Вадим Деружинский - Чёрная лента

— Я и не знал этого, — ответил человек-манекен. — Я следил не за вами, а за убийцей.

Дайнович взглянул ему в глаза и замолчал. Сделал себе какие-то выводы. Потом встал, подошел к окну и распахнул его — чтобы дым вышел из комнаты. Повеяло ночной свежестью, и где-то близко, у реки, беспрерывное кваканье лягушек нарушалось лишь птичьим «чив-чив» и «тсвить-тсвить-тсвить» да прочим, что человеческому языку не повторить. И луна освещала ночные облака.

— Интересно, — стал задавать вопросы уже Алесь. — Так кто же убийца? Вы знаете его имя? Или можете хотя бы описать? И что вы видели? И зачем вы там были?

Человек не спешил с ответами, застыл на пару минут — словно опять сделавшись восковой фигурой.

— Я видел вас. А был там потому, что попросил об этом отец. Он сказал, что привезет какую-то ценную вещь, но это может быть опасно.

— Почему опасно? И чем?

— Он упоминал о какой-то «Черной ленте». Что это, я не знаю. Какая-то банда. Или тайное общество преступников. Отец попросил меня стоять у входа — караулить, выдавая себя за восковую статую. Я видел, как вошли вы. Вас встретил отец и его секретарь, они увели вас в директорский кабинет. Потом вошел еще один человек, он вез пустую тележку. Это и был убийца. Я тогда этого, конечно, не знал. Мы договорились, что если понадобится, отец засвистит в свисток — и появлюсь я как якобы представитель полиции. Но никакого свистка так и не раздалось… Затем снова показался этот тип с тележкой, в ней он что-то вез. Я тихо последовал за ним. Он подкатил тележку к грузовику с надписью «Фургон 99» и стал выгружать в него содержимое… Этим содержимым оказались тела моего отца и его помощника…

— Матерь Божья! — воскликнул Алесь. — Вы же свидетель преступления! Вы должны все это немедленно рассказать полиции! Кстати, вы так и не назвали нам своего имени…

— Поэтому и не назвал, — мрачно взглянул на него сын директора музея. — Полиция не должна знать моего имени. Иначе всю оставшуюся жизнь я проведу за решеткой. С убийцей я разберусь своими методами.

И он достал из кармана нож с выпрыгивающим лезвием.

— Понятно… — затянулся папиросным дымом профессор. — Расскажите, хотя бы, что было потом.

Человек в полицейской форме спрятал нож и продолжил:

— Поначалу, пан журналист, я подумал, что убийца моего отца связан с вами. Поэтому когда грузовик уехал, я стал следить за вами. Вы пришли к себе домой и вошли в подъезд. Тут к подъезду подъехал этот же «Фургон 99», из дома вышел убийца — он нес мертвое тело какой-то старой женщины, которое тоже упрятал в машине.

— Это наша консьержка пани Франтишка… — кивнул потрясенный Алесь.

— Не знаю, кто это, но потом убийца стал за вами идти по пятам, когда вы вышли, а чуть в отдалении следом тихо двигался грузовик. Тогда я понял, что вы тоже жертва этой «Черной ленты». В следующем доме убийца забросил в машину еще три трупа. Последний был в вашем плаще…

— Меня не убили, — переглянулся с профессором Минич. — Убийца ошибся. Но назовите же, наконец, имя этого убийцы!

Человек-манекен внимательно посмотрел на журналиста, потом поднялся со стула. Было похоже, что беседа подошла к концу.

— Да, вас не убили, — сказал он. — Но хотели. Возможно, вас снова попробуют убить. Поэтому я к вам и пришел. У нас с вами общий враг. Кто он, из-за чего все это — меня не волнует, я хочу отомстить за убийство моего отца. Не больше и не меньше. Кровь за кровь… Сейчас этот убийца здесь, я за ним проследил. И завтра я ему сделаю вот так… — он провел ногтем большого пальца по горлу. — И уеду туда, где меня никто не найдет.

— Но зачем вы все это нам рассказали? — спросил профессор.

— А затем, что может случиться и иначе. В таком случае вы отомстите за меня и за моего отца.

Он поднял с пола балахон ведьмы из Музея восковых фигур и, укрывшись им, пояснил, направляясь к двери:

— Не нужно, чтобы пошли слухи, что тут ночью видели полицейского.

А на пороге добавил:

— Если завтра утром вы не услышите новость о том, что кому-то перерезали горло от уха до уха, то значит — вы должны сделать то, чего не смог я. Вы доделаете за меня мою работу. Я оставил вам конверт в Музее восковых фигур. Пан профессор встречался там ночью с мерзким немцем, у которого трость и монокль. Вы беседовали, стоя возле нескольких восковых фигур. Одной из которых и я был… Так вот рядом с одной из них я спрятал конверт, в котором лежит фотография убийцы моего отца. Я сфотографировал его на следующий день. Эта фотография, кстати, помогла мне его здесь найти… Как и моя полицейская форма…

Сказав это, «призрак» ушел.

— Вот так история! — Алесь взглянул на профессора. — Объявился мститель… Живое привидение из Музея восковых фигур… Но кто же убийца? Кому он собирается мстить за убийство отца?

— Пока все в тумане… — Чеслав Дайнович, задумавшись, покачал головой и потушил окурок в пепельнице. — Он сказал, что убийца среди нас. Но кто?.. Хотелось бы заглянуть в оставленный нам конверт…

Вздохнув, он подошел к окну, чтобы закрыть его. За окном зашуршали кусты, и в тишине раздались едва слышные шаги.

— Нас подслушивали! — повернулся профессор, перейдя на шепот. — Весь наш разговор кто-то слышал! Я старый дурак, не надо было открывать окна…

— Прошу пана! — Алесь заставил Дайновича посторониться и выпрыгнул в открытое окно, оказавшись на траве.

На мгновение прислушался — справа вдалеке кто-то шел быстрым шагом, почти бежал. Журналист побежал следом.

Вот угол, конец здания. Минич остановился и стал всматриваться в темноту. Мрак, хоть глаз выколи, Луна скрылась за облаками, и никаких звуков, кроме кваканья лягушек и ночных трелей птиц.

— Холера! — плюнул он с досадой.

Постоял еще несколько минут — беглец испарился, словно его и не было.

Ночь и есть ночь.

На следующий день после завтрака Чеслав Дайнович ушел в Лошцу изучать местные архивы — он считал, что там, в костеле и управе, могут сохраниться документы, которые помогут в поисках чаши Ягайло. Алесь тем временем решил прогуляться и осмотреть окрестности. Его гидом и экскурсоводом стал Доминик Верас, который предложил журналисту взглянуть на местный фольварк.

— Это историческое место, которое более древнее, чем наш замок, — сказал, улыбаясь, он. На Верасе снова был светлый костюм, белые туфли и круглые очки. — В этом фольварке Радзивилл жил до постройки замка. Потом переехал в каменные стены, и место было почти заброшено. Но сейчас мы там кое-что восстановили… Обязательно об этом поведайте в вашем журнале. Вы же напечатаете статью о Лошицком замке, пан журналист?

— Ну, разумеется, — пообещал Минич.