Валерий Шарапов - Бандитский брудершафт

Стресс и нервное напряжение ощущались им буквально физически. Они были перемешаны с воздухом, делали его тягучим, подобным клюквенному киселю, непригодным для нормального дыхания. Он задыхался от беспомощности, раздражения и злости на самого себя, словно наворачивал круги по одному и тому же маршруту, каждый раз возвращаясь в исходную точку.

Узкая аллея смыкалась с широкой. Киму предстояло обойти крутой бережок паркового пруда, прошагать по ней метров двести и повернуть вправо. А там, за прямой, как стрела, дорожкой, покажутся ажурные чугунные ворота, выходящие на Большую Екатерининскую.

Костя дошел до конца одной аллеи, повернул на другую, вдоль которой стояли такие же лавочки. Некоторые пустовали, на других отдыхали горожане. Вдали, за воротами и забором, по Екатерининской проезжали автомобили. Из-за частокола деревьев их почти не было слышно, но некоторые пронзительно сигналили. Тогда людям становилось понятно, что тихий и уютный мирок парка, наполненного зеленью, — лишь небольшой остров посреди огромного города.

Внезапно Константин остановился. В горле у него образовался ком.

На лавочке шагах в двадцати сидела та самая девушка-азиатка. Кажется, она читала, водя тонким указательным пальчиком по страницам раскрытого конспекта.

Рядом с лавкой отирались два приблатненных подростка лет шестнадцати. Они курили, лузгали семечки, ржали над собственными шуточками и, кажется, пытались заигрывать с симпатичной незнакомкой.

Константин чуть потоптался на одном месте, потом резко выдохнул, покашлял в кулак, прочищая горло, и решительно направился к девушке, сидящей на лавочке.

Через полтора часа Ким снова оказался под акацией, на той же скамейке, прилепленной к палисаднику. Он наклонился над конспектом, косил взглядом в сторону и внимательно следил за входами в ресторан.

Вечерело. Солнце скрылось за домами на западной московской окраине, поднялся легкий ветерок. До завтрашнего визита в отдельный кабинет «Гранда» оставалось менее суток. Однако лицо молодого человека разгладилось, его настроение заметно улучшилось.

Причина этой разительной перемены заключалась в том, что он все-таки познакомился с неотразимой азиаткой. Она действительно оказалась казашкой, приехавшей в Москву к дальним родственникам из Акмолинска. Увы, чуда не состоялось. Звали ее не Трэй, а Кенже, что в переводе с казахского означало «самая младшая из сестер».

Ким подошел к лавочке очень вовремя. Два нахрапистых молодца уже несколько минут приставали к девушке, отпускали в ее адрес похабные шутки, пытались познакомиться и звали с собой. Ради абсолютной конспирации у Кости не было с собой ни удостоверения сотрудника МУРа, ни оружия. Впрочем, его решительный настрой не требовал ни того ни другого.

Он с ходу отвесил подзатыльник ближайшему повесе, плюхнулся на лавочку рядом с девушкой и бросил:

— Здравствуй! Ты рассказала им, что я сделал с такими же оборванцами две недели назад?

— Нет, — ответила девушка, подняла на него изумленный взгляд и еле слышно прошептала что-то.

Он не понимал значения этих слов и даже не знал языка, на котором они были сказаны, но по лицу ее, по интонации догадался, что она умоляет о помощи.

— Зря не рассказала! — выдал Ким и криво усмехнулся, следуя выбранной тактике. — Один помер, а второй до сих пор в хирургии под себя ходит.

Оба малолетних шалопая были слегка ошарашены внезапным появлением взрослого парня, видели в нем конкурента, мешающего им подклеить барышню. Тот, который получил подзатыльник, и вовсе готов был броситься в драку. Однако, услышав фразу, брошенную этим парнем, шалопаи несколько сникли. Кто знает, может, он заливает, а вдруг и правду говорит?

— Ну и что приуныли, малолетки? Отойдем до ближайшей подворотни, а? — проговорил Ким с самоуверенной улыбкой.

— Охота была связываться, — буркнул один из пацанов, сунул руки в карманы и зашаркал стоптанными башмаками по асфальту.

Второй засеменил следом за ним.

Кенже стала лучиком света во тьме мрачного настроения лейтенанта Кима. Поначалу он не понимал, чему радуется больше — маленькой победе над собой (сумел-таки подойти к такой красавице!) или же самому знакомству. Девушка ему очень понравилась. Хороша собой, обаятельная, улыбчивая, скромная. По-русски она говорила хорошо, хотя и с едва уловимым акцентом. Кенже недавно окончила с золотой медалью женскую школу в Акмолинске и готовилась к поступлению в медицинский институт.

Костя проболтал с ней в парке целый час, но ему надо было бежать к ресторану, и он регулярно посматривал на часы. Волнение, неуверенность сковывали его и мешали общению. Он сильно переживал из-за пропажи Василькова и в то же время боялся, что Кенже откажет ему в следующей встрече. Этот отказ поставит под удар операцию по внедрению Василькова в «Гранд».

Перед тем как проститься с девушкой, молодой человек все-таки предложил ей встретиться вечером, погулять и продолжить знакомство. Смущаясь и краснея, она согласилась.

Когда московские улочки окончательно потонули в вечерних сумерках, надежды увидеть старшего коллегу у Кима почти не осталось. Когда Васильков бегал с подносом по коридорам «Гранда», он изредка выходил на крыльцо служебного входа и дымил папироской.

«А раз не выходит, значит, в ресторане его попросту нет», — решил Ким, намереваясь закончить с наблюдением, покинуть свой пост и направиться на поиски телефона-автомата.

Он пребывал в растерянности, не знал, что делать дальше. Поэтому звонок в управление и совет Ивана Харитоновича были ему нужны как никогда. Да и времени до назначенного свидания с Кенже оставалось немного.

Костя взял конспект, валявшийся рядом, поднялся с лавочки, распрямил затекшую поясницу и в последний раз глянул на крыльцо ресторана. Оно по-прежнему пустовало, и молодой человек зашагал в сторону Мещанской улицы.

Когда он пересекал Второй Переяславский переулок, позади послышался стук колес поезда, проезжавшего мимо. Дежуря возле ресторана, Ким уже перестал замечать составы, сновавшие к Северному и Ленинградскому вокзалам или покидавшие их. Но на сей раз паровоз огласил округу высоким протяжным гудком.

«Он словно призывает меня задержаться», — подумал Константин и решил еще разок оглянуться на служебный вход ресторана.

«Гранд» остался далеко позади, к тому же за густыми ветвями акации его сложно было разглядеть. Тогда Костя переместился в сторону, выбрал наилучшее для обзора местечко и в свете электрической лампочки заметил на крыльце одинокую фигуру.

— Так-так. Кто это у нас там? — пробормотал он, вытягивая шею. Этот человек, стоявший на ступеньках, показался ему знакомым.