Картер Браун - Смертельная мечта

Неожиданно весна и теплое солнце растянули в Центральном парке новый зеленый ковер. По Пятой авеню прогуливались со своими пуделями небесные создания, демонстрируя ножки, одетые в нейлон.

Я отправился к югу, повернул на восток, на Пятьдесят третью улицу, и прошел на Мэдисон. Контора издательства Харлингфорда, занимающего стандартное шестиэтажное здание, находилась на втором этаже и была меблирована в ультрамодернистском духе. Для завершения впечатления от роскошной обстановки посетителей принимала высокомерная блондинка, которая не обратила на меня никакого внимания. С огорчением я подумал, что эта девица в настоящий момент выходит за рамки моих возможностей.

В конце концов она решила все же заметить мое присутствие и вопросительно подняла брови. Я повернулся к ней своим левым профилем, который, по моему мнению, лучше правого, но даже столь мужественное зрелище не смягчило ее.

— Меня зовут Бойд. Дэнни Бойд, — сказал я. — У меня назначена встреча с мистером Харлингфордом.

— А кого вы представляете? — спросила она с акцентом, явно искусственным, и брови ее поднялись еще на миллиметр.

— Я представляю предприятие Бойда, — ответил я.

Кивком она указала мне на ближайшее роскошное кресло из белой кожи.

— Садитесь, пожалуйста, мистер Бойд. Мисс Сунг через минуту займется вами.

— Может быть, вы меня плохо расслышали, — недовольно проворчал я. — Я не нуждаюсь в мисс Сунг.

Мне нужна не дама, а мужчина Харлингфорд. Сделайте усилие, и сразу вспомните, что я именно это имя назвал с самого начала.

— Мисс Сунг — личный секретарь мистера Харлингфорда, — старательно выговорила она, словно имела дело с самым последним учеником в классе. — Прошу вас, сядьте, мистер Бойд.

Я устроился в белом кресле, кожа которого затрещала так, будто она не выносила частных детективов.

Мне почудилось даже, что кресло проскрипело: «Проклятье! Как низко упала наша контора!» У меня испортилось настроение. Я закрыл глаза и стал считать девочек, лихо работающих длинными ногами на сцене шантана.

— Мистер Бойд, — раздался приятный музыкальный голос. — Мистер Харлингфорд вас сейчас примет.

Я быстро открыл глаза. Передо мной стояла китаянка, из тех, чьи предки родились и выросли в Америке: кожа цвета слоновой кости, высокие скулы и немного раскосые сапфировые глаза. На ее полных губах играла спокойная приветливая улыбка.

— Я — Мария Сунг, личный секретарь мистера Харлингфорда. Фамилия Сунг вполне естественна, не так ли? А что касается моего имени — Мария, то я получила его от матери-француженки. — Она снова улыбнулась. — Все, рано или поздно, спрашивают меня об этом.

— Меня зовут Дэнни Бойд, — начал я, чтобы что-нибудь сказать. — Имя Дэнни досталось мне от предков-ирландцев, которые всегда и везде слушали звучание волынки, главным образом в кабаках.

Я дал ей возможность полюбоваться моим профилем и справа и слева, потому что она этого заслужила, сам оглядел ее с ног до головы.

— Никогда не подумал бы, что это издательство, — продолжал я. — Может быть, мне следовало бы пролистать для начала какую-нибудь толстую книгу, чтобы не казаться дураком?

— Не стоит беспокоиться по этому поводу, мистер Бойд, — спокойно ответила она. — Прошу вас, пойдемте, мистер Харлингфорд уже интересовался, не появились ли вы.

— Послушать вас, так можно подумать, что я опоздал на целый час, — буркнул я.

— Мистер Харлингфорд — деловой человек. — В ее голосе слышались нотки недовольства. — Он не любит, когда его заставляют ждать.

— Вот досада с этими мультимиллионерами. У них мания величия. Правда, некоторые их мании совершенно реальны. Как вы, например.

Личный лифт доставил нас на пятый этаж, в приемную господина генерального директора. Мисс Сунг подвела меня к двери из тикового дерева. Она деликатно постучала, открыла дверь, посторонилась, чтобы пропустить меня, и объявила:

— Мистер Бойд!

Я вошел, дверь за мной тихо затворилась. Комната, в которую я попал, не имела ничего общего с кабинетом. Ее скорее можно было бы назвать библиотекой знаменитого клуба охотников на лис. За рабочим столом, покрытым кожей, сидел тип с широкими плечами и обветренным лицом. Он был одет в костюм, который давал основания думать, что все модные портные Лондона трудились над ним, а цена за него позволила им разделаться со всеми своими долгами.

— Я — Фрэнсис Харлингфорд. — У него оказался внушительный, хорошо поставленный голос. — Садитесь, Бойд.

Я немного полюбовался обивкой кресла, прежде чем рискнул сесть.

— Красивая у вас мебель. Чем она покрыта? Кожей авторов?

У него была приятная улыбка. Белые зубы сильно контрастировали с загоревшей кожей.

— Видимо, вас нелегко поразить, Бойд, — заметил он.

— Только некоторые женщины могли сделать это, — серьезно ответил я. — Но зато меня легко удивить, послав записку с приглашением и приложив к ней чек на две тысячи.

— Я подумал, что так будет проще, — сказал он. — Я кое-что узнал о вас за эти дни... Что угодно ради денег, и пусть мораль сама выпутывается, не так ли?

— Надеюсь, этот разговор вы завели не для того, чтобы прощупать меня, гожусь ли я для дела, которое вы мне хотите поручить? — с некоторым вызовом спросил я. — Итак, в чем оно состоит?

Харлингфорд поудобнее устроился в кресле и не спеша закурил сигарету.

— Мы решили издавать новый журнал, — начал он. — Ежемесячный, но не рассчитанный на широкую публику. Скорее, для избранных клиентов, постоянных читателей. Стараемся, чтобы он был одновременно и разумным и содержательным, без всяких литературных выкрутасов.

— Разве критики становятся менее дорогими, чем литераторы? — с невинным видом спросил я.

— Материалом служат реальные события, — продолжал он, игнорируя мой вопрос, — представляющие житейский интерес.

— Хотите опубликовать историю моей жизни? Готовы рискнуть и пойти на неприятности с цензурой?

— Оставьте ваше остроумие для моего администратора, Бойд, — сухо проговорил он. — Она приветствует людей, способных опуститься до ее уровня.

— Можно затеять с ней разговор, когда дойдешь до ее уровня? — радостно проговорил я, но тонкость моего замечания ускользнула от него.

— У меня есть журналист, специалист в этой сфере, который работал над одной историей в течение шести месяцев, но без всякого результата. И я пришел к вполне определенному выводу: история эта больше подходит следователю, а не писателю.

— Мне?

— Вам. — Он медленно кивнул. — Вы, как мне кажется, наделены примитивной грубостью и резкостью, которые помогут вам преуспеть там, где провалился писатель.