Борис Сударушкин - Секрет опричника; Преступление в слободе

Присутствующие за столом согласились, что это предположение вполне может соответствовать действительности.

– После смерти родителей оставшееся в доме золото попало в руки Ивана – старшего сына Прохора Темина. Видимо, от матери он знал историю происхождения этого золота, потому никому о нем не говорил и, уезжая из Листвянска, оставил его в каком-то одному ему известном тайнике. Вскоре началась война. Ивана призвали на фронт, а через некоторое время мобилизовали и Игната Темина. Судьба столкнула их на фронте, здесь тяжелораненый Иван рассказал брату о спрятанном им золоте и умер. Тогда Игнат Темин забрал его солдатскую книжку, а свою оставил в кармане брата. Их сходство позволило провести эту операцию почти без риска. Таким образом, Нина Сергеевна получила похоронку, что ее муж погиб. А Игнат Темин, решив окончательно развязаться с прошлым, исправил свою фамилию на Шошин. Какие соображения толкнули его на этот поступок – точно неизвестно; что случилось потом – тоже можно только предполагать. Вероятно, чтобы избавиться от фронта, он выстрелил себе в руку, но вместо госпиталя попал в плен. Под конец войны Игнат Темин, для удобства я буду называть его Шошиным, очутился в Кенигсберге. Здесь после освобождения из плена он на допросе рассказал о бункерах на территории Королевского замка, где фашисты, по его словам, намеревались спрятать Янтарную комнату. Когда война закончилась, Шошин приехал в Листвянск и забрал из тайника оставшееся золото. Поселившись в Александрове, он устроился на работу в местный краеведческий музей. Все это время ему, видимо, не давало покоя, где лучше спрятать золото и как скрыться, если все-таки узнают, что он живет под чужой фамилией. И тут возле самого его дома случился провал земли. До этого Шошин слышал о возможном существовании подземелья под монастырем и о его примерном направлении. Срочно засыпав провал песком, он нашел продолжение подземелья под своим домом, своими руками выложил над лазом в подземелье печь. Теперь и золото спрятано надежно, и в любое время через подземелье, выходящее в подклет Успенской церкви, можно бежать. Так и живет Шошин, раздираемый жадностью и страхом. Так бы, наверное, и умер, не расставшись с золотом, если бы, сам не зная о том, его не подвел племянник – археолог Малов. После смерти своей матери – сестры Шошина – он обнаружил в доме тетрадь геолога Щелыкова, а в ней рисунок с водопадом, который прикрывает вход в пещеру, где виднеется какая-то скульптура. На соседней странице геолог оставил изображение этой скульптуры: сидящая женщина, в длинном платье, держит на коленях ребенка. Ознакомившись с легендой о Золотой бабе, Малов пришел к выводу, что геолог случайно наткнулся в тайге на капище, где хранится этот идол, и решает его найти. С этой целью он отправился в Листвянск и отыскал место, изображенное на рисунке геологом, но из-за неожиданной болезни так и не смог обследовать пещеру. Свою болезнь Малов объяснил тем, что водопад с пещерой расположен в зоне аномальных явлений, поэтому, долго находясь в этой зоне, и умер археолог Щелыков, обнаруживший Золотую бабу. В тетради геолога осталась запись, что изображение Золотой бабы имеется в Оружейной палате. Малов едет туда и там на золотом блюде из сокровищницы Ивана Грозного действительно обнаруживает изображение женщины с ребенком. Но он не замечает, что за ним давно, с самого Листвянска, следит Андрей Крашилов – племянник старика Крашилова, написавшего письмо в милицию о появлении в Листвянске подозрительного человека, который что-то разыскивает в тайге. Это письмо попадает в наш отдел. Сам Крашилов связал поиски, которые вел Малов, с историей Теминского золота. Дело в том, что когда после войны в Листвянске появился Шошин, Крашилов принял его за Ивана Темина, без вести пропавшего на фронте. После появления в Листвянске Малова старик Крашилов решил, что в прошлый раз Теминское золото найти не удалось и поиски его продолжаются. Чтобы выяснить, так ли на самом деле, мы пригласили приехавшего в Москву Малова в наш отдел, дали ему возможность самому признаться, что он разыскивал в тайге, но он так и умолчал об этих поисках. А вечером на него кто-то напал и похитил тетрадь геолога Щелыкова, Малов в тяжелом состоянии оказался в больнице…

Марк прервал свое повествование:

– Теперь твоя очередь рассказывать, что дальше было.

Не ожидая такого предложения, я не сразу собрался с мыслями:

– Марк поручил мне встретиться в Ярославле с семьей Игната Темина под тем предлогом, будто бы я задумал написать очерк о Теминском прииске. Сначала я поговорил с Алексеем Теминым, а на следующий день с его матерью – Ниной Сергеевной. Она дала мне фотографию своего мужа, но тут совсем непонятно повел себя Алексей Темин – он решительно потребовал, чтобы я немедленно вернул ему фотографию отца. Что я и сделал в тот же день, предварительно успев ее переснять. Случайно выяснилось, что после разговора со мной, вместо того чтобы отправиться в командировку, Алексей Темин с утра прибежал в библиотеку, где интересовался литературой о золоте и… об Оружейной палате! Только тогда я догадался, кто встретился мне на лестнице, когда я выходил от Алексея Темина, – это был человек, следивший за археологом Маловым в Оружейной палате, чему я оказался случайным свидетелем. Это открытие заставило меня встретиться с женой Ивана Темина – Галиной Николаевной, которая живет за Волгой. Она и рассказала мне, что Игнат Темин не погиб на фронте, – после войны она видела его, когда он выходил из электрички в Александрове. Во время нашего разговора с ней кто-то подслушивал нас в соседней комнате, но я не обратил на это должного внимания. А вечером, когда вернулся домой, мне позвонил мужчина, представившийся корреспондентом журнала «Уральский следопыт», и предложил встретиться, чтобы попытаться на пару написать очерк об истории Теминского прииска. По его просьбе я взял с собой записную книжку со всеми собранными мною сведениями о Теминском золоте, вышел из дома – и тут на меня кто-то напал, явно пытаясь завладеть записной книжкой. Только случайность помешала этому. Думаю, напал на меня Андрей Крашилов. До этого он следил за археологом Маловым в Оружейной палате, потом, сразу после моего ухода, встретился с Алексеем Теминым. Именно после разговора с ним Алексей потребовал у меня фотографию отца. Наверное, он же, Андрей Крашилов, сидел в соседней комнате, когда я разговаривал с Галиной Николаевной, после чего он и позвонил мне, представившись корреспондентом. Все так и было? – спросил я Марка, уверенный, что получу утвердительный ответ.

– Нет, кое в чем ты ошибаешься, – неожиданно для меня сказал он.

– В чем именно?