фордайса еще больше погрустнели. — Ему всегда не хватало класса. Мужества и преданности сколько угодно, но никакого класса. Видимо, поэтому Дюк и сделал его своим младшим партнером, когда правительство депортировало его в Европу.