Картер Браун - Объект их низменных желаний

— Но тем не менее правда, — устало произнес я. — Она вела дневник. Имена, даты, суммы за каждое свидание. В дневнике упомянуто имя Мейсона. И Дрери, владельца обезьяны. Но несколько страниц вырвано, так что, по всей вероятности, одно или несколько имен пропущены. Раз Анджела никогда не говорила вам о профессии своей ближайшей подруги, значит, может существовать еще несколько вещей, о которых она вам не сказала — как и мне, — они-то и могут быть опасными секретами. Почему бы вам не расспросить ее?

— Я расспрошу, — сказал он осевшим голосом. — Проклятие! Если она подвергает себя опасности из дурацкой преданности памяти Элинор…

Он был так возбужден, что вскочил с кровати и принялся расхаживать по комнате.

— Теперь вы чувствуете себя нормально? — спросил я.

— Конечно, просто великолепно! — Он сделал еще пару шагов и подмигнул мне. — Скажем так: почти великолепно. Послушайте, лейтенант. Я собираюсь прямо сейчас навестить ее. Если она что-то скрывает — пусть «даже самый пустяк, — я это выясню и свяжусь с вами.

— Прекрасно. Позвоните по домашнему телефону, номер есть в справочнике.

— Я так и сделаю. Знаете, Анджела настолько наивна, что считает случившееся чем-то вроде личной вендетты.

— Дама, которая с такой легкостью сочиняет белые стихи, способна решительно на все, — согласился я.

После того как Слейтер ушел, я осмотрел квартиру.

Допотопный комод. Ни одежды, ни продуктов, никаких личных вещей. Так что если Мейсон въехал сюда пару дней назад, он решительно ничего с собой не привез.

Иначе говоря, он не жил в этой квартире, но сбитое в кучу постельное белье говорило о том, что он спал в ней.

Это казалось бессмысленным, но, с другой стороны, не противоречило общей картине, которая стала вырисовываться с того момента, как я впервые увидел тело Элинор Брукс. Буква» J» на ее лбу, написанная чьей-то кровью, исчезнувшие туфли, маленький толстяк, который дарил ей дорогое белье и не имел алиби, исполнительница экзотических танцев — в прошлом претендентка на звание доктора литературы, и большая обезьяна, которая пошла на крупный риск, чтобы объяснить мне, где можно найти Мейсона, а после этого пошла на еще больший риск, чтобы я с ним не встретился.

Чем больше я над этим размышлял, тем сильнее крепла во мне уверенность, что мне необходимо расстаться с собственной квартирой и перебраться на жительство в какие-нибудь башенные часы, откуда я смогу ежечасно высовывать голову и вопить «ку-ку».

Я вышел из квартиры. У двери напротив, прислонившись к косяку, стояла обесцвеченная блондинка. Она многозначительно посмотрела на меня, подмигнула и начала бормотать о том, что догадывается, кто мы такие.

— Есть в доме привратник? — прервал я ее бормотание.

— Смеетесь? — Она расхохоталась. — Вы знаете, как поступают на этой помойке с мусорным ведром? Открывают дверь и вываливают все обратно вам в квартиру!

— Но кто-то же должен собирать арендную плату? — настаивал я.

— Свини! Он живет в подвале, там ему и место, проклятой крысе. Но только если он привратник, то я — мисс Вселенная.

Я действительно отыскал Свини в подвале. И воняло там еще сильнее, чем на лестнице. Он оказался тощим человечком в замызганном комбинезоне, и вид у него был тот еще. Деятели из департамента санитарии и гигиены просто не поверили бы, что такое создание может проживать в их чистеньком, красивом городе.

Ему ничего не известно о человеке по имени Мейсон, сообщил он мне скрипучим голосом. Джонни Ферано заплатил за квартиру за месяц вперед и предупредил, что на некоторое время уезжает из города, а в его квартире в это время поживет его приятель. Свини не стал от меня скрывать, что ему совершенно безразлично, кто живет или умирает в квартирах, лишь бы за них аккуратно платили. И он не имеет понятия, куда отправился Ферано.

Одним словом, он здорово мне помог.

На клубе «Джаззи-шасси» была большая неоновая вывеска, которая подсвечивала двух мерцающих красоток ростом футов в восемь, имеющих статистически выверенные размеры жизненно важных частей 90 — 60 — 90.

Внизу, если до вас еще не дошло, мигала надпись: «Девушки, девушки, девушки!»

Все это подействовало на меня так удручающе, что я подумал: неужели Запад в качестве своих даров преподнес цивилизации лишь стриптиз и кокосовое масло?

Спустившись по коротенькой лесенке, я оказался в клубе. Девушка в гардеробе была явно оскорблена, убедившись, что я не ношу шляпы. Метрдотель бросил на меня скучающий взгляд и отвернулся, но вдруг его физиономия оживилась, то есть она перестала быть похожей просто на побитый бильярдный шар и выглядела теперь как побитый бильярдный шар, который умеет улыбаться.

— Мистер Уилер? — спросил он почтительно.

— Верно.

— Мисс Палмер сказала, что вы придете. Для вас оставлен самый удобный столик впереди, мистер Уилер.

Мисс Палмер сказала, что присоединится к вам сразу же после своего выступления.

— Замечательно, — ответил я.

— Для друга мисс Палмер все самое лучшее. Сюда, прошу вас.

Я пошел следом за ним. Освещение было минимальным, обстановка — претенциозной, и я порадовался, что уже поел. Метрдотель прокладывал мне путь между столиками, пока мы не добрались до эстрады, где для меня был приготовлен стул.

Я уселся, оказавшись всего в каких-то пяти футах от блондинки, которая, стоя на слегка приподнятой эстраде, медленно расстегивала «молнию» на своем вечернем платье. «Молния» начиналась под мышкой и доходила до щиколоток; когда замочек преодолел нужное расстояние, платье соскользнуло вниз. «Поясок невинности», украшенный блестками, не прикрывал шрама, оставшегося после удаления аппендикса.

Все говорило за то, что вечер будет сногсшибательный.

— Что пьете, мистер Уилер? — спросил бывший вышибала.

— Виски со льдом и немного содовой, — ответил я. — Принесите три порции.

— Вы ждете друзей?

— Просто нервничаю, — ответил я. — Когда выступает мисс Палмер?

— Как только закончит комик.

— У вас есть еще и комик? — Я содрогнулся. — И когда он начнет?

— Как только закончит Лулу.

Я непроизвольно откинулся назад — довольно увесистый зад исполнительницы, усыпанный блестками, промелькнул совсем недалеко от моего носа.

— Это Лулу?

— Да, сэр, — с гордостью ответил вышибала. — У нее есть класс.

— Где только она его прячет? — подумал я вслух. — Нет-нет, не обращайте внимания! Принесите-ка выпивку, хорошо?

— Конечно, мистер Уилер.

Лулу закончила свой номер; потягивая виски, я стойко выдержал выступление комика, состоящее из затасканных и непристойных шуток. Продолжалось оно минут десять, кто-то из зрителей громко высказал пожелание, чтобы репертуар был немного обновлен. Возможно, комик посчитал это чем-то вроде красного сигнала, потому что вскоре удалился. Надеясь, что он больше не вернется, я приступил к третьей порции.