Уолтер Мосли - Красная смерть

– Здесь все, что нам нужно знать, Изи. Послужной список на войне, криминальные связи, сведения о том, где вы работали. Вот, скажем, в 1949 году один полицейский детектив подал рапорт, в котором высказывал предположение о вашей причастности к серии убийств годом раньше. Затем в 1950 году вы помогли поймать насильника, совершившего ряд преступлений в районе Уаттса. Я искал негра, который стал бы работать на нас. Такого, кто был бы не в ладу с законом, но за ним не числилось ничего такого, чего нельзя загладить, если он проявит инициативу и покажет себя патриотом. Клайд Вэдсворт позвонил мне насчет вас.

– Кто это?

– Вэдсворт – начальник Лоуренса. Заявка на ваше досье попала к нему на стол несколько недель назад. Он знаком с окружением, в котором вы живете, и решил позвонить мне. Все оказались в выигрыше.

Он постучал по конверту чистым, аккуратно подстриженным ногтем.

– Ваша задача, Изи, сблизиться с этим Венцлером. Нам нужно знать все, вплоть до того, какую ногу он первой засовывает по утрам в штаны – левую или правую.

– Но как я смогу это сделать?

– Венцлер – хитрый еврей. Мы знаем, он по горло увяз в чем-то скверном, но черт нас побери, если мы что-то можем с этим поделать. Видите ли, Венцлер никогда не работает там, где создает профсоюзную организацию. Он находит светловолосого парня и превращает его в свое орудие. Именно так он поступил с Андре Лавендером. Вы его знаете?

Крэкстон уставился мне в глаза, ожидая ответа.

Я вспомнил Андре. Высокий рыхлый блондин. Энергии его хватило бы на десятерых. Он был буквально одержим желанием как можно быстрее разбогатеть. Одно время продавал мороженые бифштексы, потом попробовал себя в строительном деле. В общем, неплохой парень, но слишком заводной. Если ему удавалось заработать пару долларов, он тут же их тратил. Как-то раз он заявил мне: "Богатые и значительные люди должны сорить деньгами, Изи". В то время он разъезжал на взятом напрокат "кадиллаке", развозя мороженые бифштексы от двери к двери.

– Я не помню его, – на всякий случай сказал я Крэкстону.

– Может быть, он ничем не выделялся, когда вы работали на "Чемпионе", но сейчас он член профсоюза. Человек Хаима Венцлера.

Крэкстон откинулся на спинку стула и оценивающе поглядел на меня. Он положил ладонь на мое досье, ну точь-в-точь как присягающий на Библии, подался всем корпусом вперед и зашептал:

– Видите ли, Изи, во многих отношениях Бюро – это последняя линия обороны. Сегодня у нас множество самых разнообразных врагов. Во всем мире – в Европе, Азии, повсюду. Но самые опасные враги, за которыми мы должны пристально следить, – здесь, в нашей стране. Эти люди по своей сути не американцы. Не истинные американцы.

Крэкстон задумался. Должно быть, он прочитал на моем лице смущение, потому что тут же продолжал:

– Мы должны остановить этих людей. Привлечь к ним внимание судов и Конгресса. И если мне даже придется закрыть глаза на какие-то незначительные преступления... – он сделал паузу и вновь устремил на меня взгляд, – такие, допустим, как неуплата налогов, я пойду на это ради осуществления более важной цели.

– Послушайте, – сказал я. – Вы крепко ухватили меня за одно место, и я сделаю то, чего вы хотите. Но давайте перейдем к делу, хорошо? Все эти разговоры, досье и прочая ерунда действуют мне на нервы.

– О'кей, – глубоко вздохнул он. – Хаим Венцлер организует людей через профсоюзы. Он внушает им лживые и непатриотичные идеи о нашей стране. Есть и еще кое-что, но не будем пока об этом говорить, потому что еще не сумели подобраться к нему достаточно близко, чтобы доподлинно все узнать.

– Почему бы вам не арестовать его? Разве вы не можете этого сделать?

– Нам нужен не он, Изи. Мы хотели бы знать, кого он представляет, с какими людьми работает.

– И вы не в состоянии заставить его рассказать вам обо всем этом? – Я был прекрасно осведомлен, какими возможностями обладает закон, когда требуется кого-то уломать.

– Это не тот человек. – В тоне Крэкстона прозвучало своего рода восхищение. – И не стоит жалеть времени, чтобы разузнать, с кем он работает, но так, чтобы он об этом не догадывался. Видите ли, Венцлер сам по себе неплохой человек, но там, где вы встречаете подобного человека, обязательно скрывается опасная гниль.

Я кивнул и попытался сделать вид, будто абсолютно с ним согласен.

– Зачем же я вам нужен, если и так известно, что этот тип – главный закоперщик? Что я могу сделать, хотелось бы знать?

– Венцлер мелкая сошка. Он фанатик и считает, будто Америка несвободна, а свободны красные. Он ничего собой не представляет, просто всем недоволен и преследует своекорыстные цели. Но именно такие люди приносят величайший вред, одурачивая других.

– Но я ведь не знаком с ним, как, по-вашему, мы можем близко сойтись?

– Венцлер работает в негритянских церквах. Судя по всему, именно там он устанавливает свои контакты.

– Вы так думаете?

– В настоящее время он работает в трех местах. Например, в церкви Первого африканского баптиста и в дневной школе. Это ведь в вашем районе, не так ли? Вероятно, вы знаете кое-кого из паствы.

– И чем он занимается в церкви?

– Благотворительностью. – Крэкстон хмыкнул. – Но это только прикрытие. Он ищет себе подобных людей, которые считают, что страна поступила с ними нечестно. Он очень недоверчив. Но скорее всего вам поверит. Негры – его слабость.

В этот самый момент я решил не доверять агенту Крэкстону.

– Все еще не понимаю, зачем вам нужен я. Если ФБР чего-то от него хочет, почему бы вам самому не решить эту задачу?

Я задал этот вопрос вполне серьезно.

Крэкстон понял, что я имел в виду, и засмеялся. Его смех напоминал кашель астматика.

– Я работаю без партнера, Изи. Вы это заметили?

Я кивнул.

– Здесь нет преступления, мистер Роулинз. Это не то, что посадить в тюрьму кого-то за уклонение от налогов. Мы хотим пролить свет на группу людей, которые используют свободы, полученные от нас, чтобы сжечь то, во что мы верим.

Похоже, у агента Крэкстона были политические амбиции. Он говорил как человек, стремящийся сделать карьеру.

– Венцлер не совершал преступления, за которое мы могли бы его арестовать. Во всяком случае, нам об этом ничего не известно. Но если вы сблизитесь с ним, возможно, что-то обнаружите. Тогда мы вступим в игру и арестуем его за конкретное преступление, которое суд примет к рассмотрению. Так что ваша роль в этом деле может быть очень важной.

– Угу, – промычал я. – Но что значит "вы работаете без партнера"?

– Я агент особого рода. Мое дело не собирать улики. Некоторые агенты раскрывают совершенные преступления. Моя же работа – предотвратить ущерб.

Я кивнул.

– Понятно. Но хотелось бы до конца прояснить один вопрос. Вы хотите, чтобы я сблизился с этим малым и завоевал его доверие с целью установить, не шпион ли он.