Карен Мейтленд - Исчезающая ведьма

Я вздрогнула.

— Сегодня я почувствовала за собой слежку, думаю, за нами кто-то наблюдает.

Мой возлюбленный заключил меня в объятия.

— Это всего лишь часовой на крепостной стене совершает обход. Чтобы разглядеть нас здесь, ему нужно иметь ястребиный глаз.

— Нет, вон там, — я указала на кустарник по ту сторону луга.

Мне показалось, там кто-то шевельнулся.

— Если там кто-то и есть, то это наверняка мальчишка-козопас, ищет местечко, чтобы прикорнуть, пока хозяин не видит.

Он снова попытался повалить меня на траву, но я его оттолкнула.

— Не здесь. Мы тут как на ладони. Надо подыскать более укромное местечко для свиданий. Не хватало ещё, чтобы муж выслушивал обо мне всякие сплетни.

— С каких пор это стало тебя так волновать, дорогая? Даже если все священники Линкольна поклянутся на крайней плоти Христа, будто видели, как мы лежали вместе нагишом, ты сумеешь убедить Роберта, что это наглая ложь. Он любит тебя и скорее поверит, что Дева Мария была шлюхой, чем усомнится в твоей непогрешимости.

Он обмакнул палец в вино, провёл по моим губам и потянулся, чтобы слизать капли.

Я увернулась от его уст.

— Ты ошибаешься. Влюблённый мужчина может застать жену с окровавленным ртом и наполовину съеденным младенцем на руках и будет всех уверять, что она пыталась спасти ребёнку жизнь. Но если до его ушей дойдёт слух о подаренном кому-то невинном поцелуе, он сойдёт с ума от ревности и растеряет к ней всякое доверие. Нам следует соблюдать осторожность, дорогой.

Он сел, нервно покусывая травинку.

— А ты не думала, что я тоже ревную, зная, что ты спишь с Робертом каждую ночь, и он может взять тебя в любое время, когда ему заблагорассудится? Меня же ты лишаешь этой радости даже днём, когда он далеко отсюда. Так-то ты благодаришь меня за всё, что я для тебя сделал?

— А ты уверен, что у меня всё ещё есть муж? — возразила я.— На рынке говорят, что весь Лондон завален трупами. Не за этим ли мы его туда и отправляли? Если он найдёт там свою смерть, никто не посмеет меня обвинить, и ты сможешь обладать мной в любое время, когда захочешь.

— А что, если нет? — спросил он, перекусив другую травинку.

— Если он вернётся живым, заручившись поддержкой Гонта, уважение к Роберту в этом городе сильно возрастёт, как и его богатство. Я не люблю проигрывать и изыщу способ, как от него избавится. Но над тем, как он отправится в мир иной, ещё стоит поразмыслить. Третья смерть в семье после Эдит и Яна за столь короткий срок — эдак даже старый отец Ремигий призадумается. Мне придётся найти подходящую кандидатуру на роль обвиняемого в смерти Роберта, чтобы и тени сомнения не было, будто это сделал кто-то другой.

Я сорвала лютик и провела цветком ему по щеке, так что золотистая пыльца оставила след на его коже.

Он с раздражением отшвырнул цветок.

— Я подозреваю, что ты и не думаешь от него избавляться. Ты любишь Роберта, а меня — водишь за нос.

Я рассмеялась.

— Тебе уже было сказано, что в мои планы не входило влюбляться в Роберта, а я всегда говорю правду. Ты думаешь, что мясник, глядя на пасущуюся на лугу козочку, умиляется: какая нежная у неё шёрстка и милая мордочка? Нет, он видит, как её забивают, разделывают и продают с большой для него выгодой. Ты и впрямь думаешь, что я способна полюбить труп? С того самого момента, как я выбрала Роберта среди других линкольнских мужчин, его уже можно было считать мертвецом. Могила для моего милого Роберта была вырыта в тот самый день, когда я впервые встретила его в ратуше. Вопрос лишь в том, как его в эту могилу спровадить.

Глава 52

Конёк соломенной кровли должен быть увенчан зелёной веткой или соломенным петухом, чтобы помешать ведьме опуститься на крышу, а также для защиты жилья от бурь и пожаров.

Линкольн

Адам услышал звон колокольчика за воротами, ведущими на конюшню, и высунулся из окна. Тенни с крепкой дубиной в руке и зловеще выпирающим из-за пояса кинжалом прошёл через двор и приоткрыл ставень в решетчатых воротах. Он тут же отложил дубинку в сторону и, отдавая приказы конюху, отодвинул щеколду и распахнул ворота. Железные подковы зацокали по булыжникам, и Роберт верхом въехал во двор. Тенни поспешно затворил за ним ворота.

Роберт наклонился вперёд, пытаясь слезть с лошади. Он морщился от боли, а его движения были резкими и неуклюжими, словно он ранен. Адам замер у окна, он явно не торопился приветствовать отца.

Если ему и впрямь плохо, то настроение будет совсем скверное. Адам словно наблюдал за голубем, волочащим сломанное крыло, ему было любопытно, но на удивление безразлично. Он даже не удосужился спуститься в Большой зал — сказать Кэтлин, что прибыл её муж, и знал, Леония тоже этого не сделает.

Повернув голову, он мягко произнёс:

— Роберт здесь.

Леония улыбнулась.

— Сказала же тебе, что он приедет сегодня, — прошептала она, хотя ничего подобного не говорила.

Она сидела на стуле и расчёсывала длинные чёрные кудри. На ней было синее платье с золотой отделкой, подаренное Робертом. Не было лишь ожерелья, оно исчезло. Леония сказала, что его забрала мать, и Адам был уверен, что так и есть, она не стала бы болтать попусту. Она была в ярости, но не сказала Кэтлин ни слова.

— Я накажу её за это, но не сейчас, пусть потомится в ожидании.

Адам вздрогнул, подумав о Фальке, лежащем на складском полу с залитым кровью лицом. Он хотел спросить, как она накажет Кэтлин, но знал, что Леония не ответит, пока сама для этого не созреет.

— А как насчёт них? — Адам указал на нижний этаж.

Леония улыбнулась.

— Подожди... Пусть для начала войдёт.

Адам снова выглянул в окно. Тенни взял из рук Роберта поводья и всучил их конюху.

— Держи эту бестию крепче, парень. Вот, мастер Роберт, обопритесь на моё плечо.

Роберту потребовалось несколько минут, чтобы спуститься на землю. Он сгорбился, словно старик. Затем, с явным усилием, выпрямился и захромал к двери.

Леония пересекла солар и сбежала вниз по ступенькам вслед за Адамом. Она бросилась к Роберту и, схватив его руку, прикоснулась к ней губами.

— Я так волновалась, па! Боялась, случилось что-то ужасное.

Роберт обнял её, но на мгновение зажмурился, словно это движение причиняло ему боль. Он погладил её мягкие сияющие локоны, но стоило ему посмотреть наверх, и Адам заметил, как напряглось его лицо при виде сидящих бок о бок и перешёптывающихся Эдварда и Кэтлин.

Кэтлин изящно поднялась, но, хотя её лицо и озарила улыбка, глаза были холодны.

— Какой приятный сюрприз, Роберт! Мы тебя не ждали. Из Лондона приходят такие тревожные вести, что мы решили, ты там задержишься. Тебя приняли во дворце Джона Гонта? Ты должен рассказать нам о его убранстве, я слышала, там просто восхитительно.