Валерия Вербинина - Казус инженера Гусева

— А если устроить засаду?

— Заметят.

— Ну а если…

Дверь со скрипом отворилась. Шесть пар глаз разом обратились к ней. На пороге стоял инженер Гусев, держа в руке портфель.

— Простите, товарищи, я… Меня ограбили.

— У нас тут совещание, — неприязненно промолвил человек лет сорока с черными бровями и круглой, как шар, бритой головой. — Извините, гражданин…

— Меня зовут Гусев, и я не уйду отсюда, пока меня не выслушают! — завизжал Сергей Михайлович, теряя самообладание. — Между прочим, я такой же советский гражданин, как и вы, и имею право на… на защиту от преступников! У меня обнесли квартиру… забрали все, до последней вещи…

И, чуть не плача, он стал живописать масштабы постигшего его бедствия. Шесть человек, каждый из которых видел на своем веку немало зарезанных, расчлененных трупов, убитых детей и все то, чем одаривают работников милиции убийцы, насильники и прочие преступники, должны были выслушать историю похищенных шкафов и серебра, о котором инженер говорил с таким трепетом, будто оно принадлежало императору.

— Понимаете, все, все украли! — кричал он. — И мои подштанники… и старые газеты… Черт знает что!

Круглоголовый первый понял, что от Гусева просто так не отделаться, он будет навязываться со своей рухлядью и серебром, пока они не согласятся ему помочь. Окинув остальных быстрым взглядом, он спросил:

— А что этот парнишка… из Москвы… он вроде сейчас свободен? Поручите ему розыск пропавших у товарища вещей. Пусть приступает немедленно.

Сидящий ближе всех к телефонному аппарату снял трубку и бросил в нее, как горсть песка, несколько отрывистых слов. Гусев нервно переминался с ноги на ногу. Ему выделили сыщика из Москвы — он должен приступить к делу немедленно, и это обнадеживало. Правда, Сергей Михайлович не доверял жителям новой столицы, потому что всякому петербуржцу отлично известно, что столицей может быть только Петербург, и никакой Москве его не затмить и не заменить.

Через минуту на пороге возник тот, кто по воле судьбы специально прибыл из Москвы, чтобы найти гусевское украденное добро. К изумлению инженера, это оказался тот самый мрачного вида сопляк со шрамом, которого он совсем недавно видел в коридоре.

— Вот, познакомьтесь, товарищи, — сказал круглоголовый. — Ваня Опалин, агент московского угрозыска. А это товарищ Гусев, потерпевший. Он введет тебя в курс дела, — добавил он, обращаясь к Опалину.

Сергей Михайлович в который раз поведал душераздирающую историю о том, как его коварно разлучили с его имуществом. Он уже привык повторять ее и даже начал находить известное удовольствие в том, чтобы возбуждать в окружающих сочувствие. Однако по виду сопляка, по тому, как Опалин, насупившись, мерил его взглядом, он понял, что тот не слишком отзывчив, черств душой и вообще не склонен сопереживать его потере.

«Сколько же ему лет — 17, 18? — думал неприятно удивленный инженер. — И такой молокосос будет искать мое… мое все!»

— Я еще очень беспокоюсь насчет супруги, — добавил инженер. — Ее не было дома, и я думаю — может быть, с ней что-нибудь случилось? Я имею в виду, может, те бандиты, которые похитили мое имущество, они… они сделали с ней что-то, потому что она им мешала?

— Следы убийства есть? — лаконично спросил сопляк.

Инженер вытаращил глаза и поперхнулся.

— Ну там труп на полу, лужа крови, — пояснил Опалин.

Сергей Михайлович позеленел и честно признался, что ничего такого не заметил.

— Мне надо осмотреть вашу квартиру, — объявил Опалин. — Пошли.

— Ваня, если понадобится помощь, звони, — сказал круглоголовый на прощание.

— А что ты делаешь в Ленинграде? — не удержался инженер, когда они вышли на улицу.

Опалин обернулся и смерил его напряженным взглядом.

— Вы, — сказал он сухо.

— Что?

— На «вы» и Иван Григорьевич. Идет? И я вам не Ваня, — добавил он обидчиво.

— Ну я же просто так, без всякой задней мысли… — залопотал инженер, пытаясь приноровиться к стремительному шагу своего спутника.

Они дошли до остановки и сели в трамвай.

— Кого вы подозреваете? — спросил Опалин.

Немного успокоившись, Сергей Михайлович изложил свои подозрения насчет домработницы.

— По объявлению, небось, нанимали? — хмыкнул 17-летний Иван Григорьевич.

— Нет, что вы! — замахал руками инженер. — За нее ручался Кока… то есть Николай. Брат моей супруги.

Судя по выражению лица Ивана, он не доверял ни Коке, ни супруге инженера, ни ему самому. У Опалина была по-юношески тонкая шея, но выражение лица скорее взрослое, а шрам делал его совсем загадочным.

— Скажите, а вы много дел раскрыли? — не удержался инженер.

— Порядочно, — сдержанно ответил Опалин, и Сергей Михайлович воспрянул духом.

Они вышли из трамвая, и инженер повел сурового Ивана Григорьевича к своему дому, то и дело от нетерпения забегая вперед, как преданный пес. Опалин следовал за ним, засунув руки в брюки.

Агент московского угрозыска и потерпевший вошли в дом, поднялись по лестнице, Сергей Михайлович достал ключи, отпер дверь, шагнул внутрь и, охнув, выронил портфель.

Вся мебель стояла на своих местах.

— Вы же говорили, что в квартире ничего нет, — неприязненным тоном промолвил Опалин.

— Говорил, — с несчастным видом подтвердил инженер. — Но…

Он заметался, сунулся в одну комнату, в другую… Опалин следил за ним с выражением глубочайшего презрения на молодом лице.

— Знаете, гражданин, — проговорил он наконец, — а ведь ложный вызов милиции является преступлением.

— Товарищ! — простонал инженер, молитвенно складывая руки. — Клянусь, когда я приехал, квартира стояла пустая… Я совершенно ничего не понимаю!

— Пьете? — прищурился Опалин.

— Иногда, — признался инженер.

— А сегодня…

— Ни-ни-ни! Ни капли. Я же только с поезда…

— У вас бывают… эти, как их… галлюцинации?

— Никогда, — убежденно молвил Сергей Михайлович.

— Уверены?

— Совершенно!

— Что ж, товарищ, — весело заключил Опалин, — мне бы стоило наказать вас за то, что вы понапрасну вызвали меня и отвлекли от дел, но… так уж и быть, на первый раз я вас прощаю. Но на будущее прошу таких шуток не играть, — сурово добавил он.

Гусев стоял, беспомощно хлопая глазами. Иван Григорьевич довольно сухо кивнул ему на прощание и удалился.

На улице девушка металась вокруг дерева, за одну из верхних веток которого зацепилась гроздь красочных воздушных шаров, и взывала о помощи. Из ее сбивчивого рассказа Опалин понял, что она продает шары, а какие-то хулиганы отвлекли ее и перерезали веревочку. Без малейшего усилия он забрался на дерево, поймал беглецов и, спустившись вниз, вернул их девушке.