Олег Мушинский - Красный след [litres]

Впрочем, молодой паломник казался слишком сообразительным для третьей группы. Конечно, наивность и ум – слова разные, но что-то он определенно не договаривал.

– Ты мне лучше ответь, что ж ты вокруг Зинаиды увивался? – строгим тоном произнес Тимофей. – Чай, не кухонная девка. Или, скажешь, это тоже поручение твоего господина?

– Ну-у-у…

Жан вздохнул, развел руками и сказал, что вообще-то да. Тимофей предложил рассказывать дальше. По словам Жана, рассказывать там особо было и нечего. Людвиг с самой первой встречи засматривался на Зинаиду, но ее благосклонности не удостоился. Получив отказ, он, однако, не опустил руки, а приступил, как Жан процитировал его слова, к «вдумчивой осаде крепости».

Первым делом Людвиг поручил новоявленному слуге повнимательнее присмотреться к красотке. Вдруг подметит, чем ее можно покорить. Или пошантажировать. Последнего Жан вслух не произнес, но это и без того просчитывалось из его рассказа. Собственно, если этот Людвиг был хоть немного реалистом, он изначально должен был ставить на второй вариант.

Жан честно приступил к исполнению поручения, заодно сшибая мелочь от Зинаиды.

– Собой рисковал, между прочим, – жаловался он. – Этот ее охранник так и зыркал на меня. Попади я ему под горячую руку, все бы ребра мне пересчитал.

– Но не пересчитал же.

– Бог миловал.

– Ну тогда рассказывай, чего ты нашпионил, – велел Тимофей. – И будь любезен, не юли. Убийство – дело серьезное. Пока убийцу не найдем, никто отсюда не выйдет. Если это не ты, в твоих интересах говорить правду.

Жан тотчас заверил его, что он действительно ни при чем. Тимофей выразил недоверие. Жан стрельнул взглядом в сторону стражников у ворот и тяжело вздохнул.

– Только вы меня не выдавайте, мастер, – попросил он.

– Постараюсь, – ответил Тимофей. – Выкладывай.

Молодой паломник еще пару раз вздохнул для разминки и почти прошептал:

– Это, наверное, Яков ее убил.

– Яков?

Этот веселый молодой паломник никак не ассоциировался у Тимофея с образом убийцы. С другой стороны, убийство убийству рознь. Тот же Карл сражался с прямо-таки мальчишеским азартом, а ведь если отвлечься от того, что разил он сарацинов, он все-таки убивал людей.

– Да, – Жан уверенно кивнул. – Он тоже за госпожой следил.

Причем, по его словам, Яков не увивался вокруг Зинаиды, надеясь на монету или иной знак благосклонности, а именно шпионил за ней. Он наблюдал издалека, стараясь не попадаться на глаза Иахиму, да и Жан заметил его слежку случайно. Случилось это еще во владениях Эдессы.

– Это там, где тебя ограбили? – переспросил Тимофей.

– Что? – переспросил Жан. – А, вам уже рассказали. Нет, это раньше было, еще в городе. Накинули мешок на голову и обобрали до нитки, – он вздохнул, покачал головой и снова вздохнул. – Спасибо, не убили. Вот я и пошел в услужение господину Людвигу. А это уже другим днем было.

Другим – точнее, следующим – днем караван выступил из города довольно поздно и далеко не ушел. Ближе к полудню он остановился переждать самое пекло в тени. Рядом была какая-то деревушка, и Зинаида в сопровождении Иахима отправилась туда. Жан, выполняя приказ Людвига, нацелился проследить за ней и с удивлением обнаружил, что он такой не один. Впрочем, Яков больше следил, чтобы не попасться на глаза Иахиму.

– А на затылке-то у него глаз нет, – сказал Жан.

– Хм… – произнес Тимофей. – А скажи мне, почему ты его не выдал?

– Так, мастер, просто смотреть на красивую женщину – такого запрета в законах не сказано.

– Ну вообще, вожделение – тоже грех, – напомнил Тимофей.

Жан в ответ развел руками. В его понимании грехом все же были дела, а пока Яков ничего не совершил, какой толк шум поднимать?

– Но если бы он чего худое затеял, я бы сразу тревогу поднял, – заверил Тимофея Жан. – Вы не сомневайтесь, мастер. Забил бы во все колокола, но спас бы госпожу Зинаиду. А она бы меня потом, конечно, вознаградила. Ведь добрые дела должны вознаграждаться?

В его глазах опять блеснула хитринка. Тимофей только головой покачал.

О Якове в том же день Жан доложил своему господину, но тот не счел паломника достойным конкурентом. Пусть у того водились деньги – Яков оказался хорошим портным, – но Зинаида предпочитала изменять баши исключительно с благородными господами. Яков же был простолюдином, а это, как выразился Людвиг, никаким обучением не исправишь.

На самом деле в той постоянной войне, что вели здесь христиане с сарацинами, хороший мастер ценился не меньше рыцаря, но, зная теперь об истинных целях Зинаиды, Тимофей понимал, что ни Яков, ни Людвиг не смогли бы вызвать интереса у шпионки.

Разве только один из них не завладел составленными ею картами.

– Скажи-ка, Жан, а этой ночью ты видел, чтобы Яков следил за Зинаидой? – спросил Тимофей.

Жан с готовностью кивнул.

– Видел, мастер.

Тем вечером Жан, как слуга благородного господина, прошмыгнул в обеденный зал. Там он прислуживал за столом хозяину, не забывая «чуть-чуть» и про себя, и вдруг заметил, что Яков как-то быстро ушел. Чтобы человек ушел от таких кушаний, по мнению Жана, у него должна была быть веская причина. Очень веская.

Предупредив Людвига, Жан проследил за Яковом. Тот поднялся на второй этаж по боковой лестнице, ведущей на правую галерею, и поспел к выходу Зинаиды из покоев. Яков выждал, пока Зинаида пройдет по коридору, и прокрался за ней. Жан, укрывшись в тени на центральной лестнице, наблюдал за Яковом, ожидая пока тот решится наконец на какое-нибудь злодейство. Даже приметил, куда быстрее сбегать за охраной, чтобы первому поднять тревогу. Увы, его ожидало разочарование.

Яков подслушал разговор Зинаиды с ее гостем и просто ушел. Видать, не решился на злодейство. Зинаида тоже вернулась к себе. Когда в замке клацнул ключ, Жан отправился с докладом к своему господину, а потом спать во двор. Тощий кошелек Людвига не потянул двоих на галерее. Однако запахи никак не давали Жану покоя, и он решился совершить налет на кухню. План порушила совесть, не позволившая паломнику взять чужое без спросу, – тут Тимофей усмехнулся с откровенным недоверием – и некстати начавшаяся погоня – в это Тимофей поверил больше.

Как бы то ни было, Жан поспешил вернуться во двор, дабы не провоцировать охранников на вопрос, чего это он тут шляется без разрешения.

– Лучше, мастер, быть голодным, чем битым.

Уходя, Жан опять увидел Якова. Тимофей его тоже тогда видел. Более того, Яков был единственным из постояльцев, кто участвовал в погоне полностью одетым.

Свою монету Жан честно заслужил.

Яков сидел на нижней ступеньке лестницы, которая вела от ворот к верхней галерее у правой стены, и чинил рубаху. Игла так и порхала над синей тканью. Ее цвет сразу напомнил Тимофею васильки. Аккурат тот же оттенок, каким мастер его запомнил. Здесь, на Востоке, васильки ему не встречались.