Борис Сударушкин - Секрет опричника; Преступление в слободе

Марк снова посмотрел на него пристально, выжидающе, но Малов больше ничего не добавил.

– Что ж, Аркадий Павлович, – проговорил Марк, поднимаясь из-за стола. – Спасибо за консультацию, вы нам очень помогли. Успехов вам на раскопках Отрара и самых неожиданных находок…

Поблагодарив за доброе пожелание, Малов попрощался с нами и торопливо вышел из кабинета, словно боясь, что ему зададут еще какой-нибудь вопрос. «Или мне это только почудилось?» – подумал я.

Однако оказалось, что подобное впечатление возникло и у Смолкина. Как только за археологом закрылась дверь, лейтенант возмущенно обратился к Марку:

– Почему ты так и не спросил его, что он делал в тайге?! Ведь он уже вроде бы сам готов был признаться, оставалось только чуть подтолкнуть его к этому.

– Да, похоже, он действительно хотел сообщить что-то важное, – согласился Марк. – Возможно, это прямо связано с его поездкой в тайгу. Потому он и о завоевании Сибири татарами не сказал сразу, испугавшись, что разговор примет такое направление, которого он хотел бы избежать.

– А ты ему в этом помог! Почему? Что тебя остановило? – не успокаивался Смолкин.

– Мне не хотелось превращать наш разговор в допрос, – обрезал Марк. – Я все надеялся, что он сам расскажет о своих таежных поисках, это было бы лучше и для него, и для нас.

– Но этого, как видишь, не случилось, и мы остались ни с чем. Надо ехать в село, где живет Крашилов, и попытаться на месте выяснить, что интересовало там Малова. Может, действительно в тайге есть какой-то тайник с золотом, который и разыскивал Малов?

– А если Крашилов – из ума выживший старик?.. Сначала надо проверить, живут ли в Ярославле Темины. Мы многое можем узнать от них. Слушай, а ты не возьмешься за это дело? – посмотрел Марк на меня.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего опасного – просто встретиться и поговорить с Темиными. Скажешь, что заинтересовался судьбой Теминского прииска, хочешь написать о Прохоре Темине. А заодно выяснишь все остальное: за что сидел Темин, при каких обстоятельствах погиб. Может, и впрямь такую историю услышишь, что хоть сразу за письменный стол и роман сочиняй.

– А если Теминых нет в Ярославле?

– На нет и суда нет. Тогда нам придется в Листвянск к Крашилову обратиться.

Я молчал, не зная, как ответить Марку, поскольку та сомнительная роль, которую он предложил, не очень-то мне понравилась. А с другой стороны, все, что я услышал о Теминском золоте и чему был сегодня свидетелем, на самом деле могло стать темой интересного повествования.

Короче говоря, взвесив доводы «за» и «против», я пообещал найти Теминых. Похоже, моему согласию больше Марка обрадовался Смолкин, – прежде чем выйти из кабинета, он так горячо и крепко пожал мне руку, что я даже поморщился от боли.

Когда мы с Марком остались одни, ко мне вернулись сомнения – правильно ли я поступил, согласившись с его предложением? У меня появилось странное впечатление, что, распутывая клубок загадок, начавшихся со слежки, замеченной мною в Оружейной палате, я невольно плету из нити этого клубка сеть, в которой все больше и больше запутываюсь сам.

Говорить ли Марку о том, что за Маловым следили? А вдруг наблюдение было организовано самим Марком? Понравится ли ему, что я вмешиваюсь в дело, которое меня совершенно не касается? Впрочем, он сам втянул меня в эту историю, предложив найти Теминых. Тогда он просто обязан раскрыть все карты и объяснить мне, чем была вызвана слежка за Маловым.

«А если Марк не имел к этой слежке никакого касательства?» – сразу же приходила другая мысль. Тогда я просто обязан рассказать об увиденном в Оружейной палате.

Я склонялся то к одному, то к другому решению, но так и не сделал окончательного выбора, убедившись, что в данной ситуации лучше промолчать, чем поставить себя в дурацкое положение.

В Ярославль я решил возвращаться на следующий день, а этот вечер провести у Марка, в домашней обстановке, за неторопливой беседой. Однако, как вскоре убедится читатель, спокойного вечера у нас не получилось – опять мои планы нарушил случай, который дал событиям новый непредсказуемый толчок. Но всё по порядку…

Однажды я уже был в двухкомнатной квартире Марка на Кутузовском проспекте, мне запомнился ее порядок и уют, потому крайне удивился, увидев, какой хаос царит в ней сейчас, словно ворвался в окно сильный порыв ветра и разметал вещи в самом немыслимом беспорядке – книги раскиданы по тахте, рубашка на телевизоре, домашние тапки в разных углах комнаты.

Заметив мою реакцию, Марк смущенно объяснил:

– Понимаешь, сестра недавно вышла замуж и переехала к мужу, а у меня работы по горло. Ухожу рано, прихожу поздно, обедаю и ужинаю в столовой. Вчера тоже поздно вернулся, успел только на кухне прибраться. Но утром сбегал в магазин за продуктами, так что не волнуйся – накормлю, хоть и не по высшему разряду, но досыта.

– Женить тебя надо, а то вовсе квартиру в берлогу превратишь, – сказал я, усаживаясь в кресло, с сиденья которого Марк собрал и переложил на стол стопку журналов.

– Говоришь таким тоном, словно у самого и жена есть, и детей семеро по лавкам. Покажи пример, а потом, если впросак не попадешь, и я ему последую.

– Мне эту проблему трудней решить, чем тебе: никого на примете нет, чтобы предложить руку и сердце.

– А у меня, считаешь, сразу несколько кандидатур на одно вакантное место?

– Может, и так. Но я только одну кандидатуру знаю, зато, кажется, самую подходящую для тебя, – Ольгу Окладину. Или ты в суете московской уже забыл о ней?

Марк сразу помрачнел:

– С Олей у нас отношения сложные. Сначала переписывались, а потом я пригласил ее сюда, в Москву, и все оборвалось.

– А что случилось?

– Как я понял, ее матери не нравится, что дочка с милиционером познакомилась.

– Откуда ты это взял?

– Оля проговорилась. Потом слово за слово, так и разругались. Ты встречался с ее матерью? Что она за человек?

– Видел только на сцене – она актриса нашего Волковского театра. Говорят, талантливая. Но в квартире Окладиных я с ней не виделся, по вечерам она в театре, летом на гастроли уезжает.

– Ну, еще увидишься, – все так же хмуро сказал Марк.

– Тебе самому надо с ней встретиться.

– Зачем?

– Может, она просто боится, что дочь дружит с парнем, которого она, мать Ольги, даже не видела?

В глазах Марка промелькнула слабая надежда, но сразу погасла:

– Первым на попятную все равно не пойду.

– Гордый, значит? А я думал, у вас с Ольгой что-то серьезное, а оказывается так, легкое увлечение, – умышленно попытался я раззадорить Марка. – Поспорили из-за пустяка – и в разные стороны, только бы себя лишними заботами не обременять.

– Не знаю, как было у Ольги, а у меня – серьезней некуда, – недовольно произнес Марк. – Пока я на кухне ужин готовлю, полистай журналы.