Ирина Лобусова - Змей Сварога

– А мне нет, – сказал Барг и… пришел на Новый год к ней.

А сразу после этого он остался у нее тогда на несколько дней, признавшись в том, что потерял работу.

– Основную часть лаборатории перевели в Москву, – сказал Виктор, – а наш филиал в селекционном институте было решено закрыть. В общем, меня уволили.

– Это не беда. Скажи спасибо, что тебя не расстреляли, – мгновенно отреагировала Зина, прекрасно зная среду, в которую он попал.

Барг помолчал.

– Знаешь, – начал он нерешительно, – Игоря ведь тоже вернули в Одессу. Он теперь снова работает в шестом отделе – контрразведке. Но это не точно… Честно сказать, я не знаю, где он работает, он мне не говорил, – вздохнул Виктор. – Игорь стал таким положительным, что даже мой дед к нему потеплел.

– Что же ты теперь собираешься делать? – спросила Зина, даже не пытаясь скрывать своей радости от того, что со страшной лабораторией для Виктора покончено.

– Вернусь в ювелирку, – пожал он плечами, – я уже ходил на ювелирный завод. Они готовы меня взять.

Так и произошло. 15 января Виктор вышел на работу на ювелирном заводе. И Зина сама предложила, чтобы он переехал жить к ней.

– В конце концов, давай попробуем жить вместе, – рассудила она, – раз уж мы не можем существовать друг без друга. А к твоим родственникам в гости я ходить не буду.

И, к огромному ее удивлению, Виктор с радостью согласился на переезд. Первый месяц пролетел как в раю. Ну а вот потом…

Потом Зину вдруг стали раздражать привычки Барга. Чувство влюбленности постепенно улеглось, появилось какое-то обостренное внимание к деталям, которого вообще не было прежде. И Зина с огромным удивлением поняла, что эти детали ей не нравятся.

Прежде всего, что начало ее раздражать, – Виктор ходил по квартире по ночам. Во-вторых, он покупал еду, которой Зина терпеть не могла. И главное… Ей вдруг стало скучно жить, невероятно скучно возвращаться домой и заставать дома Виктора, который, развалившись в кресле с газетой, начинал говорить какие-то глупости. К своему ужасу, Зина обнаружила, что он… не очень умен.

Если она умела читать между строк – в силу жизненного опыта, в силу того, с чем столкнулась, то Виктор воспринимал советские газеты буквально и изрекал самые дикие нелепости с умным видом, чем приводил ее в бешенство.

Политика и события в мире не представляли для нее никакого интереса, и она не собиралась говорить о них часам, в отличие от него – он так любил переливать из пустого в порожнее.

– Гитлера не интересует Советский Союз, – вещал безапелляционно Барг, – а продвигаться на Европу – это правильно. Лучше, если в мире будет несколько сильных государств, чем много мелких. Нет, не тронет он Советский Союз. Побоится.

– Ну ладно, если Гитлера не интересует СССР, то почему все здесь наводнено немецкими агентами? – не выдержала как-то Зина.

– Какие агенты, что за чушь? – Виктор округлил глаза. – Откуда ты взяла этот бред?

Она вдруг поняла, что скучает по Бершадову, с которым хоть поговорить можно было об умных вещах. Но он исчез, не подавал о себе никаких вестей. И Зина совсем заскучала.

Чтобы себя занять, Крестовская стала больше работать в институте. Виктору она говорила, что ей добавили нагрузку. Но на самом деле это она сама напрашивалась на каждую лишнюю пару – потому что не хотела возвращаться домой.

Когда в 8 часов утра Зина вышла из дома в институт, Виктор еще спал. Сама она не понимала, каким образом ему удавалось получать какие-то послабления и он мог приходить на работу к 10, даже к 11 утра. Ее, честно сказать, это страшно бесило. Она понимала, что поэтому Барг ходил по ночам – потому что утром он долго спит и высыпается, в отличие от нее.

Сама Зина вышла из дома сонная, с сильной головной болью, с мрачными мыслями и с погасшим солнцем в душе. Солнце это погасло от того, что она не знала, не могла понять, как докатились они до жизни такой.

На самом деле никаких пар у нее не было – Крестовская по привычке шла в институт, чтобы пораньше просто уйти из дома. Но, едва она появилась на кафедре, как заведующая тут же попросила ее заменить преподавателя в одной из групп.

– Да не готовилась я! Что буду им говорить? – рассердилась Зина.

– А говорить ничего и не надо! У них лабораторная должна быть, вот ты ее и проведешь, – пояснила заведующая.

– Лабораторная – на первой паре? – удивилась Крестовская.

– Так уж получилось, – пожала плечами заведующая.

Это была чужая группа, Зина ее не знала. Но вот предмет лабораторной работы она знала очень хорошо, поэтому никаких трудностей у нее не возникло. В конце занятий студенты принялись сдавать работы. И Зина вдруг обратила внимание на одну девушку, которая, похоже, и не собиралась к ней подходить.

Маленькая, черноволосая, очень худенькая, она сидела на последней парте и смотрела в окно. Невероятно бледная, с каким-то трагическим рассеянным взглядом… Одета она была очень бедно, намного хуже всех остальных студентов. Вокруг нее словно пустыня образовалась – это тоже сразу бросалось в глаза. Все остальные студенты словно намеренно избегали ее.

Когда все стали подходить к столу преподавателя и сдавать работы, девушка попыталась незаметно выскользнуть из аудитории. Однако не тут-то было: Зина уже давно работала преподавателем, поэтому остановила ее достаточно просто:

– Вы не сдали работу, – строго сказала она.

– Простите… Я не написала, – ответила девушка дрожащим голосом.

– Сядьте за стол и пишите, – Зина была непреклонна. – Вы не выйдете из аудитории, пока не сдадите работу! – злобно отрезала она. Настроения у нее не было с самого утра, а тут еще это…

Даже не попытавшись возразить, девушка послушно села за парту. Наконец все последние работы были сданы, и кроме них в аудитории больше никого не осталось.

– Подойдите ко мне! – взглянув на несчастную, резко скомандовала Зина, намереваясь поставить двойку в журнал и сообщить в деканат.

Девушка послушно встала из-за стола. Она была такая худенькая и запуганная, что чем-то напоминала испуганного воробышка. Но дальше произошло невообразимое – она вдруг пошатнулась и упала на пол, прямо в проход. Зина страшно перепугалась, бросилась к ней. Девушка лежала на полу без сознания.

Крестовская метнулась в соседнюю аудиторию, где были химические препараты для опытов, быстро отыскала нашатырь и так же бегом вернулась к девушке. Быстро привела ее в чувство. Придя в себя, девушка заплакала. Поддерживая голову, Зина заставила ее выпить стакан воды.

– Ты беременна? – в лоб спросила она.

– Нет, конечно! Видит Бог, нет… – Девушка залилась горючими слезами.

– Тогда что? Ты больна?

Не отвечая, несчастная продолжала плакать, лишь отрицательно мотнув головой. Внезапно Зину обожгла страшная догадка.