П Орловец - Приключения Карла Фрейберга, короля русских сыщиков

— В Старой деревне, на самом краю. Дом Поздняковой.

— Большое спасибо! — поблагодарил сыщик. — А дорого ли вы платите за фунт?

— О, очень дорого! — вздохнул хозяин. — Фунт мне обходится в пятьдесят копеек.

— Ого! — удивился Фрейберг.

— Да, — поддакнул хозяин. — Но, признаюсь, если бы она спросила с меня и шестьдесят, я отдал бы с удовольствием, лишь бы быть ее единственным покупателем. Вам прикажете еще чем-нибудь служить?

— Нет, благодарю вас. Относительно вина и сладкого мы уже распорядились.

Хозяин откланялся и ушел.

Поев сладкого и выпив бутылку вина, приятели вышли из ресторана и, прокатившись еще немного, расстались.

Прошло дня четыре.

В этот день, оставшись недовольным жестким мясом, Фрейберг отругал на чем свет стоит свою кухарку.

И как-то невольно ему припомнилась роскошная телятина, которую он недавно ел у Леграна.

— Вот возьму и поеду за телятиной! — проворчал он.

А так как в этот день он был совершенно свободен, то и решил не откладывать дела в долгий ящик. Надев шубу, он вышел из дому и приказал извозчику везти себя в Старую деревню.

Лошадь попалась хорошая, и долгая прогулка освежила его.

Прибыв на место, Фрейберг стал искать дом Поздняковой. Но безрезультатно он исходил почти всю Старую деревню.

— Тьфу ты, черт! — выругался, наконец, сыщик. — Дома нельзя найти, будто он сквозь землю провалился!

— Да вы кого ищете, господин? — спросила проходившая мимо баба.

— Дом Поздняковой.

— Поздняковой? Не слыхала. Да вам кого нужно-то?

— Авдотью Серову, — ответил сыщик, выходя из себя.

— Вона-а! Ты бы так и говорил! Это что мясом торгует-то?

— Она, она! — обрадовался Фрейберг.

— Вон туда и иди, — показала баба. — Повернешь направо, дойди до края, тут ее дом и будет — угольный на правой руке.

Отыскать Авдотью по этим приметам оказалось делом нетрудным.

У нее была форменная мясная лавка. Когда Фрейберг вошел, в лавке был один только мальчишка лет двенадцати.

— Вам чего? — спросил он.

— Телятины, только самой лучшей.

— Сейчас мамку позову.

На его зов из задней комнаты вышла здоровенная баба с почти мужским, хмурым, будто чем-то недовольным лицом.

— Слушайте, я недавно натолкнулся в ресторане Леграна на чудную телятину, и мне сказали, что это вы поставляете ее туда, — заговорил Фрейберг. — Нельзя ли у вас купить несколько фунтиков такой же?

Авдотья Серова молча посмотрела сначала на его лицо, потом почему-то на ноги и лениво, неприветливо ответила:

— Много нельзя… Вчера кололи, а то даром бы прошлись. Много ли вам?

— Фунтов десять бы взял.

— Десять не могу, ресторан обидится. Фунтов пять или шесть можно уделить. Только телятина моя дорогая. Корм дорого стоит. Меньше как по шестьдесят копеек не отдам.

— Да уж заплачу, только дай, — согласился сыщик.

— Там подождите, сейчас принесу с погреба, — буркнула хозяйка, выходя в заднюю дверь.

В погребе она прокопошилась долго, но вернулась с двумя кусками мякоти, которые и кинула на весы.

— Пять и три восьмых. По шесть гривен — три рубля двадцать четыре копейки.

Фрейберг взял мясо, заплатил деньги и сказал, что будет время от времени заезжать за телятиной.

В этот день он был очень доволен обедом.

Развалившись после обеда на кушетке, сыщик взял газету и от нечего делать стал просматривать хронику, а затем объявления. В хронике не было ничего особенного, в объявлениях тоже: «Кухарка ищет место», «Нужен кучер», «Пропал без вести двенадцатилетний мальчик», «Продается мебель», «Пропала собака» и т. п.

— Ерунда, — зевнул сыщик, отбрасывая газету.

И, повернувшись на бок, заснул самым безмятежным сном…

Прошло дней шесть.

К вечеру Фрейберг ждал гостей и снова вспомнил про знаменитую телятину. Окончив покупки в городе, он взял извозчика и поехал в Старую деревню.

На этот раз Авдотья Серова встретила его как старого знакомого.

— Опять за телятиной пожаловали? — спросила она, улыбаясь какой-то неприятной улыбкой.

— Да, — кивнул сыщик. — Только, если можно, дай на этот раз цельную заднюю ножку.

— Ох, кажется, ножки не осталось! — покачала головой женщина. — Уж возьмите, что есть.

Она удалилась и минут через пятнадцать возвратилась с тремя кусками мякоти.

— Все забрали, только вот это и осталось.

Делать было нечего. В кусках оказалось восемь фунтов, и Фрейберг, заплатив деньги, поехал домой.

Вечером собрались гости.

Люди были все свои, из сыскного отделения и полиции, поэтому и разговор вертелся больше вокруг уголовных преступлений.

— Нет, вы обратите внимание на то, что если начнет действовать какой-нибудь бандит, то непременно оставляет за собою след в виде целого ряда аналогичных преступлений! — заговорил между прочим сыщик Пиляев.

— Это всегда так бывает, — отозвался другой. — Вы заметили, что за последнее время, например, участились пропажи детей? Ну словно их кто-нибудь нарочно систематически крадет!

— Да, да, — подтвердил Фрейберг. — Примечательно то, что пропадают дети не маленькие, исчезновение которых легко объяснить отсутствием присмотра и их незнанием дороги, а, наоборот, мальчики и девочки возрастом от восьми до двенадцати лет.

— Вот, вот, — поддакнул один из сыщиков. — Мне кажется, тут кроется уголовщина, хотя, если предположить преступление, то становится совершенно непонятным, кому и зачем нужны эти дети, раз не слышно ни о каких выкупах?

— Я лично вижу в этом бесспорное преступление, — перебил Фрейберг, — хотя и не знаю еще его цели. Во всяком случае, я как-то на днях, заинтересовавшись этими систематическими пропажами, сделал подсчет…

— Ну и что же вышло? — спросил Пиляев.

— За четыре последних месяца пропало без вести двадцать семь детей. — ответил Фрейберг.

— В каком возрасте?

— Один ребенок двух лет, четверо между тремя и пятью годами, один шести и двадцать один в возрасте между восемью и тринадцатью годами.

— Больше девочек или мальчиков?

— А вот я сейчас посмотрю в своей записной книжке.

Фрейберг подошел к письменному столу и вынул из ящика записную книжку.

— Тут у меня все записано, — проговорил он. — Имена, фамилии и все приметы пропавших.

— А ну-ка, ну-ка…

Фрейберг развернул записную книжку и стал громко читать:

— Анна Карпенко, десяти лет, блондинка, полная, глаза синие. Александр Болевин, двенадцати лет, шатен, полный, глаза серые, родинка на правой щеке. Виктор Морозов, одиннадцати лет, шатен, очень полный, черные брови и глаза, причесывается с пробором. Евгения Веретинова, девяти лет, полная шатенка, на правой лопатке родимое пятно, глаза карие. Осип Рымков, десяти лет, блондин с голубыми глазами, очень полный, высок не по летам. Вера Хлебова, одиннадцати лет, брюнетка, глаза черные, на лбу шрам, очень полная.