Никита Воронов - Зона поражения

Представительница Интерпола почти слово в слово повторила то, что не так давно Виноградов слышал в Прибалтике от господина Боота, ее шефа: и о первоочередных задачах мирового полицейского сообщества, и о растущей повсюду опасности экономического экстремизма…

«Корыстное, преступное проникновение в компьютерные сети подчас куда опаснее взорванного террористами нефтехранилища. А злонамеренная дестабилизация валютного рынка может повлечь за собой такие последствия, по сравнению с которыми даже самый массовый захват заложников покажется детской забавой, — предупреждала читателей госпожа Лукарелли. — Мы должны быть во всеоружии».

В конце интервью сообщалось, что собеседница разведена, увлекается восточными единоборствами и живописью эпохи позднего Возрождения, отлично стреляет из всех видов оружия, любит спагетти, а из напитков предпочитает кубинский ром с колой.

— Это точно, — припомнил Владимир Александрович лихие попойки на террасе «Касса Пачин». — Это она любит…

— Кто? — на всякий случай обернулся от набирающего силу застолья оперативник. Вряд ли он мог допустить, что Виноградов разговаривает сам с собой.

— Да нет, я так. — Майор отмахнулся и сложил газету пополам. Потом опять развернул, посмотрел на засаленный снимок. На всякий случай запомнил дату в верхнем углу страницы и с наслаждением скомкал бумагу: — Ну козел… Мальчишка!

— Мужики, заканчиваем! Скоро Питер, — посмотрел на часы спохватившийся сыщик.

Действительно, катер уже подходил к пассажирскому терминалу…

Разумеется, из начальства никого на месте не оказалось. Так что оценить помятый, но образцово-трезвый вид возвратившегося из ответственной «командировки» майора было некому. Разоружившись, Владимир Александрович положил на стол перед дежурным по Управлению короткий рапорт:

— Вот, передай моему шефу… Задержанных нет, замечаний по личному составу тоже. Спецсредства не применялись.

Офицер мельком глянул на стандартный текст и переложил его в одну из многочисленных папок. Уточнил равнодушно:

— Дожидаться не будешь?

— Еще чего!

— Правильно. Домой?

— Да, отоспаться надо. Спокойного дежурства!

— Пока! Будь здоров…

Виноградов поднялся к себе в кабинет, с наслаждением переоделся в штатское и потрогал появившуюся за сутки на подбородке щетину:

— Да, видок не ахти.

Несвежее белье прилипало к телу, руки пахли костром и копченой бараниной. Мучила изжога…

Дома первым делом — в душ!

Попрощавшись на выходе с молоденьким постовым, Владимир Александрович почти выбежал на Захарьевскую и с ни на что не похожим чувством хорошо исполненного долга направился к своей верной четырехколесной подружке, творению Волжского автозавода.

Красная «пятерка» стояла там же, где майор оставил ее позавчера, чуть ли не в квартале от подъезда пресс-службы. Ближе припарковаться не было никакой возможности — да и то, считай, повезло! Служебные машины и заметно превосходящие их числом личные автомобили сотрудников главка монолитной шеренгой выстроились вдоль проезжей части, то и дело в отчаянии заползая на тротуар и перекрывая все, что только можно перекрыть.

Картина запруженных индивидуальным транспортом улиц перед «казенными домами» опровергала досужие домыслы нытиков и скандалистов о снижении жизненного уровня и благосостояния стражей порядка. Не вызывало сомнения, что по количеству лошадиных сил на милицейскую душу сотрудники органов внутренних дел далеко превысили российский среднестатистический показатель. Чтобы лично убедиться в этом, вполне достаточно пройтись погожим весенним вечерком мимо доблестного ОМОНа или штаб-квартиры РУОП… Впрочем, и в районах давно уже не лаптем щи хлебают!

Владимир Александрович сунул руку в карман, нащупал брелок дистанционного управления и нажал кнопку, «Пятерка» в ответ радостно всхлипнула и дважды подмигнула фарами: все в порядке! Сигнализацию Виноградову разработал и смонтировал по какому-то хитрому индивидуальному проекту приятель, бывший начальник одного из «технических» подразделений КГБ — бесплатно, в благодарность за оказанную когда-то услугу. Противоугонная система подходила больше для «мерседесов» правительства или бандитских пуленепробиваемых иномарок, поэтому Владимир Александрович опасался, что скорее украдут ее саму, чем отечественную машину преклонных годов…

— Ола, русский! Привет.

Прежде чем обернуться на знакомый голос, Виноградов ощупал глазами пространство вокруг. Удивительно, но ни один пистолетный ствол ни в лоб, ни под лопатки не упирался. Не было видно по бокам также здоровяков с наручниками.

— Бонжур, Дэльфин.

— Не против, если я сяду к тебе в машину? — Вопрос был задан по-английским, с тем неповторимым акцентом, который еще при первой встрече на побережье Астурии привлек внимание майора.

— Ну если ты даже знаешь, какая из них моя…

— Мерси! — Девушка метнула по сторонам короткие взгляды и, не заметив ничего подозрительного, устроилась на переднем сиденье.

Она очень неплохо выглядела. И одета по ситуации: джинсы, курточка, высокие шнурованные ботинки. Очки и кожаный рюкзачок делали ее неотличимой от сотен и тысяч питерских студенток среднего достатка.

— Куда едем?

— Это не имеет значения.

Владимир Александрович, скорее, был удивлен, чем напуган. Ясно, что если бы девушке поручили его ликвидировать или похитить, события развивались бы несколько иным образом.

— Ну тогда для начала попробуем сдать назад…

Двигатель прогрелся достаточно быстро, и после ряда хитроумных маневров Виноградову удалось-таки вырулить на Литейный проспект.

— Странно, — первой прервала молчание пассажирка. — Мне казалось, что вы будете удивлены несколько больше!

Судя по всему, она явно ожидала от Владимира Александровича совершенно иной реакции на свое появление. И теперь напряженно прикидывала, какой информацией может располагать собеседник.

— Я просто так рад, что не могу найти слов.

Фраза прозвучала настолько неискренне, что пассажирка даже поморщилась:

— Тогда, в номере, словарного запаса вам вполне хватало! Помните Хихон? Вы вернулись, а я ждала…

— Помню, — пожал плечами Владимир Александрович. — Я также не забыл, на сколько вреден для желудка острый астурийский сыр.

— О, русский! Если бы я знала, что вы обидитесь… — Девица изобразила виноватую улыбку. — Не люблю смешивать постель с работой.

Проскочив через мост и свернув по привычке направо, он задумался. Везти Дэльфин домой было незачем — да и не хотелось. Хорошо, попробуем на нейтральной территории…

— Что это такое? — покосилась налево пассажирка.

— Тюрьма. — Владимир Александрович не знал, как будет по-английски «следственный изолятор».