Борис Сударушкин - Секрет опричника; Преступление в слободе

– Наверняка подделка, – пренебрежительно сказал краевед.

– Нет, специалисты единодушно заявили, что это подлинный документ начала восемнадцатого века.

– И место тайника указано?

– На карте острова в разных местах имелось сразу несколько пометок, а на полях написаны какие-то цифры, однако расшифровать их мы так и не смогли.

– Значит, нужно было разбираться на месте – на самом острове, – рассудил я.

– Когда я поставил этот вопрос перед руководством, то получил отказ с такой мотивировкой: хотя карта и составлена в восемнадцатом веке, но доверия не внушает.

– И как же ты поступил?

– Дождался лета и в свой отпуск махнул на этот остров вместе с сотрудником нашего отдела Смолкиным, благо он тоже холостой.

– Молодцы! – не удержался Пташников от похвалы. – Вы совершили поступок, достойный уважения.

– К сожалению, поездка закончилась не так, как мы предполагали.

Я видел – Марк уже раскаивается, что начал этот разговор, но под нашими вопросительными взглядами вынужден был продолжить его:

– Сначала теплоходом добрались до Большого Соловецкого острова, где на туристической базе подрядили катер, на котором нас подбросили на этот островок. Весь его можно за полчаса обойти. Жилья на нем нет, только развалины старой часовни в центре острова и сосновый лес, подступивший к самому берегу, на горизонте Соловецкий монастырь виднеется. С Сергеем – рулевым катера – договорились, что каждый день будет нам с турбазы обеды доставлять, и приступили к поискам – тщательно изучали те места, которые отмечены на карте.

На третий лень Сергей привез на остров гостей – отца с дочерью, решивших дикарями отдохнуть. С отцом мы только один раз виделись, да и то мельком – они поставили палатку на другом конце острова. А вот с его дочерью мне довелось познакомиться поближе. Погода в то лето выдалась на удивление теплая, вода прогрелась так, что купаться можно, хотя до полярного круга всего полторы сотни километров. Кругом вода, а окунуться и позагорать только в одном месте можно – где камни из воды не торчат, а на берегу песчаный пятачок. Вот там мы с ней каждый день и встречались и вроде бы даже подружились.

– Девушка симпатичная?

– Очень, – коротко ответил мне Марк.

– Впервые слышу, чтобы ты давал такую высокую оценку.

– Девушка того заслуживает.

– Уж не влюбился ли?

– Ты слушай, что потом случилось. Всего на карте в разных местах острова было указано семь точек. Мы добросовестно исследовали шесть из них, ничего не нашли, как вдруг ночью кто-то выкрал карту из нашей палатки. Представьте себе ситуацию – на острове только мы со Смолкиным и отец с дочерью. Смолкин сразу на них подумал.

– А они знали, что вы разыскиваете на острове?

– В том-то и дело – мы никому не говорили.

– Значит, милицию обокрали? Ну а дальше?

– А дальше произошло такое, что и вспоминать не хочется. Пока я с девушкой по острову гулял, Смолкин взял свое удостоверение сотрудника МВД и пошел к ее отцу выяснять отношения. Не знаю точно, что он наговорил, но в результате отец с дочерью в тот же вечер на катере уехали с острова. Я с девушкой даже проститься не успел.

– Так кто же украл карту?

– А сам не догадываешься?

– Кроме отца с дочерью, действительно, больше некому.

– Да не могли они похитить, не такие люди! – рассердился на меня Марк. – О том, что мы разыскиваем на острове, мог знать только один человек – Сергей, рулевой катера. Однако ночью, когда карта пропала, его на острове не было. Но и кроме него некому было совершить кражу. Короче говоря, мы выяснили, как все произошло. Вечером он отошел на катере от острова, обогнул его и спрятал катер в камнях, а пока мы со Смолкиным сидели у костра, пробрался в палатку и выкрал карту.

– Она сохранилась?

– Когда я потом допросил Сергея, он сам во всем признался и карту выложил.

– Неужели он не понимал, что подозрение и на него падет?

– Мальчишка! Случайно услышал наш разговор о сокровищах, ну и решил их сам отыскать, наверное, себя этаким соловецким графом Монте-Кристо представил. Но ничего мы там не нашли. Собственно, этого и следовало ожидать. Одно плохо – перед отцом и дочерью не извинились.

– Скажи лучше – хочешь опять с девушкой встретиться. Адрес ее у тебя остался?

– Какой там адрес, я даже фамилии не узнал, – в сердцах сказал Марк.

– Да, печальная история. Ни сокровищ, ни девушки…

Я взглянул на расстроенное лицо Марка и понял – если не хочу сделать ему больно, лучше этой темы не касаться. Но почему он вспомнил «соловецкую» историю именно сейчас, что толкнуло его на откровенность?

И еще одного я не мог понять, а прямо спросить об этом Марка почему-то не решился: что это за отдел милиции, который вместо борьбы с современной преступностью занимается поисками старинных сокровищ?

Музей был еще закрыт, и Пташников предложил прогуляться по монастырю. Досадуя, что разгадка тайны опричника отодвигается, я согласился неохотно.

Высокие стены Борисоглебского монастыря казались неприступными – это была настоящая военная крепость, с трех сторон окруженная речкой Устье, а с четвертой – глубоким, заполненным водой рвом.

Здесь не было ничего лишнего, рассчитанного на то, чтобы порадовать глаз. Уходящие в глубь стен дверные затворы, щелевые оконца в грузных башнях, отсутствие в кладке белого, слабого кирпича – все это должно было обеспечить надежную и долговременную оборону.

По преданию, место для монастыря выбрал Сергий Радонежский – один из главных вдохновителей Куликовской битвы. В монастырях не только молились – здесь создавали русскую культуру, воспитывали в душах патриотизм, в монастырских кузнях ковали оружие.

В Борисоглебе трижды побывал Иван Грозный, неоднократно делал богатые вклады в Борисоглебский монастырь, в том числе и за «убиенного» царевича Ивана.

Сохранились сведения, что именно сюда одно время хотел уйти Грозный от мирской жизни. По какой-то причине этого не произошло, иначе бы у Борисоглеба была бы, наверное, такая же недобрая слава, как у Александровой слободы.

Однако после отмены опричнины именно в Борисоглебский монастырь отправил Иван Грозный самых ненавистных в народе опричников, где они и доживали свой век, вспоминая былую власть и безнаказанность. Вряд ли смиренным монахам нравились такие нахлебники, но приходилось терпеть.

Я удивился, зачем Борисоглебу, стоявшему в стороне от основных торговых путей, потребовалась такая сильная крепость?

– Это сейчас Борисоглеб оказался как бы на обочине, а в прошлом местная крепость охраняла Ростовское княжество с запада, сторожила торговые пути к Белоозеру и Каргополю, – ответил мне Пташников. – А во время Смуты под стенами Борисоглебского монастыря два года простояли отряды польских воевод Сапеги и Лисовского, однако он так и не был взят интервентами, оправдало себя строительство мощной крепости, не пали духом ее защитники…