Ирина Лобусова - Мыс Чёрных сов

По дороге его перехватил мичман, обеспокоенный изменением курса.

— Капитан, — пожал плечами первый помощник, одним словом отвечая на его вопросы.

— Но почему мы возвращаемся назад? Что это значит? — Мичман был в полном недоумении. — Если мы будем топтаться на месте, туда-сюда, когда придем в док? К тому моменту, гляди, еще что-нибудь выйдет из строя!

И только сейчас первый помощник задумался о том, что действительно происходит что-то непонятное… Возвращение назад явно не входило в первоначальный курс. Ведь главной задачей было как можно скорее добраться до ремонтного дока! Что же изменилось?

Ну, вполне возможно, у капитана появились новые инструкции. Или были секретные распоряжения, о которых он не счел нужным говорить заранее. Вполне возможно, что в этих водах эсминец выполнял еще какую-то задачу, о которой не знал никто на борту. Плюс этот странный сигнал… Обеспокоенный первый помощник быстро стал спускаться по лестнице, направляясь к капитану.

Скорость корабля между тем снизилась на несколько узлов. Это означало, что котлы работали не на полную мощность. Еще одно странное явление — ведь корабль находился в открытом море, не совершая никаких других маневров, если не считать изменения курса.

Спускаясь по узким переходам, первый помощник даже не подозревал о том, что все эти явления — далеко не самое страшное, что случилось в эту беспокойную и страшную ночь.

Было далеко за полночь, когда из вентиляционных отверстий показались хлопья густого черного дыма. Такого едкого, что, расползаясь, они словно накрывали все вокруг.

Началась паника. Почти сразу было установлено, что дым появился в первом котельном отделении. Теперь было необходимо сражаться с тем самым страшным, что только могло произойти в открытом море, — с пожаром.

Для выполнения маневра по изменению курса потребовались изменения в подаче топлива — вмешательство в топливную систему. При перекачке топлива из одной трубы, проходившей через первое котельное отделение, выступила нефть, которая воспламенилась на вспомогательном трубопроводе свежего пара. После появления дыма вспыхнуло открытое пламя у пульта управления котлом.

Все находящиеся внутри люди немедленно покинули помещение. Двери загерметизировали. Вскоре из горящего котельного отделения раздались два взрыва. Котлы и вспомогательные механизмы, находящиеся там, были остановлены с верхней палубы. Началась борьба с пожаром.

Когда первый помощник капитана грохотал кулаком в дверь капитанской каюты, он еще ничего не знал о беде. Дверь между тем была плотно заперта.

Это было совершенно невероятно! Капитан военного эсминца, только что отдавший приказ о странном изменении курса, вместо того, чтобы находиться на капитанском мостике, быть в центре событий, командовать, спустился в свою каюту и наглухо заперся там! Первый помощник просто не представлял, что происходит.

Он ходил с этим капитаном не один год, они вместе принимали присягу. Это был достойный, порядочный человек, отличный офицер и настоящий моряк. У капитана был спокойный характер. К проблемам он всегда подходил вдумчиво и никогда не конфликтовал ни с кем из членов экипажа. Как настоящий руководитель умел решать их еще до появления. На него всегда было можно положиться. И вот теперь… Что происходит, черт возьми, теперь?!

Первый помощник изо всей силы снова заколотил кулаком в запертую дверь. И вдруг услышал, что в каюте происходит какая-то борьба: звуки падения мебели, звон разбитого стекла, приглушенный крик…

Помощник похолодел. Кто мог напасть на капитана? Машинально схватившись за бедро, он понял, что не взял с собой оружия. Иначе, не задумываясь, принялся бы палить в дверь.

Шум нарастал, борьба усилилась. Грохот, стук, звон… Было такое впечатление, что в каюте кто-то крушит мебель. А в криках отчетливо различался голос капитана.

— Владимир Константинович! Что происходит? Откройте дверь!!! — Первый помощник всем телом налегал на дверь.

Вслед за очередным, почти громовым ударом наступила зловещая тишина. Но ненадолго. Послышались неуверенные шаги. Затем — такой звук, как будто кто-то упал на пол. Первый помощник, не переставая бить в дверь, похолодел — такого ужаса он не испытывал еще никогда в жизни.

Сверху на лестнице появился какой-то человек. Помощник капитана даже не разглядел, кто это был, лишь услышал, что человек громко закричал:

— В первом котельном пожар! Там взрывы!

Взрывы, пожар… Первого помощника словно облили ушатом ледяной воды. Пожар в море чаще всего означал одно — гибель корабля. Разрываясь между отчаянным желанием бежать к месту событий и вместе со всеми сражаться с пожаром и тревогой за капитана, он в отчаянии снова заколотил в дверь:

— Владимир Константинович! На корабле пожар! Откройте!!!

Снова послышались шаги. Дверь распахнулась. Помощник отпрянул к стене. И закричал, теперь совсем иначе. Он все кричал и кричал, не в силах остановиться…

Первое, что он увидел — вся обстановка внутри каюты была разгромлена. Кровать, шкаф, стулья, стол — все было разломано, уничтожено. А за дверью стоял капитан, пошатывающийся, готовый упасть в любой момент, вытянувший вперед окровавленные руки. И на его лице не было глаз. Вместо них были лишь пустые глазницы — багровые кровавые раны, из которых непрерывно текла кровь, по щекам, по груди…

Невероятным усилием воли взяв себя в руки, первый помощник схватил капитана за плечи:

— Кто, кто это сделал? Кто на вас напал?!

— Птицы… — Голос капитана прозвучал глухо, как у человека, уже бывшего вне реальной жизни. — Птицы… они… повсюду… прогони их…

Первый помощник замер. Подхватив на руки капитана, он затащил его в каюту, как мог осторожно положил на пол.

Капитан захрипел, из его рта вытекла тонкая струйка крови. Стараясь не причинить боли, помощник капитана осторожно приподнял на его груди рубашку, уже заскорузлую от крови. И обомлел…

Вся грудь капитана была покрыта рваными ранами. Казалось, кто-то вцепился ему в тело острыми когтями и рвал, терзал живую плоть… Разве мог человек нанести такие жуткие раны?!

— Птицы… — вдруг снова прохрипел капитан, — черные… Они повсюду… бежать…

Из его рта хлынула кровь, тело выгнулось в предсмертной агонии, а потом неподвижно застыло. Все его мучения остались в прошлом. На судне больше не было капитана…

Несмотря на то что первый помощник был идейным коммунистом, заместителем секретаря парторганизации, он машинально осенил себя крестным знамением. А затем быстро помчался по лестнице вверх, туда, откуда доносились отчаянные крики борющихся с огнем людей.

Основной пожар, слава богу, был потушен в течение часа. После вскрытия котельного отделения были применены ручные пенные огнетушители. Несмотря на то что работа в котельном отделении производилась в дыхательных аппаратах, пар и дым не позволяли там долго находиться. Продолжить работу по ликвидации последствий пожара смогли только через два часа.