Валерий Шарапов - Самый страшный след

— Вот он. Полоскаев Иван Демидович, одна тысяча девятьсот первого года рождения, — отыскав нужную запись, прочитала Валентина. — И адрес.

Старцев принял из ее рук журнал и дважды перечитал строчки, написанные простым карандашом. Пожевав губами, спросил:

— Запись целиком с его слов?

— Да.

— То есть документов при обращении вы не требуете?

— Нет, конечно, — пожала плечами молодая женщина. — По инструкции документы нужны только при оформлении в стационар. А также при обращении пациентов, проживающих в данном районе. На каждого из них в регистратуре заведена персональная карточка. В экстренных случаях (а Полоскаев пришел со свежей резаной раной) мы обязаны оказывать помощь без каких-либо документов. При подозрении на криминальный характер травмы должны сообщить в милицию. Но в данном случае был хотя и глубокий, но обычный бытовой порез.

Старцев поглядел на товарища.

— Это означает, Саша, что он мог назвать любую фамилию и придумать любой адрес. Буквально первый пришедший на ум.

Ознакомился с записью и Васильков.

— Печатников переулок, дом десять, квартира восемь, — прочитал он. И тут же преобразился: — Так это ж рядом с нашим управлением! Там пешком — минут пять!

— Может, и пять, — хмуро отозвался Иван. — Сейчас проверим, не сомневайся.

Связавшись по телефону с дежурным по управлению, Иван вызвал к означенному адресу участкового инспектора. Затем сыщики отвезли домой Валентину, оттуда поехали в Печатников переулок.

Дом под номером десять представлял собой старое трехэтажное строение с узкой металлической калиткой, прилепленной к правой боковой стене. Время было позднее, ни одно окошко в доме не светилось.

Участковый инспектор — высокий старший лейтенант лет двадцати шести — дожидался возле дома. Представившись, сыщики отворили калитку, прошли вдоль стены и оказались в небольшом, наполненном зеленью дворе.

— Нам, должно быть, в первый подъезд, — определил Старцев, заметив со стороны небольшого дворика две деревянные двери.

Вошли в подъезд. На каждом этаже располагалось по три квартиры. Поднялись по длинным каменным пролетам на третий.

Под звонком квартиры № 8 висел список из трех фамилий: «Огурцов В.М. — 1 звонок; Петренко А.И. — 2 звонка; Кац А.Х. — 3 звонка».

— Как мы и думали: никаких Полоскаевых здесь не значится, — вздохнул Старцев. — Вы вот что, товарищи, приготовьте на всякий случай оружие. Мало ли…

Васильков и участковый послушно достали пистолеты. Иван вынул из нагрудного кармана удостоверение сотрудника МУРа и, однократно нажав на кнопку, проворчал:

— Но мы все же потревожим сладкий сон товарища Огурцова…

Через некоторое время за дверью послышались шаркающие шаги. Провернулся ключ в замке, дверь приоткрылась. В образовавшейся щели появилось заспанное лицо мужчины лет шестидесяти.

— Вам кого? — недовольно спросил он. Заметив развернутое удостоверение Старцева, хозяин открыл дверь пошире и пролепетал: — Уголовный розыск? Слушаю вас, товарищи.

К служебному автомобилю возвращались молча. Забрезжившая было надежда превратилась в прах. Как Иван и предполагал, ни о каком Полоскаеве обитатели данной квартиры не слышали. Открывший дверь Огурцов совершенно не походил на странного типа с базара.

— Ничего общего, — коротко ответил Васильков на вопросительный взгляд Старцева.

Не нашел он сходства с плешивым типом и в двух других разбуженных соседях — Петренко и Каце.

На всякий случай сыщики и участковый прошлись по комнатам и поглядели на остальных жильцов. Плешивого среди них определенно не было. На все вопросы о нем испуганные домочадцы недоуменно пожимали плечами.

У машины муровцы поблагодарили участкового, постояли, покурили. И решили не разъезжаться по домам, а ехать в управление.

— Шестой час, — поглядел Иван на часы. — Все равно не усну.

— Та же история, — отмахнулся приятель.

— Тогда поехали в отдел. Во-первых, на всякий пожарный надо пробить фамилию «Полоскаев». Шансов мало, но сделать это мы обязаны.

— А что во-вторых?

— Во-вторых, Саня, заварим чайку покрепче и подумаем…

К девяти утра в отделе управления собралась вся оперативно-следственная группа Старцева. Два майора намеревались коротко пересказать коллегам суть ночных похождений, но в кабинет неожиданно вошел комиссар Урусов.

Поздоровавшись с сотрудниками, он присел за один из столов и приказал:

— Доложите о ходе следствия.

Пришлось Старцеву вместо короткого пересказа разворачивать длинное и подробное описание событий последних дней.

Комиссар внимательно слушал доклад, делая по ходу пометки карандашом в небольшом блокноте размером в половину ученической тетради. Иногда он прерывал доклад майора и выяснял интересующие его детали.

— Да-а, непростое выходит дельце, — вздохнул он, когда Иван закончил. — Стало быть, странный пациент с резаной раной как в воду канул?

— Так точно.

— А ведь на базаре он появился не случайно — я в этом уверен. Скорее всего, он следил за сотрудником уголовного розыска. За вами, товарищ майор. — Комиссар указал карандашом на Василькова. — И в ходе слежки сделал неожиданный и крайне неприятный для себя вывод: супругой сыщика, который ведет расследование убийства священника, является врач, обрабатывавший его рану и запомнивший его внешность. И, дабы она не описала его мужу, он выбирает удобный момент и пытается незаметно напасть на нее в толпе.

Переваривая услышанное, сотрудники молчали. Только что на их глазах Урусов с легкостью выстроил логическую цепочку.

«Вот что значит опыт!» — многозначительно поглядел на фронтового друга Старцев.

— Жаль, что вам не удалось его задержать. Без относительно точных координат в большом городе отыскать такого ловкого и умного преступника практически невозможно. Как сами-то считаете?

Все находившиеся в кабинете прекрасно осознавали этот факт. А Старцев, помимо всего прочего, нервничал еще по одной причине. Всеми уважаемый Александр Михайлович Урусов имел одну не слишком приятную для подчиненных привычку: выслушав отчет о проделанной работе, он тут же интересовался планом следующих оперативно-следственных действий. «Ну-с, товарищи, и что вы собираетесь предпринять дальше?» — обычно спрашивал он, когда впереди брезжил тупик. Вот этого зловещего вопроса Иван сейчас и опасался больше всего, потому что впервые за все время работы в МУРе не имел на него ответа.

— Согласны, товарищ комиссар, — твердо заявил Иван, решив про себя идти ва-банк. — Отыскать этого прыткого типа будет крайне сложно.

Заканчивая фразу, он краем глаза заметил, как Васильков незаметно показывает ему клочок бумаги с какими-то каракулями.