Владимир Кузнецов - Разгадка страшной истории гибели группы Дятлова

Вроде бы и просто лабаз соорудить, но пока вещи разберешь, пока соберешь, смотришь, а уже к обеду дело идет.

– Ребята, кажется ветер потише стал?

– Да, действительно. Выдвигаться нужно пока ветер стих, хоть часть дороги пройдем и то хорошо.

– Может просушимся сначала немного?

– Пока сырую ель растопим, столько времени уйдет. Помните вчера как долго поджигали?

– Да, тогда на дневку придется оставаться.

– А если завтра снова ветер поднимется? Нельзя ждать, идти нужно пока ветер ослаб….

– Нам еще две вершины покорять, а мы даже перевал пройти не смогли. На одном месте топчемся.

– Не годится так…

– Давайте немного поленьев с собой возьмем, на ночь печку растопим, и просушим все.

– Да, давайте собираться, не хочется время терять.

– По хребту двинемся?

– Да вроде вчера еще решили, что по хребту нужно идти. Так быстрее будет.

Сбор палатки и лагеря тоже дело не быстрое. Если каждый день это делать, быстрее получается, не так тяжело, привычно. Но все равно, пока стропы отвязать, пока палатку отряхнуть, уложить, пока вещи в рюкзаки собрать, чтобы ничего в спину не впивалось, пока ботинки затвердевшие на морозе натянуть, на лыжи встать, да еще и остальных подождать, все равно почти час занимает.

Наконец, к 15 часам все собрались и тронулись в дорогу. Поздно вышли и, по-хорошему, в этот день никуда бы не выходить уже, а устроить дневку, а завтра с раннего утра со свежими силами выйти. Но делать нечего, время на маршрут остается впритык, и даже лишние пару часов дороги приходится ценить.

Рюкзаки стали заметно легче, идти бодрее. Лыжню правда нужно как и раньше торить. На склоне снега меньше, под лыжами наст чувствуется, потому легче. Но зато в гору ползти, дорога на подъем идет.

– Сейчас вдоль склона пойдем, выше нам не нужно, – прокричал Игорь. – Нам дальше, вдоль хребта, во-о-он к той горе. – Указывает он.

Вершина горы Отортен уже видна отсюда, выступает среди лесов Урала белой круглой шапкой.

– А там внизу, – указывает направо Зина. – Это то место, куда мы вчера сунулись?

– Да, там ниже перевал от реки Лозьвы к притоку реки Ауспия, который вчера не прошли.

– Вроде не так и высоко там, чего вчера не прошли-то…

– Поздно было. И слишком ветер сильный.

– А возле Ауспии лес явно гуще, чем у Лозьвы, где мы вчера были.

– Да, точно гуще. Вон кедр даже торчит.

– А как называется перевал?

– Да никак не называется, безымянный это перевал…

Ползем дальше по Уральскому хребту вдоль склона горы Холатчахль голой снежной дорогой. Все-таки не зря эту гору манси не любят. Недружелюбная она, укрыться совсем негде, голая снежная целина, растительность скудная совсем. И животные это чуют, редко сюда забегают. Потому и охотиться здесь не на кого, и стало быть и манси делать здесь нечего.

Гора сильно капризная на погоду. Кажется, вроде и стих ветер, и погода налаживается, ан нет, пару часов всего прошло, а ветер снова силу набирает, и погода портится, метель поднимается. А во время сильного ветра палатку не разобьешь, не закрепить будет, только намучаемся.

– Как бы ветер опять нас не застал. Палатку надо разбивать.

– Да и время уже… скоро смеркаться начнет.

– Прямо здесь на склоне разбивать будем?

– А где еще. Или обратно спускаться?..

– Как ты там вчера в дневнике написала, трудно представить себя на склоне, на пронзительном ветре. Вот сегодня и попробуем!

Мысли о том, что придется второй раз подряд снова отступить, вернуться обратно в лес, была совершенно недопустимой для группы. Один раз уже отступили, и опять отступать, это что же получается, что они слабаки какие-то, погоды испугались?

– Нет, обратно мы не пойдем. Вчера уже возвращались, второй раз что ли возвращаться?

– Верно, лучше здесь закрепимся. А завтра рано снимемся, и по утреннему насту Отортен штурмуем.

Палатку на склоне тоже можно ставить. Собрать снег, выровнять площадку, сверху лыжи положить полозьями вверх, чтобы носы случайно не сломать. Наверх площадки можно и саму палатку ставить. Так и сделали, благо уклон горы позволяет.

– Ух, вовремя успели, ветер все сильнее и сильнее становится!

– Да, успели, так бы пришлось обратно в лес уходить, – радовались ребята, забираясь в палатку.

Ботинки как обычно в головах расставили. Из рюкзаков вещи вынули и вниз подстелили, все помягче будет. Одежду походную, что в снегу была, сняли, переоделись в сухое. Ветер снаружи с прежней силой поднялся, все злее и злее воет.

– Давайте печку топить!

– Какая печка на таком ветру, тяга в обратную сторону, выдует все обратно в палатку.

– Ветер утихнет скоро снова, тогда и попробуем разжечь. Сейчас опасно печку топить, да и не получится разжечь.

– Хорошо, подождем пока.

– Как-то не везет нам в последние дни. Перевал пройти не смогли… Сегодня вот опять чуть прошли и остановились…

– Да, даже в дневник писать нечего…

– Погода против нас совсем взбесилась.

– Ничего, не грустите, Отортен уже близко, его и видно отсюда. Пораньше снимемся и завтра уже на Отортене будем.

– Так если мы у Отортена, давайте про него и напишем в дневнике.

– А что писать, мы про него ничего не знаем. Гора и гора. В газетах про нее не пишут.

– Так давайте мы напишем, – попытался поднять настроение Рустик. – Что еще делать, раз мандолину вы у меня отобрали.

– Давайте газету напишем про Отортен? – поддержала неутомимая Зина. – Издание группы «Хибина» № 1.

– К XXI съезду партии!

– Назовем «Вечерний Отортен».

– Так что там про съезд и туризм?

– Как что, встретим XXI съезд увеличением туристо-рождаемости! – начал шутить Семен.

Он, прошедший фронт, как никто другой понимал значение юмора в трудных ситуациях. Там на фронте, в окопах и в пекле войны, юмор был той соломинкой, за которую цеплялись, и которая помогала.

– Вот это лозунг!

– На передовою полосу нужно поместить.

– И лекцию прочитать! Семен, тебе придется!

– Вот Тибо лучше разбирается. – кивнул Семен на задумавшегося Тибо.

– Я один не буду лекцию читать… – удивленно встрепенулся Тибо.

– Да, такие лекции только в паре можно читать.

– С Людой вместе прочтете. Вы же кандидаты любовных наук!

– Да ну вас… – как всегда буркнула Люда.

Ребята прыснули от смеха. Все постепенно подключались к дискуссии, это поднимало настроение, и отвлекало от завывающего снаружи ветра. Юрий взял ручку и начал выводить на листке бумаги: ВЕЧЕРНИЙ ОТОРТЕН № 1. 1 февраля 1959 г…

– А снежный человек тут водится?

– Снежного человека нет.

– Нет есть. Ученые ищут.

– Его же не видел никто ни разу!

– Говорят, что видели. И я статью о нем читала!

О существовании снежного человека завязалась оживленная дискуссия. Игорь тем временем развернул корейку, нарезал ее ножом. Время позднее, почти 20 часов уже, пора ужинать. Все с удовольствием набросились на вкусную корейку с сухариками.