Виталий Гладкий - Последний герой

Очередь из «Калашникова» распорола пилота по вертикали. Гараня почти не целился, бил практически в упор. Словно в замедленной съемке он видел, как пули рвут тело вертолетчика, извергающее из ран фонтанчики крови.

– Готов? – донесся до Гарани голос Малеванного.

– Да…

– Эхма! – Торжествующий вор подбежал к Гаране. – Вот это коверкот. Победа! Как мы их?.. – Не в силах сдержать эмоции, он, припевая, пустился в пляс. – С одесского кичмана бежали два уркана…

Выстрел грянул настолько внезапно, что Гараня на секунду остолбенел, не в состоянии двинуть ни рукой, ни ногой. Танцующий Малеванный вдруг коротко вскрикнул и медленно опустился на землю.

Гараня повернул голову и увидел, что в него дрожащей рукой целится шеф наблюдателей. Похоже, он был всего лишь тяжело ранен.

Гараня отскочил в сторону с такой прытью, словно его ужалил скорпион. Рваный выстрелил, но не попал. Гараня нажал на спусковой крючок и стрелял до тех пор, пока не закончились патроны. Он был как в лихорадке и плохо соображал, что делает.

Наступившая тишина была оглушительной. Гараня перевел дух и мысленно приказал себе успокоиться. Помогло. Он подошел к Рваному и с трудом вырвал пистолет из его рук.

– Сволочь… – с ненавистью сказал Гараня и хотел было пнуть мертвое тело ногой, но вовремя сдержался.

Когда он возвратился к Малеванному, вор уже не дышал. Его остекленевшие глаза отражали небо, а на лице застыло удивление. Постояв над ним в растерянности минуты две, Гараня вдруг вспомнил, что давно не смотрел на океан.

Прильнув к окулярам бинокля, Гараня невольно вздрогнул – к острову на большой скорости приближался катер.

– Как некстати… – пробормотал огорченный Гараня и, схватив еще один автомат и несколько рожков с патронами, побежал к спуску.

«Успеть бы… – думал он на бегу. – Надо успеть! Иначе амба…»

Так быстро Гараня передвигался по джунглям впервые. Он почти не смотрел под ноги, совершенно игнорируя представителей змеиного царства, которые, словно понимая его состояние, торопились освободить ему дорогу.

Когда он наконец добрался до своей бухты, сердце готово было выскочить из груди.

– Уф… уф… Бери бомбы… корзинку с углями… уф… и за мной, – сказал он Фиалке, пытаясь отдышаться, а потому с трудом выталкивая слова. – Скорее! Уф… Все объяснения потом…

И снова бег. Фиалка была моложе его и гораздо свежее, однако и она едва поспевала за Гараней. Он несся так, словно сбросил пару десятков лет. Гараня не без оснований предполагал, что катер, скорее всего, войдет в ту самую бухту, где их высадили на берег. И он должен бьш приготовиться к встрече дорогих «гостей»…

На удивление Люсика в бухте не оказалось. Гараня был готов к любому повороту событий, а потому держал автомат наготове. Но хижина пустовала, а костер, судя по мокрому пеплу, не зажигали, как минимум, два дня.

– Знаешь, как с ним обращаться? – спросил Гараня девушку, всучив ей в руки автомат.

– Да. У нас в школе была военная подготовка. Пацаны показывали.

– Повторение – мать учения… – И Гараня быстро объяснил, как целиться и как перезаряжать автомат. – Поняла?

– Конечно.

– Только держи его в руках покрепче. Это не игрушка. Твоя позиция будет на левом мысу. Хорошо замаскируйся и не выглядывай, пока катер не войдет в пролив, где ему нельзя будет развернуться. Когда услышишь взрыв, поливай катер, как из лейки. Бей по всему, что движется.

– А ты что будешь делать?

– Я займу позицию справа. Все, болтать недосуг! Давай корзину. И поторопись…

Схватив корзинку с углями, Гараня побежал вдоль берега направо, чтобы устроить засаду с другой стороны пролива. Когда босс отплывал, Гараня машинально отметил, что катер держался ближе к этой стороне; наверное, там было глубже.

Гараня добежал вовремя – катер уже был на подходе к острову. Достав из сумки, на которую пошла шкура оленька, бомбу, он укоротил бикфордов шнур до самого минимума и. невольно затаив дыхание, стал ждать…

Катер сбавил ход и медленно вошел в пролив. Гараня дрожашими руками зажег бикфордов шнур и встал во весь рост. Катер находился как раз под ним и был полон вооруженных людей. Среди них он заметил и босса, который сидел возле столика и беседовал с какими-то господами.

«Лишь бы не промахнуться, лишь бы не промахнуться…» – как в горячке, шептал Гараня. Примерившись, он бросил бомбу на палубу и упал, почему-то закрыв уши руками.

Взрыв последовал почти сразу же. Выждав несколько секунд, Гараня посмотрел вниз и увидел, что катер загорелся и тонет. Несколько человек взрывной волной были выброшены за борт, и теперь они, оглушенные, а может, и раненые, беспомощно барахтались в воде, пытаясь добраться до пляжа.

– Стреляй! – закричал Гараня, пытаясь глазами найти укрытие Фиалки. – Где ты там, черт тебя дери!!!

Фиалка выскочила откуда-то как черт из табакерки. Она была здорово напугана, но все-таки сообразила, что ей нужно делать. Уже не обращая на нее внимания, Гараня начал прицельно бить по головам, которые торчали над водой, словно капустные кочаны.

Последнего он сшиб, когда тот уже выходил на берег. К тому времени катер затонул, оставив на поверхности бухты большое масляное пятно, деревянные стулья, спасательные круги, куски какого-то легкого пластика и другой мусор,

– Все… – выдохнул Гараня. – Отпрыгался наш большой босс… мать его…

Он посмотрел на Фиалку, которая с обалделым видом все еще нажимала на спусковой крючок, хотя в магазине не было ни единого патрона, и вдруг начал хохотать. Приступ смеха сразил его как удар молнии; Гараня упал и начал кататься по земле, словно безумный, извергая из себя фонтаны гомерического хохота.

– Федь, ты чего?! – наконец подала голос и Фиалка.

– Ни… ничего… Я сейчас… – Гараня, чтобы остановиться, с силой хлестнул себя несколько раз по щекам.

Помогло. Приступы смеха быстро пошли на убыль, и Гараня встал.

– Пойдем, боевая подруга, – сказал он весело. – Будем собираться. Карета уже подана.

Пролив был неширокий, а день – безветренный, потому они хорошо слышали друг друга и говорили особо не напрягаясь.

– Не может быть! – не поверила ему Фиалка.

– Еще как может. Давай, давай топай, время поджимает.

– Федя, а что нам собирать? У нас ведь нет ни каких шмоток.

– Это я к слову… У таких пролетариев, как мы, нет ничего, кроме собственных цепей. Поэтому есть предложение оставить их здесь и лететь налегке.

– Феденька! – Фиалка взвизгнула от радости. – Я тебя обожаю! Ты – герой!

– Потопали скорее, пока не прибыли друзья тех гавриков, что лежат на дне, вручить мне награду за мои «геройства»…

На вершине горы царило спокойствие, вертолет стоял на положенном месте, и Гараня облегченно вздохнул. Дело оставалось за малым – взлететь и сесть где-то на материке.