Кен Фоллетт - Ночь над водой

Нет, с женщинами средних лет определенно проще, чем с их дочерьми, подумал Гарри. Стоя в пустом коридоре, он увидел свое отражение в зеркале напротив, улыбнулся, поправил галстук и подмигнул: «Гарольд, ты мерзкий нахал».

Вечер подходил к концу. Как только он вернулся в гостиную, Ребекка тут же взяла его под руку.

– Куда ты пропал?

– Так, разговаривал с хозяйкой, извини. Ну что, может, пойдем?

Он вышел на улицу, довольно похлопав себя по карману, в котором лежали запонки сэра Монкфорда и двадцать фунтов в придачу.

На Белгрейв-сквер они остановили такси и отправились в уютный ресторанчик на Пиккадилли. Гарри обожал хорошие рестораны. Ему нравились белоснежные хрустящие салфетки, сверкающие чистотой бокалы, меню на французском, услужливые официанты. Казалось, он рожден именно для этого мира. Его отцу никогда не доводилось бывать в таких местах. Мать, правда, могла здесь появляться, но только когда работала ночной уборщицей. Он заказал бутылку шампанского, внимательно изучил меню, выбрал хорошее, сравнительно недорогое марочное вино Вначале, когда он еще только начинал водить девочек в рестораны, у него были кое-какие трудности, но Гарри был способным учеником и быстро все усваивал. Он, например, освоил один ловкий трюк. Не глядя в меню, спрашивал у официанта:

– У вас есть камбала под майонезом?

Официант обычно не помнил все блюда на память, открывал меню, водил пальцем по строчкам, читал по-французски и переводил: голавль запеченный, пескарь в горчичном соусе, палтус жареный... Затем, видя, что клиент проявляет нерешительность, давал свои рекомендации.

– Наверняка вам понравится пескарь, сэр. Это наше фирменное блюдо. – Таким образом Гарри, не зная французского, скоро запомнил названия основных блюд. Он заметил, что так поступают многие посетители. Многие не стеснялись и просили официанта перевести им названия, ибо далеко не все «сливки общества» понимали, что там написано, в этом чертовом меню. Гарри тоже иногда спрашивал и теперь довольно сносно разбирался в блюдах, во всяком случае, лучше, чем слюнявые щеголи, которые его окружали. С вином проблем не возникало. Официанты любили, когда клиенты обращались к ним за советом, и были очень довольны, что молодой человек, так живо интересуется всеми этими многочисленными французскими марками, сортами винограда. Словом, в ресторанах, как и везде, главное – больше уверенности и нахальства.

Принесли холодное шампанское. У него оказался хороший вкус, но настроение у Гарри что-то не улучшалось. Вскоре он понял, что виной тому – Ребекка. Как хорошо было бы посидеть здесь вдвоем с хорошенькой девушкой, которая тебе действительно нравится, а то все время одно и то же: глупые, толстые, неуклюжие, прыщавые девицы. С ними совсем просто, аж противно. Сначала ты знакомишься, они тут же влюбляются, раскручиваешь их на полную катушку, но не даешь прилипнуть, а потом, когда наскучат, бросаешь. И все. Никаких проблем. Вот только девчонки, как на подбор, страшненькие. Ничего, может быть, однажды...

Ребекка сегодня что-то уж слишком угрюма. Она явно чем-то недовольна. Возможно, после регулярных свиданий в течение трех недель она ждала, что Гарри решится-таки прикоснуться к ее груди, погладить колено или, на худой конец, ущипнет за попку. Но здесь, увы, ожидания тщетны. Нет, конечно, он мог флиртовать, очаровывать, чтобы она веселилась, хохотала, смотрела на него круглыми от восторга глазами, вот только не мог убедительно «изобразить желание». Гарри хорошо помнил, как однажды случайно оказался на сеновале с одной тощей сухопарой девицей, которая не строила иллюзий и хотела от него лишь одного – чтобы он доказал свои мужские качества и лишил ее невинности. Тогда он не смог. Не получилось, как ни старался. Он до сих пор ежился, вспоминая свой конфуз.

Нет, с «этим самым» все было в порядке. Он уже имел несколько связей со знакомыми девчонками из своего квартала, но это были сплошь истории-однодневки, которые под утро забывались. Лишь однажды он почувствовал, что такое любовь. В восемнадцать лет его буквально «сняла» на Бонд-стрит зрелая женщина, жена адвоката. Видно, муж целыми днями отсутствовал, и ей стало скучно. Почти три года она отдавала Гарри всю свою страсть. Он у нее многому научился, например, как любить женщину (здесь она знала все до тонкостей), как вести себя в обществе (хорошо помогала его наблюдательность). Благодаря ей он узнал поэзию. Порой, после страстных объятий, лежа в кровати, они читали стихи. В общем, он по уши влюбился. И надо же, когда все, казалось, складывалось так хорошо, она внезапно оборвала их связь, причем совершенно неожиданно, даже грубо. Как потом выяснилось, муж узнал, что у нее есть любовник (правда, она сохранила в тайне его имя). Впоследствии Гарри случайно встречал их пару раз. Женщина всегда отводила взгляд, стараясь не смотреть в его сторону. Он находил это жестоким. Как она могла, зная, как много для него значит, а ведь, похоже, и он ей был небезразличен. Что это? Сильный характер или просто бессердечие? Гарри так и не получил ответа на свой вопрос.

Ни шампанское, ни вкусные блюда, увы, не смогли скрасить остаток вечера. Гарри и его спутница по-прежнему чувствовали себя неуютно, им было скучно, на душе словно кошки скребли. К тому же он ощущал смутное беспокойство. Вначале Гарри планировал, что этот вечер будет последним, назавтра он тихо исчезнет из ее жизни. Но сейчас он вдруг понял, что ему тошно и до завтра он точно не выдержит. И зачем он с ней так долго возился? Много она ему дала? Нет. Жаль времени, жаль потраченных денег. Он смотрел на ее некрасивое лицо без косметики, глупую шляпу с пером. Дура. Он начинал понемногу ее ненавидеть.

Они съели десерт, он заказал кофе и вышел в холл освежиться. Почти рядом с туалетом находилась раздевалка, чуть дальше – выход. Гарри охватило острое желание убежать прямо сейчас, не медля ни минуты. Он схватил свою шляпу, быстро сунул «на чай» гардеробщику, выскочил на улицу.

Стояла довольно теплая погода. Было, правда, очень темно из-за светомаскировки, но Гарри хорошо знал Вест-энд, к тому же помогали светофоры и тусклый свет боковых автомобильных фар. Он чувствовал себя как ученик, оказавшийся за воротами школы. Итак, можно вздохнуть полной грудью. Он наконец-то избавился от Ребекки, сэкономил семь-восемь фунтов, выиграл целую ночь, и все благодаря одному решительному шагу, тому, что действовал по наитию. Сердце не обманешь.

Театры, кинотеатры, танцзалы были закрыты по указанию властей, до особого распоряжения, или, как они изволили выразиться, «до того, как не закончат всестороннюю оценку германской угрозы Британии». Однако ночные клубы всегда умудрялись, нарушая законы, ходить по лезвию бритвы, и сейчас многие наверняка открыты, надо лишь знать, куда и как зайти. Гарри как раз знал, поэтому очень быстро устроился за удобным столиком в одном подвальчике в Сохо, потягивая виски, слушая первоклассную американскую джазовую музыку и размышляя, не подойти ли к стойке перекинуться парой шуток с миловидной барменшей.