Олег Мушинский - Осада

– И далеко он тебя послал? – осведомился Мартин.

– В вашу крепость, глупый франк! – вспылил сарацин. – Говорить с твоим эмиром!

– А моему эмиру это надо? – спокойно поинтересовался Мартин.

Над стенами прокатились приглушенные смешки. Сарацин едва сдержался.

– Это не тебе решать! – крикнул он.

– Так пока получается, что как раз мне, – ответил Мартин.

Он бы еще долго над ним изгалялся, но к воротам вернулись барон с сэром Патриком. За ними следовали еще четверо рыцарей. Все они были в доспехах и при оружии.

– Мартин, чего этому паршивцу надо?! – крикнул барон.

За воротами его наверняка тоже услышали.

– Хочет с командором говорить, господин барон! – отозвался Мартин.

– Слишком много чести, – решил барон. – Со мной говорить будет! Запусти его!

– С ним еще двое, господин барон!

– Ну давай сколько есть! Эй, на стенах, всем смотреть в оба!

Крестоносцы развернулись полукругом перед воротами. Створки медленно распахнулись. Сарацины проехали под аркой. Тело Локерли все еще висело на ней. Когда открывали ворота, труп задели, и теперь он слегка покачивался. Сарацину справа пришлось отклониться, чтобы не получить ногами по физиономии. Посланец скривил недовольную физиономию. Едва сарацины проехали, как створки сомкнулись за ними. Чуть лошадям хвосты не прищемили.

Посланец эмира безошибочно определил в бароне главного и направил своего скакуна прямиком к нему. Двое других сарацин внимательно поглядывали по сторонам.

Остановившись буквально в паре шагов, посланец презрительно посмотрел на барона сверху вниз. Барон посмотрел на него снизу вверх, но так, как образованный человек смотрел бы на редкую обезьяну, замеченную им на макушке дерева. Посланец с видимой неохотой спешился. Один из сарацин придержал его коня, другой в это время пялился на башню, на которой был установлен требушет. Посланец вышел вперед.

– Меня послал мой эмир, – повторил он.

– Это я уже слышал, – небрежно бросил в ответ барон. – И куда он тебя послал, догадываюсь. Говори, зачем сюда пришел?

Посланец нахмурился, затем преисполнился подходящей случаю важности и сказал:

– Мой эмир предлагает договор. В вашей крепости прячется убийца. Он убил двух сынов моего эмира.

– В бою такое случается, – спокойно ответил барон.

– Смерть в бою – достойная смерть для мужчины, – сказал посланец. – Но они умерли не в бою. Им перерезали горло после боя и ограбили. Убийца прячется в караване, который вы защищаете.

– Значит, твоему эмиру не повезло, – ответил барон. – Он не отомстит за сыновей.

– Отдайте нам убийцу и то, что он взял, и мы уйдем, – пообещал посланец.

– Вы и так уйдете, – сказал барон. – Или передохнете все под стенами.

Посланец с ним не согласился. Барон предложил проверить. Беседа явно зашла в тупик, когда сарацин заметил среди крестоносцев Тимофея. Точнее говоря, его взгляд упал на саблю, которую мастер в суматохе не успел отдать рыцарю для передачи в казну.

– Ты! – Сарацин как из арбалета выстрелил. – Откуда у тебя эта сабля?!

– Эта? – переспросил Тимофей, хлопнув ладонью по оружию. – Она раньше принадлежала одному вору и убийце, и, представь себе, как раз из этого каравана.

Посланец представил, и лицо его побагровело от гнева.

– Вон он, кстати, – сказал барон, указав на Локерли.

Посланец оглянулся.

– На выдачу убийцы мы согласны, – продолжил барон. – Мы как раз собирались бросить его собакам.

Под скулами посланца заходили желваки, но взгляд на саблю помог ему удержать себя в руках. Должно быть, его эмир, кем бы он ни был, очень хотел их вернуть и проинструктировал своего посланца соответственно.

– А вот сабли эти – вещь дорогая, – сказал барон.

– Мой эмир готов предложить за них выкуп, – ответил посланец.

При этом у него было такое скорбное лицо, словно бы этот эмир в качестве выкупа был готов предложить крестоносцам его голову. Впрочем, не исключено, что эмир бы согласился и на такую сделку. На счастье посланца, барона интересовало только золото.

Цены на оружие знали оба и потому легко столковались. Посланец пообещал заплатить вполовину больше того, сколько эти сабли стоили бы на рынке. Барон определенно мог бы выжать из него еще, но он счел для себя унизительным торговаться с сарацином. Все-таки действительно не на рынке.

– Еще мы хотим забрать наших павших воинов, – добавил посланец. – И как можно скорее.

– Это правильно, – согласился барон. – Чтоб не воняли тут.

Тут уже все три сарацина побагровели от гнева. Верховые даже оглянулись на предмет, а не получится ли придушить барона и убраться потом отсюда живыми? Выглядело так, что нет, не получится. Крестоносцы с копьями держали их в полукольце, а на стенах стрелки стояли с луками наготове.

– Вначале привезете выкуп, потом – все остальное, – сказал барон.

– Мы договорились, – ответил посланец.

– Выпустите их, – приказал барон крестоносцам и махнул рукой.

Ворота вновь открылись. Крестоносцы на стенах были готовы к внезапной атаке, но сарацины играли честно. Трое посланцев выехали за ворота, которые тотчас за ними захлопнулись, и рысью умчались за холмы.

Барон приказал одному из крестоносцев принести саблю от караван-баши. Тот убежал и вернулся с караванщиком. Последний держал в руках саблю, обернутую чалмой, и тяжело дышал. Дневная жара уже начала спадать, но до благословенной ночной прохлады было еще далеко.

– Надеюсь, мои интересы будут учтены при получении выкупа, господин барон? – вкрадчиво осведомился караван-баши.

Барон задумчиво посмотрел на него, потом на Локерли. Тимофей подумал, что он все-таки повесит караванщика, но барон только жестом приказал тому отдать вторую саблю Тимофею. Караван-баши тоже так подумал и отдал саблю молча, сопроводив потерю взглядом побитой собаки.

Ждать пришлось недолго. Конные сарацины едва скрылись за холмами и тотчас появились обратно. По всей видимости, их эмир ожидал, что крестоносцы потребуют выкуп, и приготовил его заранее. Оставалось только договориться. Ну и заодно оценить силы крестоносцев. Оценка, должно быть, вышла неутешительная, и сарацины привезли деньги.

Обмен состоялся в воротах. Сэр Патрик удостоверился, что монеты не поддельные.

– Надеюсь, пересчитывать не надо? – осведомился барон.

– Нет, – сказал посланец.

Барон смерил его взглядом и сделал знак Тимофею. Мастер вышел вперед, протягивая сарацину обе сабли. Когда тот увидел перепачканную кровью чалму, его аж затрясло от злости.

– Не дурите, уважаемый, – тихо сказал ему Тимофей по-арабски. – Берите свои сабли и уходите.

Посланец гневно глянул на него и молча выхватил у Тимофея обе сабли. Чуть руку ему не порезал.