Олег Мушинский - Красный след [litres]

Внутри было темно и холодно, как в склепе. Вдоль стен стояли здоровенные сундуки. Тимофей только диву давался, как их сюда занесли. На многих крышках лежал заметный даже в свете одинокой лампы слой пыли, а на двух почище стояли рядами медные кувшины. Кое-где между сундуками и стеной провисала белесая паутина.

– Туда, – сказал служитель, показывая лампой вперед.

Собственно, других путей просто не было. Пока они шли, Тимофей не заметил ни одного ответвления или даже ниши в стене. Подземелье протянулось примерно на половину длины главного здания, постепенно забирая вправо, к стене. Пока дошли, Тимофей, как ему казалось, успел промерзнуть до костей.

Выглядело так, будто бы впереди тупик, однако на деле «стена» оказалась свисавшей с потолка тканью под цвет камня. Когда служитель ее отдернул, за ней обнаружилась такая же разбитая лестница. В носу тотчас засвербело. Пыль со ступеней можно было собирать горстями, и когда ткань взметнулась, пыль взметнулась вместе с ней. Тимофей закрыл лицо платком. Карл шел в двух шагах позади, положив руку на рукоять меча, но и он едва сдерживался, чтобы не чихнуть.

– Похоже, этим путем давно не пользовались, – заметил Тимофей.

– Никогда, – ответил служитель и пошел первым.

Ступеньки под ним не развалились.

– И куда это выход? – негромко спросил Карл.

– На улицу, – лаконично ответил служитель.

Он сдвинул заслонку, и внутрь проник тоненький лучик света. Служитель выглянул в щель. Тимофей поежился. Служитель легко сдвинул деревянный засов на двери и с куда большим усилием распахнул ее саму. Сверху осыпался песок пополам с каким-то мелким мусором. Служитель отступил в сторону.

Тимофей быстро вышел первым и оказался в какой-то заброшенной лавке. По крайней мере, так выглядело это сооружение. На пустом прилавке лежала дохлая крыса. Запах стоял мерзковатый. Над головой провисал навес из соломы. Казалось, дунь в его сторону, и он рухнет на голову. По бокам свисала черная ткань. Грубая и ветхая, она выгорела на солнце до дыр. Но главное – здесь было тепло.

Когда следом выбрался Карл, служитель закрыл за ним дверь. Тихо прошелестел засов.

– Эй! – негромко окликнул рыцарь. – А как мы вернемся?!

– Стучите, и вам откроют, – донеслось из-за двери.

Рыцарь хмыкнул, затем поморщился. Видать, тоже уловил запах крысы.

– Бывали, конечно, холодные ночи, – заметил Тимофей, греясь в лучах солнца. – Но так я мерз только дома, и это было зимой.

– У нас в горах так бывает, – отозвался Карл. – Наверху лед, холод, а в долину спустишься – там весна, сады цветут. У вас дома есть горы?

– Нет, – сказал Тимофей. – У нас сплошные леса и еще огромное озеро. Мы как раз за ним жили. Соль добывали.

– Надо же! – тихо воскликнул Карл. – И мои предки солью занимались. Деда вообще Соленым рыцарем прозвали.

– Забавно, – сказал Тимофей. – А потомки солеваров встретились на Востоке. Даже и не знаю, есть ли здесь где-нибудь поблизости соль? При серебро недавно слышал, а вот про соль не доводилось. Ладно, пойдем. На ходу быстрее отогреемся.

Они выбрались из лавки и быстро зашагали прочь. Рыцарь внимательно поглядывал по сторонам. На его лице застыло решительное выражение и готовность дать бой любому врагу. Врагов тут не было. Собственно, тут вообще никого не было. Лавка выходила на короткую узкую улочку. По одну руку возвышалась стена караван-сарая, по другую – стены домов вдвое меньшей высоты. Улочка вывела их на улицу пошире, и Тимофей уверенно свернул налево.

Здесь по обе стороны стояли каменные дома. Многие были в два этажа, а некоторые и в три. Крыши покрывала черепица. Все дома выглядели настолько по-европейски, что, если не обращать внимания на прохожих, можно было подумать, что эта улица находится где-нибудь в Пуатье или Шартре. А если обращать, то с таким же успехом можно было представить себя где-нибудь в Халебе или Дамаске. Полностью европейских костюмов тут раз, два и обчелся.

– Вы тут уже бывали, мастер? – спросил Карл. – Я имею в виду, в Тиберии?

– Да, пару лет назад, – отозвался Тимофей. – Хотел до Иерусалима добраться, но не сложилось.

– А почему?

– Ну, если вкратце, то тут приключилась одна грязная история, а виноватыми хотели выставить огнепоклонников. Мы с одним знакомым вмешались, а потом еле унесли ноги.

– Не сомневаюсь, мастер, что вы поступили справедливо, – медленно произнес Карл. – Но, может быть, это был знак, что все же не стоило помогать врагу? По крайней мере, пока они не приняли истинную веру.

– Да они нам не враги, Карл, – отозвался Тимофей.

– Для настоящего крестоносца враги все, кто не принял Христа!

– Ну почему же не приняли? – спокойным тоном возразил Тимофей. – Когда Иисус едва только родился, к нему сразу пришли волхвы с богатыми дарами. Огнепоклонники утверждают, что это они и были. Так что, получается, они его самые первые приняли.

– А это правда? – спросил Карл.

– Они говорят, что да, – ответил Тимофей.

Рыцарь хмыкнул.

– Говорить можно что угодно, мастер, – сказал он. – Их словам можно верить?

– Ну вот сейчас и узнаем, – ответил Тимофей. – Нам сюда.

Они прошли под аркой из белого камня и оказались в ремесленном квартале. Здесь все было попроще. Глинобитные дома в один этаж, все как один выкрашенные в белый цвет, образовывали единое целое с пристроенными к ним мастерскими. В отличие от европейских кварталов, где рядом селились мастера одного дела, здесь каждый занимался своим ремеслом. Кузня соседствовала с ткацкой мастерской, а напротив мебельщика под навесом крутил свой круг горшечник.

Тимофей свернул к кузне. Откуда-то из глубины доносились мерные удары молота.

– Фикол! – громко окликнул Тимофей.

Удары молота тотчас смолкли. Навстречу гостям вышел высокий мужчина в белых одеяниях. И рубаха, и штаны были идеально чистыми. Словно бы он и не работал только что в кузне. Из-под красной шапочки выбивались курчавые волосы.

– Доброе утро, Тимофей, – приветливо сказал кузнец. – Рад видеть вас живым. И вам доброе утро, господин крестоносец.

– Доброе, Фикол, – отозвался Тимофей. – Это мой друг, рыцарь Карл фон Галит из Зальцбурга. А перед тобой, Карл, Фикол из этой самой Тиберии, глава общины огнепоклонников.

Кузнец заверил господина рыцаря в том, что он счастлив с ним познакомиться, и только позволит себе уточнить, что они не поклонники огня, а почитатели Мазды. В глазах Карла отчетливо читалось «Да одна ересь!», но он лишь вежливо, хотя и сухо кивнул.

– Прошу сюда, – Фикол сделал широкий приглашающий жест, указывая под навес.

В тени под белой тканью стояли деревянный стол и несколько плетеных стульев. Выглядели они хлипковато, но даже не скрипнули под весом гостей. Карл положил меч на колени, чтобы в случае необходимости быстро его выхватить. Фикол скрылся в доме, но тотчас вернулся. В руках он держал глиняный кувшин и три кружки.