Риз Боуэн - На поле Фарли

– Вероятно, будет только рад, что ему наконец-то удалось послужить родине, – заключил лорд Вестерхэм.

В госпитале Памела сидела у кровати Бена. Плечо перевязано, лицо бледное, но Бен сидел, откинувшись на подушки, и был в полном сознании.

– По-прежнему не могу поверить этой истории с Трикси, – сказала Памела. – Похоже, она с самого начала работала на немцев. Воровала сведения из Блетчли.

– Интересно, зачем ей это? – спросил Бен.

– Вероятно, из любви к острым ощущениям. Не сомневаюсь, что со временем она нам все расскажет. Правда, ее отец, по-видимому, всегда симпатизировал немцам и нацистам. Но Джереми-то что заставило принять сторону врага? Неужели в Германии ему промыли мозги или даже пытали?

– Может, он так поступил из ложно понятого патриотизма? Насколько я знаю, некоторые верят, что если окончить войну сейчас, то это спасет от разрушения наши самые драгоценные памятники, пусть даже в результате мы окажемся под властью немцев.

Памела содрогнулась.

– Наверное, мы уже никогда этого не узнаем, – ответила она. – Он, должно быть, полетел в Германию.

Послышались чьи-то шаги, через несколько секунд Гай Харкорт отдернул занавеску.

– Ах, простите. Надеюсь, я не помешал романтическому свиданию? – Он лукаво улыбнулся.

– Нисколько. Проходите, Гай, – пригласила Памела.

Гай встал в ногах кровати:

– Как себя чувствуешь, старина?

– В плечо как будто мул копытом ударил, а так ничего. Говорят, мне повезло, пуля прошла навылет, не задев кости.

– Еще как повезло, – согласился Гай. – А у меня, собственно, новости. Самолет Прескотта сбили над Ла-Маншем.

– Наши истребители его догнали? – предположил Бен.

Гай невесело усмехнулся.

– Да нет, совсем наоборот. Его сбили «мессершмитты». Такая вот насмешка судьбы.

Бен потянулся к Памеле и взял ее за руку.

– Мне очень жаль, – сказал он.

– Бедный Джереми, – вздохнула Памела. – Какой ужасный конец.

– Именно так он и хотел бы уйти – сгореть фейерверком. – Бен посмотрел мимо нее в окно. Что бы ни натворил Джереми, его смерть опечалила Бена, ведь тот был его другом, важной частью его жизни.

Они молчали, а где-то неподалеку раздавались обычные больничные звуки – дребезжание тележки, строгие приказы медсестры.

– Хотелось бы мне знать, почему никто раньше не раскусил этого негодяя, – произнес Гай. – Вероятно, противник рассчитывал на то, что из решившихся на побег ни один не выжил, следовательно, разоблачение Прескотту не грозило.

– Значит, вы думаете, тот человек, который разбился на нашем поле, направлялся к Джереми с сообщением? – спросила Памела.

– Без сомнения.

Бен взглянул на Гая и кивнул:

– То, что при нем не нашли ничего, кроме того снимка, явно указывает, что идти ему было недалеко. Ни деньги, ни продовольственные карточки, ни инструменты ему не были нужны. Вероятно, Джереми уже подготовил для него укрытие.

– А снимок был сигналом для даты убийства Черчилля, которую они назначили, как только их агенты узнали, что тот посетит аэродром неподалеку, – догадалась Памела.

– Но как они узнали о приеме в Фарли? – удивился Гай. – Стрелять в премьер-министра на аэродроме – дело, несомненно, рискованное.

– Так ведь когда все планировали, прием должен был состояться не в Фарли, а в Чартвелле, – пояснил Бен. – Но премьер забраковал эту идею, и тогда Вестерхэмы предложили свой дом.

– Надо понимать, то сообщение в итоге дошло до Джереми иным путем, – продолжала Памела. – Возможно, через одну из радиопередач, которые мы пытались расшифровать.

– А ведь он видел тот снимок, – припомнил Бен. – Он приходил в отдел воздушной разведки, когда я и сам там был, и на столе лежала увеличенная фотография.

– Когда это произошло? – спросил Гай.

– Несколько дней назад.

– Да нет, мне кажется, он уже все распланировал к тому времени, – не согласилась Памела. – Судя по тому, с какой готовностью Трикси предложила помочь с организацией праздника, всю операцию давно продумали.

Гай кивнул:

– Наверняка. Мы полагаем, что все это было частью большого плана, который привели в действие, как только Джереми вернулся в Англию. Заговорщики намеревались способствовать высадке противника, вернуть на трон герцога Виндзорского и устранить королевское семейство. И всем этим руководил Джереми.

Памела содрогнулась.

– Бога ради, перестаньте. Не могу даже думать об этом. – Она встала: – Мне, пожалуй, пора. Родные будут волноваться. Может быть, Па позволит Марго приехать сюда и увезти меня домой.

– Давайте я вас подброшу, – предложил Гай.

– Вы очень добры. – Она одарила его сияющей улыбкой, которая всегда так завораживала Бена. – Я только схожу в дамскую комнату и вернусь. Думаю, вам нужно поговорить о вещах, которые вы не можете обсудить при мне.

– Сообразительная девушка, – произнес Гай, когда Памела ушла. – Да еще и красотка. Должен признать, она удивительно спокойно все это приняла, учитывая, что он был ее парнем.

– По-моему, на вечеринке она поняла, кто он такой, – ответил Бен.

– Итак, место освободилось и туда заступаешь ты, – ухмыльнулся Гай.

– Не уверен. Она видит во мне лишь брата.

– На братьев так не смотрят, – покачал головой Гай. – И вспомни, как она бросилась к тебе, когда в тебя попала пуля.

Бен уставился в потолок. На душе у него потеплело. Значит, есть надежда. Надо только дождаться подходящего времени, но надежда все-таки есть.

И тут он вспомнил, о чем хотел спросить Гая.

– Как думаешь, Марго работает на немцев?

Гай придвинулся ближе:

– Вообще-то мне не следовало бы тебе говорить, но сейчас она двойной агент. Посылает немцам информацию, посещает собрания «Кольца», но при этом держит нас в курсе всего происходящего. Ей, конечно же, пришлось притвориться, что она согласна им помогать. Да, и еще. Она подала прошение о зачислении в войска специального назначения. Скоро поедет на курсы в Шотландию.

– Обалдеть… – протянул Бен. – Я так рад, что она не замешана в этой истории.

– Ну, могло быть хуже. Немцы пытались заставить ее убить короля на приеме в саду, который готовился в эти выходные, чтобы одним махом убрать и короля, и Черчилля. Но Букингемский дворец бомбили, и праздник отменили. Марго, конечно, не собиралась выполнять это задание, но, поскольку она нас предупредила, теперь мы будем начеку на случай новой попытки. Отважная девушка. Настоящая патриотка.

Вернулась Памела.

– Идем? – спросила она Гая, подошла к Бену, наклонилась, нежно поправила его волосы и поцеловала в лоб. – Я вернусь утром, – прошептала она.

Гай был прав. Она глядела на Бена вовсе не как сестра.

В деревенской церкви

В день летнего солнцестояния преподобный Крессвелл отслужил панихиду по матросу Роббинсу. Присутствовала вся деревня, а также семья лорда Вестерхэма и прислуга из Фарли. Мистер и миссис Роббинс сидели на передней скамье, держась за руки и глядя в сборники церковных гимнов, а хор и прихожане пели «Господь – прибежище наше из рода в род». Алфи сидел рядом с ними и чувствовал грусть и гордость одновременно.