Людмила Немова - Любимые всегда рядом

Тетка снова обняла её, сказала, что знает, а как – пусть Саша пока не спрашивает. Лизе ещё грозит опасность, и она большего сказать не может, даже ей. А дочку она родила там, в колонии.

Саша была поражена. Верила и не верила. Ночевать осталась у тёти, утром рано поехала на работу. На проходной её ждала Бородина. Она велела Саше идти за ней, якобы по важному делу, но Александра извинилась и сказала, что ей очень некогда, много работы, план нужно выполнять, скоро конец месяца, может позднее зайдёт. Лицо парторга сморщилось, как будто она положила в рот кусочек лимона. Рядом стоящие девушки прыснули от смеха и быстро убежали. Саша поспешила следом.

Весь день она была задумчива, руки сами механически выполняли операции на станке. Мастер дважды подходил к ней, делал замеры, и качая головой уходил, но Саша ничего не замечала. Настал обеденный перерыв, в цехе никого не осталось. Мастер подошел снова и, выждав момент, когда Саша наклонилась за заготовкой, выключил станок.

– Ты, Званцева, сегодня трёхдневную работу выполнила. Хватит с тебя. Иди, отдохни, мне кажется, ты не в себе. Если случилось что, расскажи – ты мне небезразлична, у меня дочка такая же. Ты работящая, умная, тебе учиться дальше нужно. Знаешь, я уже на тебя заявку подал в институт, учиться направление получишь. Давай веселее на жизнь смотри.

Саша глядела в лицо мастера с удивлением: снова кто-то позаботился о ней, заметил не только её работу, но и то, что она не очень счастлива.

Все участники спектакля были возмущены, что Сергей Михайлович пропускает уже вторую репетицию. Катюша, его секретарь, тоже ничего не могла объяснить. Она говорила, что он не выходя сидит в своем кабинете. Клава попросила Степаниду сходить к нему узнать в чём дело. Та, не откладывая в долгий ящик, пошла прямо на работу к Сергею. Они проговорили двадцать минут, затем их разговор прервал важный посетитель, директор школы. Катя доложила о нём Шабалину.

Степанида вышла, поздоровалась с входящим. Вид у неё был очень весёлый, глаза блестели. Махнув Кате рукой, она быстро ушла. Директор спросил Катерину про неё. Катя ответила, что это знаменитая артистка, и скоро она будет выступать у них в спектакле, пусть он обязательно приходит посмотреть. Тот в ответ благодарно улыбнулся.

Вечером Степанида торопила Клаву домой:

– Давай заканчивай, завтра день новый будет, наработаешься. Сегодня хоть один раз пораньше уйдём. Ребёнка не видишь днями, еды заготовить надо дня на три. Давай поворачивайся.

Клава, удивлённая поведением подруги, быстро собралась. Дома Степанида выставила на стол угощение, быстро убрала в комнате и, поглядывая на часы, заторопилась к себе. Она обещала вернуться, как переоденется.

Клава с удовольствием занялась дочкой. Любаша уже умела танцевать, смешно топала ножками и припевала песенку про косолапого мишку. Песенок было много, но танец был один и тот же. Клава смеялась над своей самой лучшей артисткой. В коридоре стукнула дверь. Клава решила, что пришла Стеша.

– Ну наконец-то. Что ты долго так, тетю Зою позвала?

В коридоре было тихо. Клава взяла ребёнка на руки и пошла в прихожую. Там стоял Сергей и пристально глядел на неё. Клава растерялась.

– Сергей Михайлович, вы чего там стоите? Проходите в комнату.

Он стал снимать ботинки. Клава, зная, что ему трудно делать это из-за ранения, остановила его:

– Проходите, у нас ковров нет, на улице дождя давно не было, так и не грязно. Вот, вытирайте ботиночки о кружок. Мы ужинать собрались, давайте с нами. Степаниду жду, и где она так долго пропадает?

Она удивлялась, что Сергей за всё время не сказал ни слова. Он пристально вглядывался в нее – так, словно хотел заглянуть ей в душу. Клава боялась таких взглядов, всегда ожидала от них чего-то нехорошего.

Женщина замолкла и вопросительно поглядела на гостя. Девочка показала на Сергея рукой и сказала:

– Дядя пришел. Это дядя?

Клава опустила девочку на пол и села напротив него. Они сидели и глядели друг на друга. Она заметила в его глаза тревогу, но спрашивать ни о чём не стала. В конце концов он мужчина – захочет, сам все расскажет. Куда же подевалась Степанида…

Наконец, в коридоре послышался шум. В комнату не разуваясь вошёл мужчина среднего роста, довольно симпатичный, с красиво подстриженными усами. Он удивлённо посмотрел на Сергея и возмущённо сказал:

– Это что такое? Только я за порог, а в доме новый жених! Клавдия, на кого ты меня поменяла? Конечно, он видный из себя, но посмотри на меня, где ещё ты увидишь такие усы?

Девчушка сразу узнала вошедшую, и радостно закричала:

– Тетя, дядя Стеша, возьми на ручки!

Сергей уже давно встал и хотел уже уходить, но вдруг стал вглядываться в мужика, потом с облегчением опустился на стул.

– Ну, Степанида, ты даёшь! Я подумал, это на самом деле Клавин жених, собрался уж тебя на дуэль вызывать!

– Вот, так же и те подумали, когда нас на площади вместе увидели. Видите, какая артистка во мне пропадает? Ну что, давайте за стол, сейчас тетя Зоя придёт, пирог у неё в духовке сидел, к нам не отпускал.

Клава ничего не понимала. Когда подруга объяснила, что Сергей не приходил на репетиции от ревности к неизвестному богатому ухажеру, Клава рассмеялась. У неё камень свалился с души – слава Богу, все опасения оказались выдуманными.

Вскоре пришла соседка с пирогом, и они все сидели за столом, весело смеялись и шутили. Давно наступила ночь, но расходиться не хотелось, так было хорошо и уютно всем вместе. Они вдруг почувствовали, что война скоро кончится, и жизнь наладится. Сергей обнял Клавдию за плечи и не спускал с неё глаз. Она представляла, как он переживал, когда узнал, что она предпочла другого ему. Клава не знала, что ему сказать – Матвей был ещё жив в её мыслях и памяти.

Когда все разошлись, она достала похоронку и снова перечитала её. В ее душе ещё теплилась надежда, что её любимый жив, но только сейчас она отчетливо наконец поняла, что никогда больше она не увидит его, он погиб.

Состав братьев забирался всё дальше – линия военных действий значительно продвинулась. Многие дивизии сражались с фашистами уже на территориях соседних государств. Раненых меньше не становилось, вагоны наполнялись полностью, но настроение было уже совсем другое. Россия выпрямилась во весь рост и сметала врагов по всем направлениям.

Анна очень уставала: за день приходилось делать по несколько операций. Утром она обходила раненых, внимательно осматривая особенно тех, кого оперировала недавно. Проходя мимо одного спасённого неделю назад полковника, Анна почувствовала, как он сжал её руку:

– Анна Васильевна, благодарю вас за всё!

Он поцеловал ей руку. Его ухаживания были приятны, его мужественное лицо располагало ее к себе. Он без наркоза перенес операцию. Рана была хоть не глубокой, но очень болезненной. Анна извлекла из его груди четыре пули. За время пути он пытался помогать санитарам и медсёстрам ухаживать за ранеными и всегда старался быть рядом с Аней. Скоро уже она так привыкла к его присутствию, что ей не хватало его, если он долго не появлялся.