Валерия Вербинина - Иван Опалин. 9 книг [Компиляция]

— Как у Лизы дела? — спросил Опалин, меняя тему.

Оба знали, что Лиза неравнодушна к Ивану, но понимали, что со стороны последнего не стоит ждать даже намек на встречное движение. Когда Опалин перебрался на отдельную квартиру, в его прежней комнате поселилась Лиза, а ее брат, хоть и формально был там прописан, в основном жил у очередной своей любовницы.

— У Лизы все хорошо, — ответил Казачинский, допивая кефир и вытирая рот.

— Точно? Зинка ей не мешает?

— У нас бывали соседи и похуже, — отозвался Юра, пожимая плечами. — Лиза уже перестала внимание на них обращать. — Он подумал и добавил: — Знаешь, по-моему, Зинке и ее дочери просто нравится скандалить. Понимаю, почему ты оттуда сбежал.

И почему все думают, будто меня понимают, с раздражением подумал Опалин. Сделав несколько шагов по кабинету, он подошел к окну.

— Значит, по делу: два признака совпадают. Жертва убита ночью, ее душили руками.

— Мужчина?

— Пожалуй, да. Или очень сильная женщина. Но мы должны точно быть уверены, что убийство Елисеевой — наш случай. Ее ведь мог и любовник убить, к примеру.

— Я бы предпочел вариант с любовником, — пробормотал Юра себе под нос.

Опалин не стал возражать. Еще весной выступая на совещании муровцев и рассказав о своей гипотезе — что в Москве появился новый Комаров, — он почти физически ощутил, как начала сгущаться атмосфера. Подхалим Сосняков, которому из-за его одержимости шпиономанией доверяли только самые незначительные дела, выступил тотчас же после Опалина и заявил, что в ненормальных убийц не верит, а все дело в обычной диверсии.

— Кто-то хочет дискредитировать советскую милицию! — пафосно вещал Сосняков. — Он будет убивать и убивать, чтобы выставить нас в дурном свете, чтобы общество перестало нам верить… — Он оскалился и повернулся к Опалину. — Хотя лично я думаю, товарищ Опалин просто поторопился… Да, есть два нераскрытых убийства… Но никакой связи между жертвами не просматривается. Из чего следует, что убийца один и тот же? Да, задушены, да, пропали какие-то мелкие вещи… но простите меня, товарищи, это все шатко! Тут нет ничего, кроме домыслов товарища Опалина… Не подумайте… я его, конечно, уважаю… Но, может быть, нам стоит лучше ловить ночных грабителей?

И по лицам коллег Иван видел, как им хочется поверить дураку и подлецу Соснякову, а не ему. Хотя они и знали цену чутью Опалина, но согласиться с его гипотезой означало колоссальную мороку, бесплодные поиски, метания наугад, а в перспективе — массу жертв и не исключено, что кучу неприятностей по работе. Так что теперь Ивана ничуть не удивили слова Юры, который честно признался, что предпочел бы более понятный и прозрачный вариант.

— Вань, а ты Комарова ловил? — внезапно спросил Казачинский с любопытством.

— Это когда было? — засмеялся Опалин. — Да нет, не ловил я его… Но рассказы помню, да.

— Правда, что он чуть не сбежал?

— Пытался, как мне говорили. Из окна даже выпрыгнул… Самое скверное — он очередную жертву убил как раз перед тем, как появились наши. Пришли бы они на несколько минут раньше — человек остался бы жив.

Опалин замолчал, но Юра понял, что́ мучает начальника, — он боится опоздать, не успеть, и тогда кто-то погибнет, кто-то, кто мог бы остаться в живых.

— Скажи Лизе, чтобы не ходила по ночам одна, — неожиданно попросил Иван. — И чтобы вообще не выходила в темное время суток.

— Думаешь, она меня послушает? — проворчал Юра.

— Да, если ты скажешь ей, что это моя просьба, и объяснишь, в чем дело.

Зазвонил телефон, Казачинский снял трубку. Выслушав собеседника, он прикрыл ладонью микрофон и немного сконфуженно сказал:

— Твердовский, тебя просит. И откуда он знает, кто где находится?

Завершив короткий разговор с начальником, Опалин поднялся в его кабинет.

— Я же просил все мне докладывать, — хмуро напомнил Николай Леонтьевич.

— Возможно, в деле появился новый труп. Женщина. Молодая. Найдена в Марьиной Роще без документов. Была задушена. Деньги вроде бы на месте, другие ценные вещи — тоже. В одном из карманов обнаружился фрагмент старой медицинской справки, выданной Е. Елисеевой. «Е» может оказаться Елена. Я вспомнил, как однажды слышал это имя раньше, и вспомнил, кто его произнес. Нашел свидетельницу, данные вроде бы совпадают. Антон…

— Я в курсе насчет Антона. Делать-то что будем?

— Если моя версия подтвердится — создавать опербригаду. Искать убийцу.

Они обменивались репликами, как два опытных фехтовальщика обмениваются уколами.

— У тебя есть свидетели? — желчно прищурившись, спросил Твердовский.

— Нет.

— Улики, которые указали бы на убийцу?

— Нет.

— Черта лысого ты найдешь. — Николай Леонтьевич тяжело вздохнул. — Психических больных надо будет прежде всего проверить.

Опалин не стал возражать, хоть и думал, что такая проверка почти наверняка ничего не даст. Убийца скорее всего обыкновенный с виду гражданин и никогда ни на каком учете не состоял.

— Значит, опять: ты, Петрович, Юра, Антон, фотографом — Спиридонов, плюс Горюнов… И Терентия Ивановича тоже припашешь? Может, не стоит? Он старик, на пенсии уже, два года назад его едва не взяли, я бегал по инстанциям, умолял его не трогать… К чему ему лишние треволнения?

— Хорошо, я не стану включать его в группу, — спокойно ответил Опалин. Николай Леонтьевич немного подумал, яростно потер веки.

— Собак тебе выдадим, самых лучших. — Твердовский был страстным собачником и многое сделал для развития кинологического питомника при МУРе. — А что, если ты все-таки неправ? А?

— Я только рад буду.

Николай Леонтьевич скользнул взглядом по лицу своего подчиненного.

— Нет, не будешь, — отрезал Твердовский, качая головой. — Ладно, если ты его не поймаешь, то и никто не поймает. Любое содействие я тебе окажу. Всю новую информацию по делу — докладывать мне, немедленно. Ясно?

— Так точно.

— Свободен.

Когда Опалин вернулся к себе, позвонил дежурный и сообщил, что Ивана Григорьевича уже четыре раза спрашивала по телефону какая-то студентка, прямо-таки горевшая желанием сообщить ему важные сведения.

— Позвонит в пятый раз, переключи на меня, — распорядился Опалин.

Звонок не заставил себя ждать.

— Старший оперуполномоченный Опалин слушает.

— Это Нина… Нина Морозова.

— Я вас узнал, Нина. Говорите.

— Я вспомнила, как зовут поклонника Лены. Его фамилия Радкевич.

— Через Д или через Т?

— Не знаю… Я только слышала, не видела, как пишется.

Записав фамилию, Иван подчеркнул третью букву и поставил вопросительный знак.

— Мне кажется, с ней случилось что-то плохое, — сказала Нина после паузы, имея в виду свою бывшую подругу.

— Я вам потом все расскажу, — пообещал Опалин.