Риз Боуэн - На поле Фарли

– Тогда давай поскорее сделаем дело, – решительно сказала Памела. – Как думаешь, мы уже близко?

Бен изучил карту.

– Почти приехали. Похоже, та последняя деревня была Хинтон-Сент-Джордж. Значит, скоро по левую руку покажется холм. Мы их уже проехали немало, но у этого особая форма. – Бен протянул Памеле копию фотографии: – Видишь, там еще колокольня и три высокие сосны. Мы это место сразу узнаем.

Памела кивнула.

– Тогда вперед, Макдуф!

Деревенская дорога провела их по Сомерсетской равнине, где на полях, разделенных дренажными каналами, паслись коровы. Бену показалось, что холмистая часть графства уже осталась позади, и он испугался, не заблудились ли они из-за его неумения читать карту. Но когда они проезжали мимо деревенских домов с соломенными крышами, Памела вдруг воскликнула, указывая вдаль:

– Смотри! Вот же он!

Неподалеку над соснами высилась церковь. Не сразу удалось найти дорогу, которая позволила бы им подъехать к самой макушке холма, но в закатном свете они добрались наконец-то до цели, и Бен остановил мотоцикл. На кладбище с покосившимися надгробиями голосили грачи. Бен и Памела пошли вперед, и ветер с запада ударил им в лицо. Бен огляделся и заметил за кладбищем небольшой домик. Похоже, это была единственная постройка на вершине холма – кроме, разумеется, церкви. Место казалось мрачным и заброшенным.

– А теперь что? – спросила Памела.

Действительно, что теперь? Поднимаясь по извилистой дороге на холм, они миновали несколько домов, однако не встретили ни деревни, ни усадьбы, на что так рассчитывал Бен.

– Наверное, нужно заглянуть к священнику, прежде чем отправимся обратно, – предложил Бен.

– А ты надеешься обнаружить здесь гнездо пособников нацизма? – пошутила Памела. – У тебя есть оружие, на всякий случай? – При взгляде на его лицо она расхохоталась. – Мне кажется, нас обдурили. Я считаю, что скрытое сообщение содержалось в самой фотографии, а место на снимке не имеет значения.

– Увы, похоже, ты права, – согласился Бен.

Но все же последовал к дому священника по заросшей мхом тропинке и постучал в дверь. Открыл ему старичок с кротким лицом и редкими седыми волосами. Бен объяснил, что они путешествуют по Юго-Западной Англии и интересуются старинными церквями, особенно теми, что в глуши. Священник пригласил молодых людей в дом и угостил вином из бузины, которое, его по словам, изготовил один прихожанин.

– Прихожанин? – удивилась Памела. – Но где же ваш приход? Мы не заметили поблизости жилья.

– Видите ли, у храма Всех Святых сложная история. Когда-то он принадлежал монастырю, но во времена Генриха Восьмого его отобрали у церкви и передали местному лорду, а тот устроил там усадьбу. Потом, во время гражданской войны [42] Речь о гражданских войнах 1642–1651 гг., также известных как Английская революция, в ходе которых сторонники короля Карла I противостояли сторонникам парламента. , усадьбу уничтожили люди Оливера Кромвеля. Но церковь пережила все и по-прежнему открыта для жителей соседних ферм и деревень.

– Значит, господского дома больше нет?

– Одни руины.

– А кто-нибудь еще живет неподалеку? – спросила Памела.

– На добрых полмили вокруг ни единой живой души, – ответил викарий.

– Вам, должно быть, одиноко?

Он кивнул:

– Моя жена умерла три года назад. Раз в неделю приходит женщина из деревни, наводит здесь порядок. Я объезжаю прихожан на велосипеде, но местность здесь действительно весьма уединенная. К счастью, у меня есть книги и радио. – Он встал. – Скоро стемнеет, но не желаете ли посмотреть церковь?

Бен и Памела поблагодарили и последовали за ним. Священник на всякий случай взял со столика в прихожей карманный фонарик и проводил их между надгробных камней. Внутри церкви последние лучи солнца сочились сквозь длинные узкие окна, отчего казалось, будто неф обрамляют колонны. Воздух был затхлым и сырым, храм явно нуждался в ремонте.

Викарий провел их по церкви, подсвечивая фонариком мраморные плиты, под которыми покоились давно усопшие рыцари. Затем сказал:

– Если желаете, можете подняться на колокольню, оттуда открывается великолепный вид. Сам я с вами не пойду, мои старые ноги уже не способны одолеть подъем. На лестнице есть лампочка, но на нее надежды мало. Вот, возьмите фонарик.

Он указал им на дверь в стене. За дверью уходила вверх каменная винтовая лестница. Луч старого фонарика выхватывал из мрака ступеньку за ступенькой, но все равно в башне было жутковато и очень холодно. Наконец Бен с Памелой добрались до дверцы, отодвинули засов и вышли на площадку на вершине колокольни. Закатное солнце прорезало тучи, окрасив розовым дренажные каналы на полях. Вдали виднелся Бристольский залив.

– Отсюда удобно подавать сигналы, – заметил Бен.

Памела покачала головой.

– Но кому тут сигналить?

Моросило, ветер с моря принес дождь.

– Нам пора, – сказал Бен.

Викарий проводил их до мотоцикла и помахал на прощанье. Дождь разошелся не на шутку, вымочив их насквозь.

– Может, вернемся днем и узнаем, кто живет поблизости? – предложила Памела, ежась.

– Да только что нам это даст? – возразил Бен, оглядывая окружавшие их темные леса. – Викарий обязательно предупредил бы нас, если бы кто-то из здешних обитателей вызывал у него подозрения. Соседние фермы да дома – вот и весь его приход. Простые деревенские жители, которые поколениями обрабатывают здешнюю землю. Можем изучить при свете дня развалины старого монастыря, но, опять же, священник первый заметил бы, если бы там творилось неладное. В общем, по-моему, ловить тут нечего. Мне кажется, ты права: послание зашифровано в фотографии, а место не имеет значения.

– Видимо, так, – кивнула Памела. – В таком случае давай вернемся в Лондон, доложишь о том, что удалось выяснить. Да и мать меня убьет, если мы опоздаем на прием.

– Только давай сперва остановимся где-нибудь и перекусим, – попросил Бен. – Не знаю, как ты, а я голоден как волк.

– В такое-то время? Ну-ну, – хмыкнула Памела. – Здесь, в деревне, наверняка ложатся спать часов в восемь. Но с нынешней светомаскировкой вечером особо и не разъездишься, да и трудно рулить в темноте. Может быть, лучше поищем ночлег, а с рассветом отправимся в путь?

– А ты захватила с собой смену одежды?

Памела рассмеялась:

– Только зубную щетку. Ничего, как-нибудь обойдусь.

Пока они спускались с холма по извилистой дороге, кроны деревьев защищали их от дождя. Но как только выехали на равнину, над головой разверзлись хляби небесные.

– Бен, так мы далеко не уедем! – прокричала Памела. – Слышишь гром?

– В первой деревне был паб! – крикнул в ответ Бен.

Они еле ползли, рискуя свалиться в переполненную из-за дождя канаву на обочине. Наконец показались дома, и Бен с Памелой заметили вывеску паба, он назывался «Лиса и гончие». От соломенной крыши веяло уютом и стариной.